Княжья Русь - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 64

О чем говорили, не слушал. Всё равно мало что понятно. Да и не о важном — будущем походе — говорили, а о всяких мелочах: о ценах на воск, о том, когда какую землю поднимать и хорошо ли носит будущего наследника оставшаяся дома жена брата Артема.

Наконец батюшка поднял последнюю чарку, сказал:

— Чтоб все мы здесь так же — после победы!

Гошка смысла не понял, но вместе со всеми выпил настоящего, пусть и сильно разбавленного вина, вместе со всеми грохнул чашей о стол.

И едва лишь стукнули о стол опустевшие чары, батюшка скомандовал зычно:

— Брони вздеть!

С непривычки Гошка замешкался, и кольчужка села криво, но дедко Рёрех поддернул, где надо, велел: «Подпрыгни!» Гошка подпрыгнул, встряхнулся, и бронь легла как надо.

Вышли тесной гурьбой. Гошка ничего не видел, кроме сверкающих доспехов высоких родичей. И во дворе ничего не увидел, потому что там было еще теснее: здесь пила-ела ближняя дружина батюшки, старшая гридь князь-воеводы Артёма и еще много разного народа. Здесь было шумно: лаяли псы, всхрапывали кони, протяжно ревел и драл когтями столб мишка, которого кто-то опять напоил.

— Ну-ка! — Рядом с Гошкой оказался брат Богуслав. Подхватил его на руки, раздвинул всех плечом… Миг — и Гошка уже сидит высоко в седле. И ему уже все видно: просторный двор, полный верховых и пеших бронных мужей, красиво одетых жен и девок… Гошка восхитился: какая силища у его рода! Мелькнула мысль: будь в сельце, где он родился, хотя бы десяток таких вот воев — никакие степняки никогда бы не посмели…

Мелькнула — и пропала. Он более не смерд, а сын боярский.

Почуяв Гошкино волнение, гнедой тоже заволновался, перебрал ногами… Гошка приласкал его, успокоил…

Брат Богуслав легко, будто и не в доспехах, взлетел на коня. И тут же свесился с седла, целуя повисшую на нем Лучинку. Гошка увидел, что лицо ее мокрехонько, и удивился — чего плакать, радость же! В поход!

— Гр-ридь! — прокатился над подворьем низкий рык батюшки. Все сразу притихли, даже мишка. Только слышно было, как собаки грызутся да всхлипывает кое-кто из баб.

— Готовьсь!

Гошка поспешно проверил: всё ли хорошо? Зброя: меч ладно ходит, колчан закрыт, сумы седельные застегнуты, фляга — до горлышка. Нахлобучил вязаную шапочку, поверх — красивый, как солнце, шлем…

— Илия, ко мне!

Гошка не сразу сообразил, что зовут — его. Допер, когда увидел, как всадники расступаются, давая ему дорогу. Тут — уж не оплошал сгоряча и одновременно придерживая гнедого, лихо прогарцевал к батюшке.

У батюшки не жеребец — мерин. И небольшой, особенно если сравнить с высоченным всадником. Но красивый… Страсть. Головка изящная, ноги легкие, круп широкий… Быстрый, как стриж. Зовут не по-здешнему — Калиф.

— Дайте ему знамя! — велел боярин, и Гошке тут же подали древо с прапором, на котором был вышит знаменитый «Морской конь» — личный стяг боярина-воеводы Серегея.

— Рядом поедешь, — велел боярин и повел косящего глазом на пьяного мишку коня через распахнутые ворота.

Когда уже миновали ворота Горы и спускались широким Боричевым взвозом, Гошка оглянулся. За ними, горя на солнце шеломами и бронями, ехала боярская дружина. К родичам и ближним гридням присоединились вой, жившие отдельно, вне Горы: на собственных подворьях и на дворах, также принадлежавших батюшке. Но и это было не всё. Когда выехали из городских ворот на заставленный стругами берег Почайны, к ним присоединились хузары Йонаха и молодые отроки, жившие в шатрах вне города.

Они приветствовали своего боярина таким дружным ревом что все птицы враз взмыли в воздух.

«Вот это рать так рать! — с гордостью думал Гошка, ехавший бок о бок с батюшкой. — Вот это силища неодолимая! Сильней и быть не может!»,

И ошибся. Понял это, когда они обогнули мощную городскую стену и увидели княжье войско. Вот где была великая сила: тысячи и тысячи. Разноплеменная рать: нурманы и кривичи, поляне и смолыгяне. Даже, отдельно, пешые лесовики-древляне в косматых шкурах, заросшие по глаза такими же косматыми бородами.

Батюшка поднял руку — и его ратники остановились. Но сам он продолжал двигаться вперед, и Гошка, который помнил, что ему велено «рядом», не отставал.

Тут из огромной воинской массы выехал всадник на ослепительно-белом коне, а с ним — большой десяток гридней, глядеть на которых — глаза слепит от золотого сияния.

Шагов за тридцать всадник на белом коне (Гошка уже узнал в нем великого князя Владимира) остановился, и батюшка с Гошкой подъехали к нему сами.

Владимир Святославович был без шлема и даже без брони: в легкой рубахе из синего шелка. Руки его, посеченные мелкими шрамами, обремененные тяжелыми золотыми кольцами и браслетами, спокойно лежали на передней луке.

— Здрав будь, княже! — пробасил батюшка.

— И ты будь зрав, боярин. Вижу, немалую дружину ты в мое войско привел. Лицо у великого князя красивое, строгое. Голова бритая, варяжскому обычаю, — только прядь желтая на ухе висит. На бритой коже — синие и красные знаки-обереги. Брови у Владимира густые, грозные. Усы длинные — на вершок ниже подбородка

— Моих там — восемь сотен, — отозвался батюшка. — Остальные тебе клялись, так что не мои они, а твои. Да и сам я…

— Знаю, знаю! — перебил его князь. — И рад тебе, воевода княжий, боярин Серегей! Рад видеть и тебя в добром здравии, и знамено твое славное, что многажды рядом со стягом отца моего Святослава Игоревича победно реяло! А скажи мне, боярин-воевода, кто сей отрок, что на меня так нахально глазеет?

— Сын мой младший, Илия, — батюшка усмехнулся, и Гошка, смущенный словами князя, воспрял духом: не серчает Владимир Святославович. Шутит.

А тут князь и вовсе улыбнулся и — будто солнышко взошло. Нет, настоящее Солнце-Ярило взошло уже давно и сияло над головами. Но такая у князя Владимира была светлая улыбка, что Гошка и сам невольно растянул губы… И тут же смутился, потому что пары зубов у него недоставало. Только-только расти начали.

— Славным воином будет твой сын Илия, — посулил князь, всё так же щедро, солнечно улыбаясь. — Уверен, не уступит ни одному из своих братьев.

— Куда он денется, — батюшка похлопал Гошку по спине. — С таким-то наставником, как Рёрех-ведун. Из его ученичества выходят — как из битвы. Либо славными, либо мертвыми.

— Этот будет славным, — посулил великий князь. — Будешь моим хоробром, Илия Серегеич?

— Самым лучшим! — горячо воскликнул Гошка. — Ярилой светозарным… — тут вспомнил и быстро поправился: — То есть — Иисусом Спасителем клянусь! — И снова вспомнил: не верует великий князь в Иисуса Христа. Не верует и не любит. Ну как осерчает?

Не осерчал. Снял с мизинца перстень с громовым знаком, протянул Илии:

Возьми. Вот знак того, что я принимаю твою клятву. Движением колен развернул коня и поехал.