Гребень волны - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Филенко cтр.№ 48

– Значит, это не просто благодарность за спасение?

– Конечно, нет. Это произошло еще в Оронго, на озерах.

– Но там с тобой был Геша Ковалев.

– А сейчас со мной ты. Вернее, я с тобой. А пряталась я оттого, что смотрела на тебя и думала, нужен ты мне или нет. И нужна ли буду тебе я… Ты меня не прогонишь? Как там у вас в Галактике принято поступать с женщинами? У нас, на Земле, женщины обычно уходят сами.

– Прогоню. Если удерешь какую-нибудь новую штуку. Вроде дельтаплана в шторм.

– Я буду послушной, – сказала Марси, гладя его по лицу. – У тебя еще не было таких покорных женщин. А у меня не было мужчин, которым хотелось бы покориться.

– Ты говоришь такие слова, о которых мужчина может лишь мечтать, – промолвил Кратов.

– Я знаю. Нужно быть негодяем, чтобы после них отвергнуть женщину. – Она вдруг привстала и огляделась. – А зачем мы здесь, Кратов?

– Я должен повидать старых друзей, – сказал он. – Один из них – женщина.

– Старый друг, – повторила Марси. – Женщина твоих лет. – Она подумала, прислушалась к себе. И произнесла уверенно: – Я не ревную.

– Поглядим, что ты скажешь после встречи с ней, – усмехнулся Кратов.

Низко-низко, едва не задевая верхушки деревьев, на бешеной скорости в сторону моря пронеслись три ярко-красных спасательных гравитра.

– Это за нами, – сказал Кратов и попытался высвободить из-под Марси руку с видеобраслетом, чтобы дать отбой.

– Ты полагаешь, мы в этом море единственные сумасшедшие? – спросила девушка с сомнением.

1.

«Полное внимание.

Ты – человек».

«Тоже мне, открытие! Я знаю… Что со мной?!»

«Ты можешь: видеть, слышать, ощущать, двигаться, думать. Но не сейчас».

«Когда же? И почему?..»

«Твои органы чувств настроены только на меня.

Так будет: долго, но не вечно. Пока я не освобожу тебя».

«Кто ты?»

«Кто я такой.

Вывод: частица моего «Я» навсегда останется в тебе.

Запомни это глубоко.

Забудь это.

Я освобожу твой разум. Он стеснен путами бездействующих связей. Он полон неиспользуемого пространства. Он разобщен. Я сделаю его могущественным. Ты будешь его властелин. Ты сможешь управлять им, как хорошей, надежной машиной. Ты научишься понимать суть вещей с одного взгляда. Такого инструмента у тебя никогда еще не было. И не будет потом, когда мое «Я» расстанется с твоим «Я». Но ты не будешь опечален. Ты забудешь. Тот, кто не помнит, не печалится.

Загляни в себя. Ты никогда прежде не делал этого. Не хотел. Не мог. Человеку не дано видеть собственное «Я». У него нет внутреннего зрения. Но я дарю его тебе.

Вот внешний контур твоей памяти. Те эпизоды, которые не стерлись, не ушли от тебя в безвременье, не осели бесполезным балластом в клетках мозга. Ты можешь пробудить их, воскресить эти образы. Они еще достаточно ярки, чтобы воздействовать на твои чувства, как будто ты заново переживаешь их наяву».

«Это правда… Стас Ертаулов ныряет в серое ничто, как в прорубь – навстречу собственной смерти. Рашида прячется от своих страхов в моих объятиях. Сморщенная бурая маска и пронзительной голубизны взгляд. Лететь ты волен куда захочешь. Огромная обезьяна равнодушно поедает несусветной величины спелый банан. Окованная металлическими полосами дверь в конце самого длинного переходника на Старой Базе. За ней – мой первый корабль. Грузовой мини-трамп «пятьсот-пятьсот». Первый… и последний?!»

«Вот контур внутренний. Ты не подозреваешь о нем, но он существует. И ты порой можешь только удивляться внезапно всплывающим перед твоим мысленным взором картинам, которые, как ты полагал, необратимо забылись. Но они не пропали. Они сохранились во внутреннем контуре твоей памяти. Доступ к нему затруднен и не управляем твоей волей. Ты не хозяин своей памяти. Память – твой хозяин. Она бережет твое прошлое до мельчайших крупиц. Она диктует твои поступки и в конечном итоге формирует твое неповторимое «Я». Ты – порождение собственной памяти. Ты таков, какова твоя память. И внутренний контур выплескивает свое содержимое во внешний по своим, неподвластным тебе законам. Он чутко отзывается на любой звук, запах, цвет, позу тела. Он выстраивает запутанные цепи ассоциаций, которые достигают удаленнейших закоулков и оживляют воспоминания, умершие, как казалось, навсегда».

«Откуда все это? Кто они, эти люди?! Вереницы совершенно незнакомых лиц. Калейдоскоп, мозаика взглядов… Дома с миллионами окон. Дождь и снег, что одновременно падают с безоблачного синего неба… Я ничего не понимаю. Я схожу с ума?»

«Нет, этого не произойдет. Все эти люди были знакомы тебе хотя бы в течение одного мгновения твоей жизни. Со многими из них ты заговаривал. Ты можешь вспомнить каждое слово из каждого разговора. О некоторых воспоминаниях ты никогда не сожалел. Иным ты будешь рад. От иных мечтал бы избавиться. Но это не в твоей власти.

Вот юнец, который ударил тебя в пустынном переулке маленького городка. Почему? Он не сказал, и ты не знаешь. Городок назывался Рюинграва, а переулок не имел своего имени, и даже окна в него не выходили. Юнец был старше тебя и не ожидал, что ты ответишь на его удар. Но ты ответил и неплохо. Тебя учил этому старший брат, пока он не ушел в Галактику. Тебе здорово досталось, зато и противник лишился передних зубов. Вы никогда больше не встречались, хотя почти год ты жил ожиданием мести. А может быть, и встречались, но уже не узнали враг врага… Вот девочка, в которую ты влюбился, когда тебе было шесть лет. Ты поцеловал ее тайком, когда она спала в саду, в гамаке, натянутом между стволами абрикосовых деревьев. Это нужно было сделать, потому что так поступали влюбленные взрослые вокруг тебя. Так поступали твои отец и мать. Девочка чихнула не просыпаясь: твои длинные жесткие волосы пощекотали ее по носу… Да, ты носил длинные волосы, потому что это нравилось твоим родителям, эти волосы топорщились в стороны, как иглы дикобраза. Сверстники звали тебя Великий Вождь Шаровая Молния за то, что твои волосы легко наэлектризовывались, и темными вечерами можно было видеть, как между твоей головой и поднесенной ладонью проскакивают искры. Лишь когда тебе исполнилось четырнадцать лет, ты без сожаления распростился с пышной шевелюрой и никогда впредь не позволял своим волосам отрастать более чем на три сантиметра.

А вот контур потаенный. Ты можешь знать о нем, можешь и не знать. Это не имеет значения. Он неподвластен тебе ни при каких обстоятельствах. Вот этот небольшой участок – гипноблокада воспоминаний о полигоне Аид. Сейчас ты волен снять ее, но это не принесет тебе никакой пользы. Ты не сможешь верно интерпретировать события, что произошли с тобой на Аиде, потому что это НЕ ТВОЯ ПАМЯТЬ. Не твои глаза видели эти картины, и не твое сознание воспринимало их».