Мефодий Буслаев. Ошибка грифона - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 26

— Странно, — сказал он. — В холодильнике для нежити мне нормально, а у наружных стен Дома Светлейших я едва не сварился!

— Прафильно! — воскликнула Шмыгалка. — Потому фто с нефитью тефе фамое место! Подальфе от Дома Светлейфих! Даже перфое небо ты едва переносифь! А на фтором или третьем небе ты растаял бы за десять секунд! Поэтому дерфись подальфе от транспортных рун!.. Зафем ты вообфе сунуфся в Дом Светлейфих? Тефя кто-то сюда сфал?

Меф вскинул голову.

— Вообще-то я не напрашивался! Ладья Света… — начал он.

Шмыгалка взмахнула флейтой, указав ее концом в самый нос Мефу. Флейта Шмыгалки, в отличие от флейт многих златокрылых, была без штыка. Эльза Керкинитида считала, что штыком тонко настроенный инструмент только испортишь.

— Ефли я фсе поняла прафильно, ладья Света прифезла тебя ф Чафю Нефити?! Вот там бы и остафалься! Прифыкал бы к Эдему постепенно, как фсе прифыкают. А ты без приглашения полез ф Дом Светлейфих! И фот результат! Тебя едва не разорвал грифон! Неуфели надо объяснять очевидные вефи? Эдем состоит из двух территорий. В Чафе Нефити могут находиться почти фсе, кроме страфей мрака! А вот в Дом Светлейфих войти мофет только тот, кто готов!.. А тебе фто здесь надо?! Ты вообфе фей? Я тебя спрафиваю!

Мефодий озадаченно вскинул голову, но разобрался, что последняя фраза Шмыгалки относилась не к нему, а к волоску на флейте. Придирчиво оглядев волосок, Шмыгалка сняла его длинным ногтем мизинца, который специально оставляла для этой цели.

— Фолосок — это серьезно! Он мофет исфортить звук! А так я выдаю штопорную маголодию ф тфа приема. Могу поразить сразу две цели на одном фыдохе! — пояснила Шмыгалка.

Подняв вверх руку, она безошибочно вставила флейту в наспинный чехол.

— Ну фсе, Буфлаев! Теперь займемся тобой фплотную! Как ты вообфе сюда пролез? Страже у форот был дан строгий приказ тебя остановить! Мы фредвидели нефриятности с грифонами, но не претфидели их масштабов! — заявила она.

— Лягушка, — угрюмо буркнул Меф.

— Какая ефе лягуфка?

— Василина Ужасная! Сказала, чтобы я не шел через ворота, чтобы избежать торжественной встречи.

Лицо у Шмыгалки сделалось мрачнее тучи.

— Тэк-тэк, — сказала она. — Вафилина Уфасная, знафит. И это фсе? Больфе эта офоба нифего не делала, не говорила?

— Дала мне золотой клубок, который пересчитал моей головой все пни! И еще просила передать вам привет, когда доберусь! — сказал Меф.

— Прифет? Мне? Прямо фот так фот? Маленький такой прифетик?

Эльза Флора не то всхлипнула, не то хохотнула и, присев на корточки, закачалась, стиснув ладонями виски. Ее высокая прическа вздрагивала.

— Уфе дфести лет я ифу эту негодную ляфушку! Эту нефтясную волфебницу, которая мнит себя обифенной! — простонала она. — Дфести лет пытаюсь изфиниться за маголодию, которой я разнесла трухлявое дерево, не зная, фто в нем ее дом! И фсе это фремя проклятая фаба непрерыфно делает мне гадости! Ну теперь-то, надеюсь, она довольна? Фто, мне буквами на тучках написать: «Слуфай ты, вздорная фаба! Ты отомстила уфе! Отфянь!»?

Кто-то вежливо постучал согнутым пальцем по металлической ванне, обозначив свой приход. Рядом Мефодий увидел нечто блестящее, похожее на покрытое воском яблоко из гипермаркета. Это была лысина Генерального Стража. Буслаев сообразил, что Троил слышал если не весь его разговор со Шмыгалкой, то всю его «лягушачью» часть точно.

— Идем в парк, пока тебя никто здесь не увидел! — сказал Троил, не без укора взглянув на Шмыгалку. — У нас тут народ, конечно, добрый, но зубы позубоскалить любит. Эту ванну для нежити тебе будут припоминать лет так с тысячу!

Мефодий торопливо выбрался из ванны, вновь ощутив жар Дома Светлейших. Он был выше Генерального Стража, но тот двигался быстро, решительно, собранно, и Буслаев невольно ощутил себя собачкой, которую ведут на поводке авторитета. Такое чувство у него возникало только с Ареем.

По парку они шли уже вдвоем. Шмыгалка осталась в Доме Светлейших. Аллея из желтого песка, уверенно вспарывая холмы и нигде не соглашаясь вильнуть, вела прямо в центр Эдемского сада. То здесь, то там от нее отбегали узкие дорожки. Мефодий шагал рядом с Троилом. Они почти не разговаривали, лишь изредка Троил показывал ему рощицу или отдельно стоящее дерево.

Чем дальше от Дома Светлейших, тем Буслаеву становилось лучше. Он больше не вытирал пот со лба, дышал легко. Мефодий оглянулся и посмотрел на Дом Светлейших. Отсюда он казался огромной, сложенной из солнца колонной.

Троил стоял с ним рядом и тоже разглядывал Дом Светлейших.

— Ты должен был проходить этот путь шаг за шагом. И тогда к моменту, как ты перешагнул бы порог Дома Светлейших, грифон признал бы в тебе своего, — сказал он негромко.

— Вы меня спасли. Спасибо, — поблагодарил Мефодий.

Троил кивнул.

— Спас. Но я ударил грифона маголодией! — сказал он.

— Он вас простит и вернется. Рана не смертельна.

— Грифона убить не так просто. Рана заживет, — согласился Троил. — Но в другом ты не прав. Грифон не вернется. А с ним вместе из Эдема ушла огромная сила, потому что грифон буквально соткан из силы. И вход в Дом Светлейших не может охраняться одним грифоном. Теперь мы уязвимы, и мрак вскоре об этом узнает.

— Грифон может вернуться, — сказал с надеждой Меф.

— Нет, — сказал Троил печально. — Грифон уже переступил. Это люди могут переступать черту добра и зла в обе стороны. Прыг-прыг — как через веревочку! В этом их уникальность. С грифонами, как и со светлыми стражами, все, к сожалению, не так. Мы переступаем лишь однажды.

В стороне от аллеи лежал большой камень. Троил подошел к нему и, погладив камень ладонью, сел. Меф тоже сел и тоже на всякий случай погладил камень ладонью. Вид отсюда открывался удивительный — на теплые шершавые холмы Эдемского парка. Дом Светлейших проступал между деревьями, вписываясь в их ряд так, словно сам был деревом.

— Люблю это место. Всегда тут сидел, еще когда был помощником младшего стража. Помню, когда мне было плохо, смотрел на него и все думал: камню мои проблемы смешны. А завтра мне и самому будут смешны. Такие зарубки времени. И становилось легче, — сказал Троил.

— И Арей переступил один раз? Да? И никакой возможности повернуть назад? — спросил Меф.

— И Арей. И Лигул. И тысячи других. А первые стражи — те рухнули по той же причине, что и грифон — во многом из-за человека, который тогда только появился.

Меф озадачился. Арей ему никогда ничего такого не говорил.

— А человек тут при чем? — спросил он.

— Они сочли его недостойным. Жалкое создание из воды и глины, лишенное маголодий, полета, многих других способностей, — и вдруг такое доверие от Того, Кто сотворил все! Сверкающий эйдос в груди, равный ценности всей видимой Вселенной! Свобода выбора между добром и злом! Сегодня человек может быть хуже Иуды, а завтра что-то в нем изменится, и эйдос просияет. Многие стражи были обижены, оскорблены! Столько даров одному созданию! За что? Здесь и прошла незаметная трещина. Отпали первые, другие сочли, что с первыми поступили несправедливо, и произошел раскол… Были, конечно, и другие причины, но эта главная.