Они летели молча, и только Билл время от времени подавал голос, уточняя направление. Разговаривать никому не хотелось — мысли усердно машущих крыльями путешественников были заняты удивительными событиями последних часов.
Глава четырнадцатая. На прачечной горе
— Доброй ночи! — приветствовал рассеянный поэт проснувшуюся Дороти. — Как спали?
— Доброе утро! — засмеялась девочка, садясь и зевая. — Хорошо, а вы?
— Не сомкнул глаз, — ответил Ассо. — Сначала мне мешал камень под боком, а потом я всё никак не мог придумать рифму к слову «пендель».
— Крендель, — сказала Дороти, улыбаясь серьёзности собеседника, — а что такое пендель?
— А это такая птичка, — ответил Ассо, отбрасывая со лба длинные волосы, — зелёненькая. Живёт в хвойных лесах и питается кренделями. А у вас, дорогая, незаурядные поэтические способности.
— Рр-гав! — вмешался Тотошка. Он проснулся давным-давно и теперь требовал завтрак.
Путникам пришлось провести ночь в глухом лесу, куда их затащила беглая дорога. Ассо устроил сносную постель из веток и опавших листьев для Дороти с Тотошкой, а сам беззаботно улёгся на голой земле. Но не таков был наш поэт, чтобы отсутствие мягкой постели могло испортить ему настроение. Вскочив на ноги и пробежавшись для разминки, он во весь голос запел песню собственного сочинения, заменяя первыми попавшимися словами те, которые забывал, так что Дороти то и дело заливалась смехом.
— Мне кажется, что сегодня нам повезёт, — сказала девочка, — как вы думаете?
Ассо, который в это время умывался в ручейке, так энергично закивал, что во все стороны полетели брызги.
— Непременно повезёт, как всегда на Новый год! — воскликнул он.
— А при чем тут Новый год? — спросила Дороти. — До него ведь ещё не скоро.
— Это я для практики рифмую, — объяснил поэт, — чтобы навыка не терять. Понятно-занятно? Ясно-громогласно?
— Ясно, — сказала Дороти и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. — Вам, наверное, понравится наша Лоскутушка. Она тоже поэтесса.
Лес был наполнен ароматами хвои и свежей листвы. Путники зашагали по узенькой тропинке. Дороти рассказала Ассо о Лоскутушке — тряпичной девчушке из Изумрудного города. Вы, конечно, о ней уже слышали. Её сшила из лоскутков жена одного чародея, а потом оживила волшебным порошком.
— И что же, у неё стихи лучше моих? — ревниво спросил Ассо.
Дороти покачала головой.
— Нет, не лучше. И потом, ваши стихи приходится за вас заканчивать, а это очень интересно.
Обрадованный Ассо тут же принялся декламировать очередное стихотворение, так при этом энергично жестикулируя, что Тотошка испугался и спрятался между камней. Но испуг не заглушил в пёсике любопытства, и он высунул голову из своего убежища, прислушиваясь к чтению. Однако при всём старании он ничего не мог понять в этих стихах.
На полпути из Кекса в Штрудель
Попался мне лимонный пудель.
Он горько плакал и рыдал,
И я ему ватрушку дал.
Я утешать его пытался,
А он брыкался и кусался.
Но что обидело его?
Так и не знаю…
— Ничего, — закончила Дороти. — Это на самом деле было?
— Не на самом, не на самом! — нараспев ответил поэт, наклоняясь, чтобы почесать Тотошку за ухом. — А на самом деле нам бы не мешало позавтракать, да нечего. Дороти, я голоден, как волк!
— Вы не похожи на волка, — засмеялась девочка. — Подождите, вон впереди виднеется домик. Авось нас там угостят чем-нибудь.
Ура, пошли скорей туда,
Где чай горячий и еда!
Немедля побежим бегом
В гостеприимный этот…
На стук в дверь никто не отозвался, но, когда Ассо повернул ручку, дверь легко отворилась, и они вошли в маленькую, но чистенькую и уютную комнату. Дома никого не было, но в шкафу нашлись яйца, ветчина, хлеб и кофе, так что Ассо быстро разжёг огонь в печке, а Дороти приготовила вкусный завтрак
— Здесь, наверное, живёт дровосек, — сказала Дороти. — Надеюсь, он не рассердится, что мы тут похозяйничали.
— Я ему оставлю стихотворение в благодарность за завтрак, — сказал Ассо.
— А я оставлю кольцо, — добавила Дороти. Она в глубине души опасалась, что дровосек может не оценить творчества рассеянного поэта.
Когда они поели, Дороти вымыла посуду. Ассо тем временем нашёл на столе листок бумаги и погрузился в работу. Когда наконец после многих исправлений стихотворение было готово, он гордо пришпилил листок к стене.
Припасам Вашим нанесли
Мы кой-какой урон.
Вы нас от голода спасли,
И Вам за то поклон!
Пускай вовек не знает бед
Ваш домик в гуще леса.
Спасибо!
Ассо Нанс, поэт,
И Дороти…
Дороти взяла карандаш и добавила забытое поэтом слово «принцесса», а потом сняла с пальца золотое колечко, положила его на середину стола и весело выбежала в дверь следом за Ассо и Тотошкой, которым не терпелось отправиться в путь.
— Куда же нам идти? — задумалась девочка. — По-моему, Изумрудный город в той стороне, — и она указала на восток.
— Будем надеяться, что вы не ошибаетесь, — вздохнул Ассо, — иначе мы никогда не найдём принцессу. Эх, жаль, что я этого прорицателя не выбросил в окошко при последней встрече!
— Не надо, не жалейте, — сказала Дороти. — Ведь ей все равно грозило выйти замуж за чудовище. А сейчас, хоть мы и не знаем, где она, но зато и чудовище этого не знает.
— Вы правы, — согласился Ассо, сразу повеселев, — нет худа без добра. Какая вы умница! Когда вернусь в Наугад, обязательно напишу о вас большую поэму.
— Спасибо, это будет очень любезно с вашей стороны, — улыбнулась Дороти. — Но давайте поспешим, путь у нас впереди неблизкий.
И они отправились на восток. Тропинка, идущая среди леса, поднималась в гору всё круче и круче и к тому же была очень каменистой. Идти было трудно, и путники то и дело останавливались передохнуть.