Притяжение противоположностей - читать онлайн книгу. Автор: Нора Робертс cтр.№ 19

Тай послал укороченный свинг, а потом буквально прикончил соперника резаным с лету.

0:15.

Отбросив с лица мокрые пряди волос, Тай вернулся к задней линии. Женский голос с трибун крикнул ему что-то, в голосе звучало восхищение и, кажется, предложение. Тай не настолько был силен во французском языке, чтобы понять смысл.

Он принял очередную подачу, отбил и, прежде чем мяч перелетел через сетку, занял позицию в центре в ожидании ответного удара. Перелет, прием, ответ. Обмен ударами. Хитроумный, крученый, от Майкла, в ответ на него — резаный с лету от Тая. Решение Майкла послать мяч через голову Тая к задней линии было ошибкой. Мяч улетел далеко на трибуну.

0:30.

Майкл, изрыгая проклятия, чтобы успокоиться, сделал круг на своей стороне, прежде чем занять место у задней линии. Тай терпеливо ждал, хотя его лихорадило от нетерпения. Он покачивался с ноги на ногу, пригнувшись, выжидая, сосредоточившись до предела. Подача. Вновь последовал длительный обмен ударами, не желая уступать, каждый ждал промаха соперника. Казалось, они просто разыгрывают красивое представление для публики, но очевидное напряжение и шумные выдохи и вскрики игроков, максимально использовавших последний резерв сил, говорили о том, что оба играют на пределе возможностей.

Фотограф от «Юнайтед Пресс» снимал непрерывно. Он взял в фокус Тая — ноги широко расставлены, руки разведены в стороны, лицо выражает непреклонное, яростное желание победить. У фотографа мелькнула мысль, что он не хотел бы иметь этого американца своим соперником на любом игровом поле.

Грациозно, элегантно, что противоречило свирепому выражению лица, Тай снова осуществил крученый удар слева направо, и опять Майкл не смог его взять — ответ пришелся в сетку.

0:40.

Разозлившись, теряя самоконтроль, Майкл послал подачу в сетку. Со второй был осторожнее. Тай ответил резаным ударом с лету. Обмен, который последовал, был быстрым и яростным, оба двигались, повинуясь скорее инстинкту, толпа взорвалась криками на смеси языков. Мяч метался от ракетки к ракетке на бешеной скорости.

И снова Тай, мгновенно изменив тактику, переломил ход игры. Конечно, он рисковал, когда под следующий ответ просто подставил ракетку, и мяч слабо перекатился через сетку. Слишком рискованно, сказали бы эксперты. Но болельщики и фанаты Тая так не думали — это вызвало у них бурный восторг. Таю сейчас было безразлично мнение и тех и других, потому что он взял гейм и сет.

— О, Мак! — Джесс со вздохом громадного облегчения откинулась назад. — Я почти забыла, какое волнение испытываю каждый раз, когда наблюдаю за игрой Тая.

— Ты видела его игру всего несколько недель назад. — Мак вытер уже мокрым платком шею и подумал о прохладе своего офиса, где работал кондиционер.

— По телевизору, — уточнила Джесс, — а это совсем другое дело. Но находиться на трибуне, здесь… Неужели ты сам не понимаешь… А что ты чувствуешь?

— Дикую влажность.

Джесс покачала головой и рассмеялась:

— Всегда крепко стоишь на земле, Мак. И поэтому я тебя люблю.

От ее улыбки у него, как всегда, потеплело на сердце.

— Тогда я остаюсь и терплю дальше, — пробормотал Мак и поцеловал пальцы жены, от волнения сжатые в кулак.

Он вдруг почувствовал, что она напряглась. Удивленно подняв голову, Мак взглянул на Джесс. Она повернула голову и смотрела на кого-то, сидевшего позади. Он с любопытством обернулся, заметил несколько знаменитых теннисистов и среди них — Эшер Вольф. Это с ней переглядывалась его жена.

— Это же наша леди Уикертон, — небрежно заметил он. — Как всегда, ослепительна.

— Да, — Джесс оторвала взгляд от Эшер, — да, это она.

— Она выиграла сегодня утром. У нас теперь есть американка в финале. — Мак вытер платком лицо и, поскольку Джесс промолчала, продолжил: — Она ведь долго не играла?

— Да.

Удивленный столь краткими ответами жены, он попробовал уточнить:

— Кажется, у них с Таем был роман?

— Ничего особенного. — Джесс молилась про себя, чтобы это оказалось правдой. — Они встречались, но недолго. Она совсем не в его вкусе. Эшер слишком холодна, она больше подходила для лорда Уикертона, чем для нашего Тая. Брат увлекся ею на некоторое время, и это все. — Она облизала пересохшие губы. — Вероятно, сама Эшер тоже относилась к связи несерьезно, иначе она бы не вышла за Уикертона. Это она сделала Тая несчастным.

— Понятно, — ответил Мак, хотя мало что понял. Джесс говорила слишком горячо, нелогично, как будто пыталась его убедить. Она слишком защищала брата. Мак взглянул на профиль жены. — Кажется, Тай был всегда слишком увлечен своей карьерой, чтобы серьезно относиться к женщинам.

— Ты совершенно прав. Тай никогда бы не дал ей уйти, если бы любил. Хотя вообще он ужасный собственник, — вздохнула Джесс.

— И гордец каких мало, — напомнил ей муж спокойно, — и мне кажется, он не станет бегать за женщиной, какие бы чувства к ней ни испытывал.

Джесс промолчала, не в силах больше говорить на эту тему. И вернулась к игре, глядя, как брат готовится к подаче.

Мысли ее были далеко. Вместо душного серого дня она видела ясный солнечный день в сентябре и не грунт Ролан Гарроса, а тщательно возделанное травяное покрытие кортов Форест-Хиллз. И Тая, облокотившегося на изгородь и смотревшего на центральный корт, с видом капитана корабля, вглядывающегося в безбрежное море. Тогда в ее мире существовал только он, и она любила брата больше всех на свете. Он был ей и братом, и отцом. Он давал все — одежду, образование, дом, ничего не требуя взамен. Она готова была на все ради него.

Приблизившись, она обняла его за плечи и положила голову на плечо.

— Думаешь о сегодняшней игре? — Тай собирался встретиться с Чаком Принсом в финале Открытого чемпионата США. — Беспокоишься? Как себя чувствуешь?

— Что? — Оторвавшись от своих мыслей, Тай пожал плечами. — Да нет, не очень.

— Наверное, странное чувство, когда надо выходить против лучшего друга.

— Просто нужно забыть о дружбе на два часа.

Он грустит. И кажется, несчастен. Она сразу почувствовала его настроение. Не было человека на свете, который бы любил его так, как она. За исключением мамы. Она обняла его сильнее.

— Тай, что с тобой?

— Просто неважное настроение.

— Поссорился с Эшер?

Он шутливо взъерошил ее волосы.

— Нет, я не ссорился с Эшер.

И замолчал так надолго, что она забеспокоилась не на шутку. Он явно скрывает от нее правду. Ее уже давно беспокоили их отношения с Эшер. Джесс принимала сдержанность Эшер за холодность, а ее независимость за безразличие. Она никогда не показывала своей любви, не вешалась при всех на шею Тая, как делали до нее раньше другие женщины, не слушала с открытым восхищенно ртом все его высказывания, ловя каждое слово, вообще не проявляла обожания.