Римский орел - читать онлайн книгу. Автор: Александр Мазин cтр.№ 50

И огороженная частоколом.

Здесь тоже имелась охрана, но нравы были демократические, поскольку Плавта, как только узнали, немедленно пропустили внутрь. Вместе с Черепановым, дежурным и самообразовавшейся свитой, насчитывавшей минимум сотню зевак.

А известить командующего послали еще раньше, поэтому когда спешившиеся Плавт и Черепанов вошли в воротца, великий полководец Гай Юлий Вер Максимин Фракиец в окружении свиты и охраны уже двигался им навстречу.

Он был именно таким, каким его описывал Гонорий. Ожившая статуя бога войны.

Он возвышался над ликторами [73] , над своими офицерами, над совсем не маленькими телохранителями, как спортсмен-баскетболист – над толпой пятиклассников. Живи этот гигант в более позднюю эпоху, у его бодигардов возникли бы серьезные проблемы. Поскольку главная обязанность бодигарда – прикрыть патрона от проворных свинцовых пчелок своим мускулистым телом. Но чтобы прикрыть такое «боди», понадобился бы вставший на задние лапки носорог. Обычно люди подобного «масштаба» (которых, кстати, можно в любую эпоху пересчитать по пальцам) выглядят нескладными переростками. Но этот великан был не таким. Просто природа расщедрилась и отпустила ему одному столько плоти, что хватило бы на двух атлетически сложенных мужчин. И вместо двух крепышей ростом метр восемьдесят получился один. Но на полметра выше. И на полметра шире в плечах. А если эту великолепную голову с лицом грозного бога увенчать высоким золоченым шлемом с длинным красным гребнем, а на метровой ширины плечи надеть золоченый панцирь и накинуть плащ, ткани которого хватило бы на приличную палатку…

– Ну-ка, ну-ка… – Гигант сделал три шага, и его охрана мгновенно осталась позади, а сам он оказался рядом с Плавтом, чья голова была на уровне подбородка золотой Медузы [74] , украшавшей кирасу легата.

– Неужели это ты, Аптус, проклятье на всех, кто болтал о твоей смерти!

Голос громадного воина был под стать его росту. Этому человеку не нужно было напрягать связки, чтобы быть услышанным за пару сотен метров.

– Ах ты старый платановый пень! А я-то думал: эти вшивые германцы намотали твои кишки на священное дерево!

– Они хотели, Величайший! Но я был против! – заявил Плавт, задирая голову, чтобы видеть лицо своего бывшего трибуна.

– К Орку «величайшего»! – рыкнул «оживший бог». – Ах ты старый кобель Аптус! – Громадный легат наклонился и, как ребенка, сгреб в охапку мускулистого кентуриона. Черепанов услышал, как жалобно скрипнул нагрудник Гонория. – Мы с тобой перебили столько врагов, Аптус! Мы с тобой перепортили столько девок, ты, буйный угодник Приапа! Марс Победитель! Ты имеешь полное право звать меня по имени до тех пор, пока один из нас не сдохнет. И клянусь тестикулами Геркулеса, это буду не я, потому что боги не сотворили бы меня таким, каков я есть, чтобы мое мясо стало жратвой для червей! – И, понизив голос: – Рад, что ты вернулся, лев…

– Он хранил меня, бегущий по солнцу… – совсем тихо произнес Плавт.

Но Черепанов услышал – у него, как уже сказано, был очень острый слух.

Вперед, небрежно отодвинув ликтора, выдвинулся воин в шлеме с белым гребнем, в стальном тораксе [75] с искусной золоченой чеканкой и со шпорами на сапогах.

– Эй, Децим! – приветствовал его Максимин. – Децим Флор! Ты глянь, кто прибыл!

Рядом с великаном Максимином этот офицер смотрелся скромно, но вообще-то был здоровенным бугаем с ручищами чемпиона реслинга. Физиономию кавалериста украшала седая бородка типа «шкиперской», но Черепанов не сомневался, что этот «дедушка» способен без особого напряга оторвать пару-тройку голов у ребят помоложе.

– Аптус! – воскликнул он. – А мы думали: ты давно в провинции Плутона! [76]

И сгреб ручищами Плавта, только-только высвободившегося из объятий Максимина.

– Сервий! – рявкнул великан-легат. – Эй, бенефикарий [77] , живо приведи сюда старшего кентуриона Сервия Феррата! А кто это с тобой, Аптус? – Толстый, с грязным ногтем палец Максимина указал на Черепанова. – Варвар?

– Варвар, – кивнул Плавт. – Его зовут Череп.

– Варвар… – проворчал Максимин, с высоты своего башенного роста взирая на Черепанова. – Твой раб? Взгляд у него строптивый. Я бы такого раба для начала хорошенько отодрал плетьми.

– Он не раб, Максимин. – Гонорий положил руку на плечо Черепанова. – Он – рикс и мой друг. Кабы не он, проклятые германцы точно выпустили бы из меня кишки! Он, конечно, варвар, но его зовут Геннадий, он знает латынь и дерется как бешеный. И вываляет в пыли любого из твоих гвардейцев. Ставлю сотню динариев!

Великан оживился.

– Идет! – быстро сказал он. – Твоя сотня против… – Он запнулся. – Если он победит, я дам тебе первую когорту. А его сделаю кентурионом.

Плавт расхохотался.

– Когорту ты мне и так вернешь! – заявил он. – И я вижу, ты остался таким же жадным, Максимин. Ничего не изменилось, пока я отсутствовал!

– Не жадным, – великан ухмыльнулся, – практичным. Но с друзьями я щедр. Верно, Флор?

– Жалованье платишь в срок, – отозвался седой кавалерист. – Сколько я тебя знаю…

Геннадий огляделся. Вокруг теснились римские воины. В разнообразной одежде, в таких же разнообразных доспехах… Но тем не менее сразу было ясно, что они принадлежат к одной армии. И большинство – не последние в этой армии люди. Пока все они – чужие, незнакомые. Но пройдет какое-то время – и подполковник станет одним из них. Потому что не было случая, чтобы Геннадий Черепанов решил чего-то добиться – и не добился.

– Партокл! – Максимин хлопнул по плечу одного из своих телохранителей. – Скидывай железо. Будешь бороться с этим варваром. И смотри не опозорься!

– Не беспокойся, мой легат, – уверенно проговорил гвардеец, окинув взглядом Черепанова. – Я еще не забыл, как пахнет песок аквилейского цирка.

– Эй вы, ну-ка дайте им место! – бросил гигант, и плотно сгрудившаяся толпа каким-то чудесным образом раздалась в стороны. Оставшись, впрочем, такой же плотной.

– Давай, Череп, – вполголоса проговорил Гонорий, помогая другу разоблачаться, – вывози в пыли этого грека – и великий Максимин полюбит тебя от всей души. Но будь осторожен: этот муж семь лет назад был победителем на Играх в Сирмии.