Гонзаго - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Малыгин cтр.№ 64

— На вот, держи, чудо природы! Догоняй делом слово, а то оно возьмет и упорхнет!

У парней от неожиданности отвисли челюсти, а битюг Филя поймал согнутый гвоздь в явной растерянности и бросил исподлобья удивленный и опасливо-нерешительный взгляд на Серого.

— Да не смотри ты так на него, — не успокаивалась потенциальная жертва ограбления, — и ему тоже работенку сейчас найдем, — сказал он, а сам, вынув из другого кармана лошадиную подкову, без всякой натуги согнул ее пополам и бросил лохматому парню. — И ты вот на-ка попробуй на деле серьезность своих намерений доказать. А то на словах-то у вас все как легко получается… Прямо как у некоторых моих новых знакомых из одного зрелищного заведения!

Оба парня обалдело уставились на искореженное железо, находившееся у них в руках. Затем тот и другой попробовали поднапрячься и проверить железки на прочность, но, не обнаружив никакого подвоха и поняв всю безнадежность попытки, обреченно махнули руками и тут же забросили железки куда-то в ночную темноту.

— Братва, ой, мне что-то вдруг страшно стало, — заныл худенький за спиной у здоровяка, — чувствую, что намыливать пятки надо отсюдова побыстрей… Пусть они там сами разбираются… — при этом Филя, хмуря лоб и бессмысленно хлопая глазами, опасливо попятился назад.

— Ну, я так и знал, — разочарованно всплеснул руками Гонзаго, — ну и горазды же вы, ребятушки, на слова, а на деле, оказывается, совсем ничего. Как жаль, как жаль! Ну, тогда, может быть, хоть кто-нибудь из вас вот в этом сможет меня поддержать? А то вы совсем недавно передо мной тут своей силушкой похвалялись! Может, самый стройный из вас, тот, что прячется у тебя за спиной? — И он с надеждой взглянул в сторону битюга.

В это самое время луна с любопытством выглянула из-за тучки, и стало видно почти что как днем.

Гонзаго достал из кармана еще один здоровенный гвоздь. Зажал его между пальцев, спрятав шляпку гвоздя куда-то в середину кулака, и, размахнувшись, с силой вогнал его в деревянное сиденье. Дерево при этом издало жалобный стон, со скрипом пропустив железный стержень сквозь себя. А Гонзаго быстро разжал кулак и, надавив сверху ладонью, тут же вогнал гвоздь в доску по самую шляпку.

Парни только раскрыли рты и отупело уставились на то место лавочки, где торчала шляпка гвоздя.

— Ну так что, желает ли кто-то из вас повторить этот простенький трюк? — Гонзаго окинул вопросительным взглядом не на шутку испуганные и изумленные физиономии своих обидчиков, которые потихоньку начали пятиться от возбужденно сверкавшего глазами доктора. — Вижу, что энтузиазма у вас поубавилось. Как же это печально! Тогда советую, как общеукрепляющее средство, почаще принимать молоко и поменьше ходить по разным там темным закоулкам, а то, знаете, мало ли что может совсем случайно и непредвиденно произойти… — сказал он загадочно и очень твердо. — Ой, и как же скучно-то с вами! А я вот рассчитывал на более интеллектуальный и живой диалог. И чувствую, что в своих надеждах серьезно обманулся, что совсем не своим делом занимаетесь вы, ребятушки неразумные. Роберто! — позвал он негромко. — Проводи этих ленивых жеребцов на все четыре стороны, чтоб не мозолили больше глаза мои.

И тут же в тени куста сирени, за лавочкой, раздалось чье-то грозное ворчание, страшно полыхнули два желтых больших глаза, и громадный лев в один прыжок очутился прямо перед тройкой грабителей. Он тряхнул своей пышной гривой, облизнулся, и, открыв жуткую пасть с чудовищными клыками, издал холодящий кровь дикий, животный рык, от которого тут же скрылась за тучей даже любопытная луна.

Непередаваемый ужас исказил и обескровил лица парней, а округлившиеся глаза буквально повылезали из своих орбит. Они с невиданной резвостью и дикими завываниями рванулись врассыпную, кто куда, и моментально исчезли из поля зрения, а Гонзаго посмотрел на пуделя и с сожалением проговорил:

— Ну, вот так всегда. Между словом и делом, как любит выражаться мессир, лежит такая большая дистанция… которую, ах, как хочется хоть немного, да подсократить! — Он погладил Роберто по черной переливающейся шерсти и тихо сказал: — А теперь нам пора отправиться с ночным визитом к одному ответственному должностному лицу. А то оно здорово заждалось. Есть у меня предчувствие, что там тоже что-то такое необычное должно в самом скором времени произойти…

Через самое короткое время в кабинете директора филармонии раздался странный телефонный звонок. Даже, можно сказать, не звонок, а какое-то тихое мелодичное позвякивание телефонного аппарата. Озадаченный этими звуками, Бабий снял трубку и осторожно сказал:

— Алло, слушаю вас…

В ответ совсем младенческий голосок, перевирая буквы, громко проговорил:

— Алоу, здластвуйте, дяденька Зола Бабий. Меня плосили вам шкажать, сто оглавление, котолова вы осень здете, не шоштоялось. Шпокойной вам ноци, дяденька… — И в трубке повисла гнетущая тишина.

Лицо Бабия тут же налилось краской, глаза тревожно забегали, он весь напрягся, а изо рта непроизвольно выскочило:

— Что такое? Что за черт? Это кто говорит? А? Ты куда, мальчик… или там девочка, так поздно звонишь?

В трубке еще немного посопели, а потом кто-то снова сказал:

— Я жвоню в филалмонию дяденьке Золе Сависю Бабию. Я не малсик… и не деваська, — ответил младенец и затих.

У Бабия от удивления вытянулась физиономия, а лицо мгновенно посерело. Он чуть помедлил, а затем, поднявшись с кресла, совсем уж тихонько спросил:

— А кто же ты?

Прошло не более десяти секунд, которые, однако, показались Бабию целою вечностью, пока он после громкого вздоха не расслышал совсем тихий, но внятный голосок:

— Я твоя совесть и полядосность, дяденька. Осень сильно болею я, дяденька Зола Савись, и совсем никак не ласту, — и в трубке запели привычные гудки.

Бабий еще некоторое время в недоумении подержал телефонную трубку в руке, а потом ее аккуратненько положил на место и, замедленно опустившись в кресло, потянулся к графину с водой. Где-то внутри него сильнее и волнительнее заворочалось тревожное ожидание. Он поднял голову и растерянно взглянул на часы, которые показывали девятнадцать минут первого.

— Причем тут совесть? Что за ерунда? Что за дурацкое ребячество? — спросил он сам себя вслух.

В это время лампочка у входной двери, ярко вспыхнув, внезапно потухла, а остальные, замигав, стали лить совсем слабенький свет, отчего в помещении сразу же повис неприятный полумрак. А на улице неожиданно поднялся и голодным волком завыл ночной ветер, громко хлопнув форточкой в раскрытом окне. Бабий испуганно вздрогнул и тут же услышал, как кто-то осторожно постучался в дверь его кабинета.

Нервы директора филармонии натянулись до предела, а сердце бешеными скачками без устали металось в ужасно тесной груди. От страха хотелось залезть и спрятаться под этот большой письменный стол и крикнуть туда за стену, что здесь больше никого нет, что все уже давно ушли по домам, и чтобы те… за дверью тоже сейчас же уходили. Но тут дверь медленно отворилась, и… Жорж Бабий, к своему крайнему удивлению, увидел доктора Гонзаго с небольшим черным пуделем на поводке.