Призраки Лексингтона - читать онлайн книгу. Автор: Харуки Мураками cтр.№ 21

— А сколько сейчас минут?

— Десять двадцать девять.

Автобус пришел в десять тридцать две.

По сравнению с моей школьной порой, форма автобуса изменилась: он стал похож на бомбардировщик без крыльев, с большим лобовым стеклом; народа в него набилось больше, чем я предполагал. Пассажиров в проходе не было, но сесть рядом мы тоже не могли и остались стоять на задней площадке: не так далеко и ехать. И все же меня удивило, что столько народу — и в такое время. Простой кольцевой маршрут от маленькой станции частной железнодорожной линии мимо жилого квартала у подножия холма и обратно к станции. По пути — никаких особых достопримечательностей или сооружений. Есть несколько школ, из-за чего в утренние часы автобус действительно переполнен, но днем его рессоры гремят с облегчением.

Мы ухватились за поручни. Автобус сверкал, будто его только что собрали и выгнали из ворот завода. Металлические детали без единого пятнышка могли вполне заменить зеркала. Ворс на сиденьях смотрел в одну сторону. Казалось, машина до самого последнего болта гордится своей новизной.

Что ни говори, меня несколько смутила новая форма автобуса и количество пассажиров. Или просто маршрут за эти годы изменился? Я внимательно осмотрел салон, перевел взгляд на вид за окном: все тот же неизменный, тихий пригородный жилой квартал.

— А мы доедем на нем? — спросил брат с легким беспокойством. Скорее всего, он не смог не заметить, как я растерялся, едва сел в автобус.

— Все в порядке, — ответил я наполовину самому себе. — Я не мог ошибиться. Здесь другие маршруты не ходят.

— А ты раньше ездил на этом автобусе в школу? — поинтересовался брат.

— Да.

— А школа тебе нравилась?

— Не то чтобы очень, — признался я честно. — Просто в школе были товарищи. Только это и радовало.

Он задумался.

— А сейчас ты с ними встречаешься?

— Да нет, уже давно не виделись, — ответил я, выбирая слова.

— А почему? Почему не встречаешься?

— Разъехались они все. — Это была неправда, но других объяснений не нашлось.

Полсалона занимала группа стариков — человек пятнадцать. Из-за них-то автобус и казался переполненным. Все симпатично загорелые, смуглые до самых загривков и без исключения — худые. Большинство мужчин были одеты в плотные альпинистские майки, женщины — в простые блузки без украшений. У каждого на коленях лежал маленький рюкзак для пеших прогулок. Все удивительно походили друг на друга, будто их достали из одной ячейки некоего стенда и как есть усадили сюда. Смех смехом, но на этом маршруте нет ни одной тропы для горных прогулок. «Куда они, в самом деле, едут?» — раздумывал я, держась за поручни. Но подходящее объяснение в голову не приходило.

— Не знаешь, сегодня будет больно? — спросил брат.

— Точно не знаю.

— А ты когда-нибудь лечился у ЛОРа?

Я покачал головой — сроду не бывал.

— А тебе раньше бывало больно? — поинтересовался я.

— Бывало… Правда, не так чтобы очень. — Он слегка напрягся. — Конечно, это не значит, что совсем не больно. Бывает, какая-то боль чувствуется, но не очень сильно.

— Ну, может, и на этот раз обойдется? Мать твоя говорила, ничего нового делать не будут.

— Но если и здесь станут делать то же самое, как же я вылечусь?

— Не знаю. Разве что случайно.

— Ага, само по себе, как пробка, выскочит, да? — воскликнул брат. Я мельком взглянул на него — на сарказм не похоже.

— Со сменой врача у тебя поменяется настроение. В этом деле любая мелочь имеет смысл. Рано еще сдаваться.

— А я и не сдаюсь.

— Но, наверное, надоело уже все это?

— Есть немного, — вздохнул он. — Правда, самое жуткое — это страх. Не та боль, что сейчас, а страх от мысли, что может стать еще хуже. Понимаешь?

— Понимаю.

Весной того года в моей жизни произошло несколько событий. По ряду причин пришлось уйти из маленького рекламного агентства в Токио, где я проработал последние два года. Примерно в то же время расстался с подругой, с которой встречался еще с институтской поры. А через месяц умерла от рака кишечника бабушка. И я, прихватив лишь маленькую сумку, вернулся спустя пять лет в свой город на похороны. Моя комната осталась прежней. На полке — книги, которые я когда-то читал. В углу — кровать, на которой я спал. Мой стол, старые пластинки, которые я слушал. Время не пожалело ничего в этой комнате: выцвели прежние краски, выдохлись старые запахи. И только для меня одного время как бы остановилось.

После похорон я собирался провести здесь два-три дня и сразу вернуться в Токио. Только не подумайте, что мне негде искать работу — я как раз хотел сходить в одну фирму. А кроме того, для улучшения настроения поменять квартиру. Однако в последнее время я стал тяжел на подъем. Если говорить точнее, не смог бы на это решиться, несмотря на свои желания. Запершись один в комнате, я слушал старые пластинки, перечитывал книги. Иногда полол в саду траву. Ни с кем не встречался и ни с кем, кроме семьи, не общался.

В один из таких дней пришла тетушка и попросила свозить брата в новую больницу. По идее, она сама должна была ехать, но именно в этот день не могла из-за какого-то важного дела. Я знал, где находится больница — недалеко от моей бывшей школы. Я был свободен и не мог отказать тетушке.

— Заодно где-нибудь пообедайте! — сказала она и протянула мне конверт с деньгами [10] .

Больницу они решили сменить — от лечения в прежней толку не было. К тому же цикл глухих дней у брата стал короче. Тетушка высказала врачу все, что о нем думает, тот ответил: причина болезни — не в хирургии, а в условиях жизни семьи. Это и стало последней каплей терпения. Смена больницы, однако, не означала, что дела сразу же пойдут на поправку. По правде говоря, никто на это особо и не надеялся. Само собой, вслух такого никто не говорил, однако окружающие уже почти смирились с его глухотой.

При всей близости наших семей разница в возрасте давала о себе знать. Когда собирались родственники, я, бывало, брал его с собой погулять, иногда позволял себе поиграть с ним. Но и этого родственникам хватило, чтобы счесть нас «друзьями не разлей вода». Вроде того, что он ко мне привязался, а я его как-то особо полюбил. Я долго не мог понять причины. Однако у меня странно защемило сердце, когда он повернулся вот так левым ухом ко мне и склонил набок голову. Его неловкие движения отзывались у меня в сердце, словно услышанный давным-давно шум дождя. Я вроде бы начал понимать, почему родственники пытаются нас сблизить…

После седьмой или восьмой остановки брат опять взволнованно поднял на меня взгляд.