Мойра поспешила ей на выручку:
— Патрульный сержант Гордон Уайт.
— Спасибо. Сделай мне одолжение и погляди, может быть, он рядом?
— Он был в буфете минуту назад, — сообщила Джин.
Она и Мойра проследили, как Трэвис выбежала из ситуационной, и обменялись робкими улыбками.
Патрульный сержант Гордон Уайт только что расправился с бифштексом и пирогом с почками. Он заметил, что Анна двинулась к нему с другого конца буфета.
— Гордон, вы не могли бы мне помочь?
— Разумеется, — откликнулся он.
Анна положила ему на стол фотографию машины, точь-в-точь похожей на прежний «Мерседес» Алана Дэниэлса.
Уайт одобрительно кивнул.
— «Мерседес» с откидным верхом, «280 SZ». У него еще такой симпатичный мотор.
— Если кто-то врезался в гараж или массивный ящик и не разбил машину на части, а просто врезался, — откровенно спросила Анна, — как по-вашему, сколько будет стоить ее починка?
— Это зависит от многого. «Мерседесы» — машины тяжелые, с мощными бамперами, — торжественно и важно пояснил он. — Их дорого чинить. Если там всего лишь царапины и поломки, то, возможно, стоит поискать запасные части и отделаться парой тысяч баксов, но с этой никакой ремонт не поможет. Это же модель 1971 года, и она на любителя, хоть их и немного. Уж больно работа специфическая. — Он улыбнулся. — Но можно обратиться и ко мне.
— Есть одна компания — «Аварийная, с ограниченной ответственностью». Двор для разборки или утилизации машин.
— Да, в Уатфорде.
— Вы бы не могли отвезти меня туда? Мне очень нужно.
— Прямо сейчас? Я на дежурстве.
— Нет, я не это имела в виду… Понимаете, тут личное дело. А нельзя ли нам завтра съездить, с утра, перед работой? Я хочу, чтобы вы были рядом, когда я начну с ними договариваться.
— Завтра я буду здесь без трех минут девять. И мог бы с вами встретиться, допустим, в десять утра. Подъехать в Уатфорд.
— Огромное спасибо, — поблагодарила его Анна. — Я подойду к десяти.
* * *
Адвокат Макдоуэлла, молодая женщина, лет двадцати, явилась в отделение в строгом элегантном сером костюме и белой блузке. Они прождали ее добрых сорок пять минут после звонка дежурного сержанта. Макдоуэлл за это время сильно вспотел. Когда он пил воду, то так дрожал, что с трудом удерживал чашку своими огромными ручищами. Он согласился сотрудничать с сыщиками и отвечать на их вопросы, но больше всего хотел что-нибудь выпить. Первым делом ему показали фотографию Лилиан Даффи, он сразу узнал ее и сам, добровольно назвал по имени. Не отрицал, что какое-то время, впрочем совсем недолго, жил в доме на Шаллкотт-стрит. Лангтон спросил, был ли он знаком с сыном Лилиан, Энтони Даффи.
— Да, я его знал. — Со лба Макдоуэлла стекали капли пота. — Гаденыш, маленький пидор, вот кто такой ее сынок.
— Расскажите мне о нем, — негромко попросил Лангтон.
— Это дело давнее, — вздохнул Макдоуэлл. — Одна из моих девушек, настоящая милашка, бросила меня и сбежала. Я услыхал, что она перебралась в ночлежку Лилиан, и потащился туда. Мне пояснили, что Лилиан на улице. И я наконец отыскал ее с каким-то клиентом. Они валялись прямо на дороге, и платье у нее задралось до пояса. Я оттащил его от бабы. Он полез в драку, надавал мне пинков, и я его хорошенько отколошматил. Одной рукой уложил, как миленького. А она брыкалась и визжала. Я вцепился ей в горло и стал допытываться, где моя девушка. Не успела она и рта раскрыть, как на меня налетел ее гребаный сопляк и чуть было башку не оторвал. Не думаю, что она его узнала. Плевать ей было на сынка. А затем шум, свист, тачки с копами. Я оставил ее на земле и смылся. Никогда не хотел с ними связываться, вот почему и открыл свой клуб. А ее вроде бы забрали в отделение, грязную, избитую и не в своем уме. Это уж точно — если она там орала, что я ее трахнул, значит, у нее совсем крышу снесло. Ведь она даже не помнила, как я ее схватил, да и меня толком не разглядела. Вырубилась по пьянке или от страха, и все тут.
— Мне нужно кое-что уточнить. — Лангтон почесал в затылке. — Вы набросились на Лилиан. А ее сын, Энтони Даффи, вступил с вами в борьбу. Вы подрались. Но когда она доложила о случившемся, то заявила, что ее избил сын, а не вы.
— Верно. Они открыли дело, вызвали врача, и он ее осмотрел. И заявление ее в полиции тоже приняли. Сцапали ее сопляка, засадили в каталажку, а она вдруг дала отбой. Можно мне еще покурить? — Он взял у Лангтона сигарету.
— А вы были тогда арестованы?
— Нет, черт возьми, пронесло. Спрятался там, у этих шлюх. И узнал обо всем от одной «старой слизи».
— Вы не помните, когда снова увиделись с Энтони Даффи?
Макдоуэлл наморщил брови и затянулся сигаретой, которую держал в трясущейся руке.
— Точно не уверен. Он тогда вернулся на Шаллкотт-стрит, и было ему лет шестнадцать или около того. Помню, как он колотил ногой в дверь и звал ее. Орал на целый дом. Ему была нужна метрика, он хотел поехать с классом, а без свидетельства о рождении его бы не пустили. В общем, парень мечтал попутешествовать и явился за бумагами. Уж как он рвал и метал, чуть на стенку не полез из-за этого гребаного свидетельства. Он ее ударил, она дала ему сдачи, и я их тогда с трудом разнял. Потом она притихла, полезла в шкаф, обшарила ящики. Парень стоял у нее за спиной и покрикивал. Наконец она нашла метрику и швырнула ему в лицо.
Макдоуэлл жадно, похлюпывая, выпил воду из графина.
— Мальчишка прочел свидетельство и спросил, почему в нем не указан его отец. А на этой суке, прямо скажу, пробы ставить негде было.
— Продолжайте, мистер Макдоуэлл, — терпеливо проговорил Лангтон.
— Она лишь рассмеялась и ответила, что ее это не касается и пусть он впишет любую фамилию, какая ему в голову придет. Энтони, ее сынок, стоял там с листом бумаги и плакал. Ведь все мальчишки у него в школе знали, что никакого отца у него нет.
Макдоуэлл рассказал, как Лилиан Даффи забрала у сына свидетельство о рождении, что-то написала и снова бросила ему. Он громко прочел имя — «Берт Рейнольдс». Я тогда догадался, что это ее любимый киноактер, а мальчишка стал читать дальше ее писули.
— И я еще ни разу не видел таких… — Макдоуэлл нахмурился и продолжил: — У него были большие синие глаза, и они превратились в две льдышки.
Лангтон спросил Макдоуэлла, не он ли убил Лилиан Даффи. Тот изумленно заморгал и покачал головой.
Лангтон достал фотографии жертв и одну за другой положил их на стол. Увидев снимок Барбары Уиттл, Макдоуэлл тут же узнал ее и пояснил, что эта девушка жила на Шаллкотт-стрит. Он также смутно припомнил третью и четвертую жертву, то есть Сандру Дональдсон и Кэтлин Кииган. Кажется, у Кэтлин Кииган было несколько детей, но всех их забрали сотрудники социальной службы и отдали приемным родителям.