Первый день вечности - читать онлайн книгу. Автор: Александр Уралов cтр.№ 42

— Марина… вас ведь, Мариной зовут? Вы не плачьте…

— Не реви Маринка… а? И так тошно… и всю ночь ещё дежурить…

— У меня племянник… в а… в а… в ар-мии… Машка — дура… а родила… а я… а я…

— Ну-ну… вернётся он, что вы, ей-богу… я сам служил…

— Ребята… Маринка, подожди реветь, у тебя три послеоперационных сегодня!.. Давай, выпей, умойся… Так, подождите… Где тут этот сидюк… ага! Вот, давай, поставим — и как следует… по христианскому обычаю…

— Ты чего?

— Подожди… где она?.. ага, вот! А теперь тихо. Стаканы берите и молчите.

"…тай… тай… тай на руках моих снег…

тай, превращайся в слёзы… ответы мои…

серый вокзал наказал

твоими обманами…

ранами…"

— Та самая песня, да?

— Да.

— За упокой души…

— За упокой не чокаются!

"… ждать и курить… не забыть — зрачок сокращается — не считается…"

— Ты ничего?

— Нормально…

— Командир тебя не оттрахает? За выпивку?

— Да пошли они все нахрен… ребят жаль… молодые совсем, глупые.

— Всех жаль…

"… прямо под облака залетела луна, пока

я попробую зажигать

звёзды…"

— Ребята… а она… Светочка… мне сказала, что ей Володя шептал… ну, там… вы же видели…

— Что, Мариночка? Господи, да не ревите вы…

- "Я тебя люблю"…

(Москва, телецентр Останкино, ОРТ, студия новостей Первого канала)

- "… по только что полученным данным, один бандит покончил с собой". Марат! Я не буду. Это читать.

— Окстись, Маша! Ты чего?!

— (сдавленно) Я. Не буду. Это. Читать.

— Твою в сердце мать, до эфира пять минут! Ты с ума сошла… стой, стой! Ты куда?! Что это она, а?

— Марат, что там?

— Да вот… заревела и убежала…

— Что?!! Вы что там, охренели все?!!

— А что ты на меня-то орёшь, а?!! Нет, ты что на меня орёшь?! Я что ли, в рот тебе жабу, эту галиматью написал?!

(Оксана К., заложница, предварительные показания, запись)

— Оксана, успокойтесь. Всё позади. Вот, воды попейте…

— Мы же все вместе хотели… Слышь, командир, только не стреляйте в них, слышишь?!

— Тихо-тихо! Никто стрелять не собирается…

— Мы поедем… мы поговорим с ними, слышишь? Что вы нас здесь держите?! Мы в Кольцово… мы… мы же все вместе должны быть!

— Ну, все бы вы были Москвичу только помехой…

— (тоскливо) Эх, пацаны… ну не козлы ли?.. Мы же говорили — все вместе…

— Оксана, вы поэтому плакали, да? Там, у подъезда, вы поэтому плакали, что не смогли вместе с ними поехать?

— Да.

(Инна М., заложница, предварительные показания, запись)

— Инна, вы, пожалуй, лучше всех держались.

— (устало) Ну, и?

— Москвич ничего не упоминал при вас?

— Он много чего упоминал.

— Извините… Он не говорил, куда хочет направить самолёт?

— Нет, гражданин следователь, не говорил. И не надо смотреть на меня так, будто это я сама там с автоматом разгуливала! Я устала, как собака; родители с ума сходят… а я тут с вами сижу и мечтаю о ванной…

— Ну, может из разговоров… Нет? Угу… вот здесь распишитесь, пожалуйста… Кстати, Аркадий Ильич в "Мемориале" не ваш ли родственник?

— (равнодушно) Евреи все — родственники… тем и живём… (встаёт) Вы мне вот что скажите — они живы? Ребята наши… и солдатики эти… живы?

Трансляция по 101,6 FM

Реквием Моцарта (см. Google)

И всё, что звучало во время главного.

Они скользнули на несколько дней назад, когда, набегавшись по морозу, вымотавшаяся на съёмках рекламного ролика для филиала одного банка, Ольга спала, свернувшись калачиком в широком кресле-раскладушке. Андрей сидел за компьютером, стараясь не греметь клавишами старенькой клавиатуры. В отличие от Ольги, до сих пор пользующейся модемом, у Андрея дома уже года два как была проведена выделенка. Вот и просматривал он сегодня почту, отвечал на письма… а потом, собравшись с духом, закончил-таки давно начатый рассказ. Ему казалось, что в беспокойное начало девяностых в Екатеринбурге начали складываться свои, новые городские легенды. Он слушал речи поддавших приятелей, ловил обрывки разговоров бабушек в трамваях, расспрашивал знакомых ментов…

Показывать кому-либо свои рассказики было неловко. Кое-что он разместил в самиздате, в сети, а из совсем готовых — дал почитать только Ольге. Ей не понравилось. "Слишком мрачно, — сказала она. — Андрюша, мне и так хватает кошмаров… в жизни… и читать о них мне не хочется". Нулину показалось, что она боится "накликать беду".

— Самоубийство — грех, — тихо сказала Ольга, глядя на посапывающую себя.

— Не думаю, — осторожно ответил Андрей. — Ты же не специально полезла в воду, да?

Ольга уткнулась ему в плечо. "Поплакать", - мелькнула мысль. Но, видимо, уловив её, Ольга помотала головой.

— Мне просто стыдно… — прошептала она. — Все напились и решили покататься на лодке… это корпоратив был, Андрюшенька…

— Вот видишь, — Андрей осторожно погладил её по волосам. — Вот и солдатик наш, Володя… он тоже был не в себе. Я верю, что уж ему-то всё прощено…

— Если бы мы попытались спасти его…

— Это не кино, Оля. Мы — две тени, зависшие на полпути. Я даже не знаю, как я попал сюда.

— Уже скоро, Андрюшенька… ты всё сам увидишь и поймёшь.

Живой (ещё) Андрей за компьютером печатал заключительные фразы рассказа.

Среди всех иных-прочих достопримечательностей Свердловска-Екатеринбурга главная, конечно — недостроенная телевизионная башня, торчащая на берегу Исети, аккурат в самом центре города. "Ну, не достроена и не достроена, — скажет кто-нибудь, — экая важность! Атомные крейсеры и те не достроили в своё время… а тут — башня. Эх, провинция!"