Вкус любви - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Беккер cтр.№ 4

Итак, меня зовут Элли, мне двадцать лет, я учусь на филологическом и пишу статьи для одного эротического журнала. Мой профиль на Facebook вам мало о чем скажет, хотя я посчитала нужным немного рассказать о себе.

Полагаю, вы занятой человек, но, если как-нибудь уделите мне время и объясните буквально в нескольких словах, что именно вам понравилось у Калаферта, я буду очень счастлива.

Я сама сейчас редактирую «Механику мужчины», и мне пригодится любая информация.

Доброго вам вечера.

Помню, как, отправив это послание, я испытала эгоистичный страх, порожденный моральными устоями, которым — как я поняла позже — Месье следовать не собирался: я представляла, как Филипп узнаёт от своего бывшего коллеги о моих коварных происках и возмущенно звонит мне по телефону: «Как тебе могло прийти в голову клеить мужика такого возраста? Погоди, вот расскажу все твоей матери, посмотрим, что она скажет!». А я, бледнея и краснея, словно грязная распутница, чувствующая, как на ее шее затягивается петля, бормочу: «При чем здесь „клеить“? Я просто хотела обсудить с ним эротическую литературу!».

Давай, оправдывайся, Элли! Попробуй объяснить своему дяде, менявшему твои пеленки и бросавшему неприязненные взгляды на твоих первых ухажеров, в чем состоит тонкая грань между обсуждением «Истории О» [6] и бесстыдным флиртом с мужчиной. Филипп даже не станет слушать твои жалкие объяснения. Он ответит сухим тоном, которого ты всегда боялась: «Ты что, за дурака меня держишь? Думаешь, хоть один мужик увидит разницу между обсуждением эротической литературы и возможностью заняться сексом?».

Ибо, действительно, грань между ними настолько тонка, что, возможно, и вовсе отсутствует: я никогда не была столь глупа, чтобы поверить: Месье ответит мне лишь из любви к литературе. Но мне хотелось в этом убедиться. Сравнить мои угрызения совести с его собственными. Оценить могущество моих двадцати лет, узнать, имеют ли они хоть какой-то вес против брака и детей. И чтобы избавиться от последних опасений, я пожелала поставить обольстительный постскриптум, заверив его в полнейшей конфиденциальности, лишь бы он согласился показать мне, что такое настоящий мужчина, тот, который заполняет собой и тело и душу.

Месье

Элли,

я тоже испытал потрясение, узнав, что двадцатилетняя особа может увлекаться такими авторами. К тому же, насколько я помню, Филипп не разделял моих культурных интересов. Я очень люблю эротическую литературу и владею приличной коллекцией, включая произведения Андре Пьейра де Мандьярга [7] . Это, помимо работы, моя истинная страсть.

Можем встретиться и поговорить, когда тебе будет удобно.

В каком журнале ты печатаешься?

(Я предпочитаю перейти на «ты».)

До скорого.

Вначале я никому ничего не сказала. Хранить этот секрет было все равно что держать в кармане подарок и сдерживать себя изо всех сил. А потом, в тот вечер, когда Месье мне ответил, Бабетта пришла ко мне в гости с ночевкой. Никогда не забуду, как внимательно она читала первые два сообщения, взвешивая каждое слово, а я из-за ее плеча давала свои комментарии, высказывала опасения.

— Нет, серьезно, Бабетта. Серьезно. Полагаешь, он об этом думает?

— Полагаю, да.

Больше утвердившись в своих опасениях, чем успокоившись, я предоставила ей другие аргументы:

— Заметь, я просто предложила ему пообщаться по мейлу. Он первый заговорил о встрече.

— И он «испытал потрясение», — добавила Бабетта тоном детектива.

— «Испытал потрясение» — это не так уж безобидно. Если бы он хотел просто поговорить о литературе, то написал бы «меня это удивило» или «надо же, нечасто встретишь людей, читающих Мандьярга».

— Уверена, он об этом думает.

— И что мне делать?

— Понятия не имею. Чего тебе хочется?

Мы сидели в моей комнате в Ножане [8] . Я закурила сигарету, прежде чем ответить:

— В общих чертах? Встретиться с ним, поговорить.

— Поговорить?

Бабетта подняла бровь, выражая сомнение.

— Ты знаешь, мне нравится эротическая литература, но, думаю, тебе будет сложно сохранить чисто дружеские отношения с мужчиной, если ты выведешь его на эту тему.

— Ты спросила меня, чего я хочу в общих чертах.

— Значит, хочешь посмотреть, на что он способен.

— Он женат, у него пятеро детей, ему сорок шесть лет, и это бывший коллега моего дяди. Если ситуация станет действительно двусмысленной, значит, этот тип не из трусливых.

— Или просто извращенец.

Уже сконцентрировавшись на клавиатуре компьютера, я ответила, не глядя на Бабетту, небрежно листавшую одно из моих жалких изданий Батая:

— Что такое извращение? По мне — это всего-навсего умение находить удовольствие везде, где оно скрывается. Я знаю немногих мужчин, которые пытаются искать его в литературе. Тем более в книгах такого уровня. Так что это стоит определенного риска. По крайней мере, мне так кажется.

Элли

Добрый вечер!

Если вы предпочитаете перейти на «ты», я постараюсь это сделать, однако, — не знаю, связано ли это с моим воспитанием или с обычным кокетством, — признаюсь, что питаю некую нежность к старомодному обращению на «вы».

Я не так давно публикуюсь в эротическом литературном журнале под названием «Разврат», основанном одним моим другом. На данный момент вышло всего три номера. Вполне возможно, вы никогда не слышали об этом журнале, поскольку доступ к нему ограничен.

Я бы с удовольствием встретилась с вами в любое время, когда вам позволит работа. Что касается меня, я совершенно свободна, так как мой факультет уже давно протестует и, похоже, не собирается заканчивать забастовку.

Полагаю, у вас не всегда есть возможность подключиться к Интернету, поэтому оставляю свой номер телефона, так будет проще: 06 68…

До скорой встречи, надеюсь,

Элли

(обещаю, в следующий раз обращусь к вам на «ты»)

(или нет)

Месье

Мне тоже нравится обращение на «вы», выборочно, конечно, это придает отношениям некую церемонность… что мне тоже нравится… «Ты» — это рефлекс, «Вы» — это выбор.

Попытаюсь разыскать ваш журнал… и прочесть ваши статьи прежде, чем мы увидимся… чтобы получить о вас некоторое представление… о вашей чувственности, например…