Готтленд - читать онлайн книгу. Автор: Мариуш Щигел cтр.№ 44

Они подплывают к Нью-Йорку. До войны Мосеровы выписывали «National Geographic», и Ярка видит, что в действительности американская трава точно такая же, как на фотографиях. Значит, это не обман — трава темнее, чем в Праге, местами даже отдает в синеву.

В Нью-Йорке девушки сразу сядут в поезд, идущий в Сваннаноа (Северная Каролина). Они — стипендиатки American Field Service [44] . Эта организация приглашает молодежь из стран, оккупированных фашистами, учиться в американских школах. На дворе 1947 год, и организация хочет, чтобы молодые американцы именно от своих ровесников услышали, как живут люди в условиях постоянной опасности.

Обе девушки заходят в столовую художественного лицея. На них серые шерстяные платья, на американках длинные свободные рубашки и джинсовые комбинезоны. Ярка первый раз в жизни видит джинсы, а еще — тоже впервые, — что все без малейшего стеснения держат вилки в правой руке.

03

Квартира семьи Адамец находится на первом этаже невзрачного панельного дома постройки семидесятых. В прошлом году, в июне, Зденек посадил под своим окном пять подсолнухов.

Когда они выросли настолько, что головки стали заглядывать к нему в комнату, двое соседских парней подкрались вечером и искромсали каждый цветок.

47

Директор американской школы предлагает Ярке выставить ее рисунки и скульптуры на конкурс в Северной Каролине.

Номинаций на конкурсе восемь. Мосеровой присуждают семь первых премий, и она едет в столицу штата получить семь «Золотых ключей». Восьмой «Ключ» получает темнокожая девушка, Нора Уильямс. Она угрюма и необщительна. Из Роли [45] они возвращаются вместе. Заходят в пустой автобус, и Ярка хочет сесть вместе с новой подругой во втором ряду.

— Мне не положено, — говорит Нора. — Даже если автобус совсем пустой, нам разрешается сидеть только в последнем ряду, а зайти может столько из нас, сколько поместится сзади.

— Тогда я сяду с тобой, — говорит Ярка, и Нора становится все разговорчивее.

Пока едут, весь автобус постоянно на них оглядывается. В какой-то момент ситуация настолько накаляется, что один из пассажиров велит водителю остановиться и навести порядок.

— Ты — черная? — спрашивает он Ярку.

Ярку разбирает смех.

— Ясно, что нет, — отвечает она.

Ярка не знает, что в этом нельзя признаваться. Каждый, кто считает себя черным, — негр. Достаточно одной капли крови. Если бы она сказала, что черная, у нее было бы право сидеть с Норой.

Двое мужчин встают со своих мест, лица их багровеют, а ноздри раздуваются.

— Я не черная, — вдруг выпаливает Ярка, — но я из Чехословакии!

Эта фраза спасает ее от линчевания.

03

Зденек Адамец включает сотовый. В телефонах он разбирается хорошо. Если у кого-нибудь из друзей трубка старая и разломанная, пусть даже и на десять частей, собрать ее может только Зденек На один вечер мобильник кардинально меняет репутацию Зденека. На следующий день все уже помнят только, кто он в действительности.

48

Ярослава Мосерова сдает выпускные экзамены и занимает третье место в школе. Ей нужно возвращаться домой, но вот уже четвертый месяц, с февраля, там правят коммунисты.

Она читает в газетах, что Чехословакия не приняла американскую помощь, то есть план Маршалла, и Советский Союз — ее единственный друг. Даже символ демократии, министр Ян Масарик, с горечью признает, что он — советский лакей.

Директор американской школы убеждает Ярку, что если та вернется в свою страну, то уже никогда не сможет оттуда уехать. Он также добавляет, что по приезде в Прагу, прежде чем Мосерову вообще пустят к родителям, ее, как внучку генерального директора Земского банка, конечно, пошлют на «перевоспитание».

В процессе перевоспитания наверняка постараются изменить ее образ мыслей.

03

Мать Зденека уверена, что сын встал раньше обычного, чтобы попасть в школу за час до начала уроков.

49

Американцы продлили стипендию для студентов из Чехословакии на год. Ярослава Мосерова учится в Art Students League [46] и подрабатывает в мастерской по изготовлению ламп — рисует на подставках розы двух цветов.

Весной она заканчивает курс и хочет заработать себе на путешествие. С этой целью нанимается на три месяца воспитательницей к детям производителя автоматов с сухофруктами. В доме на Лонг-Айленде уже есть трое слуг-негров, в том числе кухарка. Но черная рука не имеет права прикоснуться к детской кроватке, детской ванночке и детской одежде. «Дети, само собой, не должны заходить на черную кухню! — объясняет ей жена производителя автоматов. — Ты должна следить за этим!»

03

Уже в семь утра в промышленном техникуме в Гумпольце открывают компьютерный зал, и Зденек ежедневно сидит там некоторое время перед занятиями. После занятий, впрочем, тоже. Вчера он общался в чате до самого закрытия. Переписывался с Томашем Б. (ник Неплохой).

Тема звучала так «Я жирный, и у меня нет девушки».

(«Жирными мы были оба, — скажет впоследствии Неплохой, — но девушки не было только у него».)

49

Ярослава Мосерова не вполне доверяет американской цивилизации. В сентябре она хочет вернуться к родителям. Ей уже девятнадцать, и она решает, что прежде, чем ее запрут в клетке, она съездит в кругосветное путешествие. Ярка плывет на транспортных судах из Сан-Франциско в Индию, а потом в Европу. По дороге играет в карты с моряками. За время путешествия ей так и не удается завести настоящих друзей. Домой она везет зонты из рыбьей кожи, которые купила на Филиппинах.

В поезде из Цюриха в Прагу Мосерова — единственная пассажирка. Никто не ездит в Чехословакию, и никто оттуда не уезжает.

Ей хочется сразу же написать Норе Уильямс, но она понимает, что в Чехословакии не пишут писем за границу. Точнее, писать можно, ведь Чехословакия — свободная, народно-демократическая страна, но делать это никто не решается.

Почему?

Потому что неизвестно, какой может прийти ответ.

Одной женщине кто-то написал из Канады: «Тебе никогда не нравился красный цвет — и что же теперь делать?» Эта фраза аукнулась не только ей, но и всей ее семье. Пражский журналист послал письмо в «Таймс», в котором сообщил, как сильно повысились цены на сигары и что название «Деликатесы» поменяли на «Продмаг», за что был осужден как шпион.