Дар дождя - читать онлайн книгу. Автор: Тан Тван Энг cтр.№ 42

– Стареете, господин Скотт?

Его все так называли, даже отец. Скотту было за пятьдесят, и он никогда не был женат. Несмотря на попытки отца ввести его в нашу семью, управляющий всегда держался особняком, предпочитая проводить свободное время на каучуковых плантациях.

– Еще мне звонил некий господин Саотомэ. Сказал, что тебя знает. Похоже, ты произвел на него впечатление. – Он строго на меня посмотрел. – Интересовался, согласились ли бы мы принять в долю японских партнеров или вести с ними дела. – Господин Скотт недоуменно покачал головой.

Настойчивый интерес Саотомэ к нашей компании меня беспокоил. Мне так и не удалось узнать, что он сделал с девочкой, которую к нему привели, – когда я спросил об этом у Эндо-сана, тот в ответ только хмыкнул.

– Что вы ему ответили?

– Я ответил так, как завещал твой прадед: что к нам в долю может войти только человек по фамилии Хаттон.

Хлесткий ответ заставил меня поморщиться, а он захохотал своим лающим смехом, отчего окружающие снисходительно заулыбались. Проследив взглядом за стройным малайским официантом, он понизил голос:

– Я не доверяю этому Саотомэ. Он очень хотел, чтобы мы изменили решение.

– Вы сказали отцу?

Он покачал головой:

– Это не до такой степени важно. Расскажу, когда он вернется домой. У меня и так хватает писанины для отчетов.

Я был согласен с его решением, о чем и сказал. Он допил то, что было в бокале, и заявил, что едет домой.

– Терпеть не могу приемы.

Меня увидел японский консул, господин Сигэру Хироси, и подошел поздороваться. Это был худой, болезненного вида человечек за пятьдесят, который с трудом переносил местный климат. Как у многих виденных мною японцев, его голова была чисто выбрита. Он был слишком мал для своего смокинга, блеск лацканов которого оттенял блеск бритого черепа.

– Ты, наверное, дэси Эндо-сана, его ученик. Он хорошо тебя описал.

Я поклонился и спросил, куда уехал Эндо-сан. Секунду поколебавшись, он ответил:

– В Куала-Лумпур.

– Снова? Он же только что там был?

Я знал, что он лжет, потому что вспомнил, что было написано в оставленной мне записке. Хироси не ответил, спросив вместо этого про мои тренировки. Я привык к манере японцев избегать в разговоре того, чего они не хотят раскрывать, поэтому позволил ему сохранить лицо и больше не стал расспрашивать про Эндо-сана.

Разговор неизбежно перешел на присутствие японцев в Китае, и консул начал утомлять меня описанием японского превосходства.

– Сейчас наша армия – лучшая в Азии. Наши солдаты дисциплинированны, хорошо обучены и культурны, – заявил он достаточно громко, чтобы его услышала не одна группа стоявших вокруг гостей.

– О, а как же Нанкин? – спросил я, называя Наньцзин на английский манер.

Спустя десятилетия японцы будут отрицать все творившиеся там ужасы, но в тот вечер, когда мой вопрос заставил всех умолкнуть и повернуться в нашу сторону, я понял, что Хироси был полностью в курсе происходивших там событий. Он вздрогнул, и его рот растянулся в тетиву.

– Там японские войска тоже были дисциплинированны, хорошо обучены и культурны? – Я не отступал.

Он наконец шевельнулся. И сказал, допив содержимое бокала:

– Конечно. Почему это должно быть не так?

Вокруг громко зафыркали, особенно китайцы, и японский консул вспыхнул от гнева.

Я оставил его и, поскольку вечеринка была в разгаре, вышел на берег и медленно пошел прочь, подальше от шума. За проливом виднелись огни побережья провинции Уэлсли, мерцавшие, как звезды в небе. В черной маслянистой воде отражалась взошедшая луна. Пьяно покачивались фонари вышедших в море рыболовных траулеров.

Впереди привидением маячила белая фигура, и мне стало любопытно, кто еще решил сбежать от толпы. С моим приближением фигура развернулась, но мне оставалось только идти вперед, потому что повернуть обратно было уже неловко.

– Ты поосторожнее с консулом. Ему не нравится, когда его выставляют дураком, – сказал Кон.

– А ты откуда знаешь? – Его высокомерный тон меня раздражал. Я подошел к нему вплотную, и это было ошибкой.

Удар пришелся словно из ниоткуда. Я избежал его, поняв, что мне это едва удалось, и ударил в ответ. Он перехватил мой выпад и сломал бы мне запястье, если бы я не парировал удар и не опрокинул его броском. Мы, осклабившись, разошлись в стороны.

– Молодец, – сказал Кон.

– Ты тоже, – ответил я.

Мы настороженно кружили друг напротив друга. У меня колотилось сердце, и я очистил разум, отправив его за горизонт. Я понятия не имел об уровне навыков соперника, но то, как он почти застал меня врасплох, свидетельствовало о способностях, которые могли превзойти мои. Я незаметно изменил стойку и открылся для нападения, дав ему возможность выбрать удар.

Он бросился в атаку поочередными ударами в голову. Я отбил их и вошел в его круг. Используя силу бедер, я развернулся и легко швырнул его на песок. Моя нога целила ему в лицо, но на этот раз он был начеку и успел уклониться. Я исчерпал свои возможности; мне не оставалось ничего другого, кроме как броситься на него всем телом. От силы столкновения мы покатились по мокрому песку. Я нанес удар, и на одну секунду его захват ослаб настолько, что мне удалось схватить его запястье и вывернуть в ломающий кость зажим. Он пытался пошевелиться, но это было слишком мучительно. Сопротивление усиливало и без того резкую боль. Я надавил сильнее.

– Хватит?

– Да.

Я отпустил его, подавшись назад и не спуская с него глаз, на случай если он снова решит напасть. На самом деле наш с ним уровень подготовки был почти одинаков, но благодаря суровым тренировкам Эндо-сана мой разум оказался сильнее. Кон проиграл в ту секунду, когда нанес первый удар. Я был готов ждать хоть вечность, если нужно, а ему не терпелось ринуться в бой.

Он поднялся на ноги; его взгляд говорил, что любопытство удовлетворено и подозрения подтвердились. Он встал напротив, и, не нуждаясь в словах, мы поклонились друг другу. Я не пытался скрыть недоумения. Мы оба были последователями айки-дзюцу, искусства гармонии сил.

После тренировок Эндо-сан часто рассказывал мне про своего учителя, Морихэя Уэсибу. Уэсиба был добродушным на вид, с проницательным взглядом и вспыльчивым норовом, легко вспыхивавший и легко остывавший. Его имя и легенды о его мастерстве к тому времени стали известны во всей Японии, и Уэсиба был признан одним из величайших мастеров боевых искусств всех времен, даже адептами других направлений. Родившийся в тысяча восемьсот восьмидесятом году, он совершил революцию в представлении о боевых искусствах. Уэсиба часто говорил ученикам, что секрет его силы заключался в любви, любви ко всем, ко всей вселенной, даже к тому, кто собирался его убить. Потому что любовь – это сила вселенной, а если за тобой стоит вся вселенная, кто сможет тебя победить?