– К сожалению, это только иллюзия, капитан, – глядя на него,
произнесла Роза. – Голографическая проекция.
– Знаю, – с сожалением произнес Алекс. – Доложи обстановку.
– Полет нормальный. Мы прибудем в систему Гедонии через
шесть часов.
– Что потом?
– Я попрошу вас покинуть борт, – сказала Роза. – Простите.
Вы – хорошая команда, но я могу без вас обойтись.
– Только что я тебя спас.
– Как именно?
Алекс неторопливо пересказал разговор с Хасаном. Некоторое
время Роза молчала.
– Это может быть засчитано как спасение корабля в
безнадежной ситуации? – поинтересовался Алекс.
– Нет, конечно... – Голос Розы стал рассеянным. – Теперь я
буду более внимательно наблюдать за вами... Нет, капитан. В лучшем случае это –
минус на плюс. Один человек хотел совершить большую глупость. Другой его
остановил. Либо отрицательная оценка, либо нейтральная. Из уважения к вам –
нейтральная. Капитан, видимо, я недостаточно хорошо понимаю человеческую
психологию. Чем был вызван столь опасный и глупый план?
– Мы же не машины, Роза. Мы люди. А каждый человек в чем-то
ущербен. – Алекс встал, застегнул пуговицы на форме. – По сути все мы – калеки.
Про Веронику и Трейси ты знаешь. Демьян... на самом деле его брат мертв. Он это
знает... но как бы не придает значения. Выплачивает репарации... Хасан
практически лишен способности к получению чувственных удовольствий. Конечно, у
него остаются другие радости жизни. Но он никогда не ощутит запах цветка, вкус
вина, тепло человеческого тела.
– Вы умолчали о себе, капитан.
– Позволь мне молчать и дальше.
Нарисованная женщина заглянула в лицо капитану.
Почти как настоящая – сквозь изображение не просвечивали
стены, движения были плавными и естественными. Оживший мультфильм. Красивый
мультфильм. Но Алекс не чувствовал живого тепла.
– Теперь я совершенно не понимаю, зачем мне экипаж, – тихо
сказала Роза. – И в чем преимущества человеческого существования? Пусть я
чего-то лишена, зато я совершенна...
И Алекс не выдержал.
– Ты совершенна?
Он ткнул рукой – и Роза не успела отстраниться. Его рука
прошла сквозь изображение, и он ощутил колющее механическое тепло.
– Да ты непрерывно в ремонте! Почему не стреляли восьмой и
четвертый торпедные аппараты? Я заметил! Почему резервный контур охлаждения
ремонтируется – во время боевого похода?
– Это не снижает моей функциональности... – начала Роза,
отступая на шаг.
– Ага, не снижает! – Он уже не пытался быть вежливым. Все
полетело в тартарары. Они провалились. – Ты не можешь вывести каких-то
несчастных паразитов, гниешь заживо, как Бен-Ки-Пагу-Ки... как его там... по
пьяни уснувший у гнезда тшерк! Ты и кончишь так же, развалишься на куски,
несмотря на все свои подвиги...
Он замолчал, когда лицо Розы поплыло. Краски смешались и
выцвели, девушка склонила голову и опустилась на колени. Теперь она выглядела
совсем как живая – и очень, очень больная...
– Мне надо было погибнуть в бою у Обслуживания-7, – тихо
сказала Роза. – Я... надеялась на это. Ки-кеоп Это была бы достойная смерть
корабля, зараженного паразитами. Но мы победили. Я все равно погибну. Но теперь
моя смерть будет особенно постыдной.
– Ты не можешь вывести крыс? – растерянно спросил Алекс.
– Я пробовала применять все существующие яды. Ремонтные
роботы перепрограммированы на отлов и уничтожение крыс. Повсюду установлены
ловушки и ультразвуковые излучатели. На борт доставили два десятка животных из
семейства кошачьих. Все бесполезно. Крысы приспособились к ядам, прячутся от
роботов, кошки тоже не справились. Ультразвук совершенно не работает...
Алекс засмеялся. Роза подняла голову:
– Капитан, я тщательно изучила галактическую информационную
сеть. Не существует адекватного метода борьбы с крысами на кораблях моего
тоннажа. Если вы скажете, что можете уничтожить крыс...
– Ну? – подбодрил ее Алекс.
– Я признаю, что проверка пройдена.
– Твою мать! – с чувством сказал Алекс. – Нет, ну это ж
надо... Мы премся в какое-то дикое сражение...
Он сел на койку. Его опять охватил нервный смех.
– Капитан?
– Я не могу пообещать, что уничтожу крыс, – сказал Алекс. –
Но я могу пообещать, что они перестанут грызть силовые кабели и трубопроводы. В
общем – ущерб для боеспособности будет сведен к минимуму.
Несколько секунд Роза молчала. Похоже, действительно думала.
– Эти условия годятся, – сказала она наконец. Встала с
колен. И почти с человеческим любопытством спросила: – Но как?
– Думаю, мне это обойдется в тысячу кредитов, – сказал
Алекс.
Это обошлось в пятьсот.
Они сидели в рубке и наблюдали, как приближается к
«Серебряной Розе» маленькая грузовая шлюпка с оказавшегося на орбите Гедонии
зерновоза. Шлюпка, набитая крысами. Тысячами крыс. Тысячным, наверное,
поколением крыс, обосновавшимся когда-то на огромном грузовом корабле.
Поколением вредителей, прекрасно знающим, что не стоит
грызть силовые кабели, забираться в вентиляционные отверстия генераторов, что в
холодных трубах течет жидкий азот, а по горячим идет пар.
Поколением неистребимых, но принявших правила игры
вредителей.
– Это действительно сработает? – спросила Роза. На
центральном экране ее лицо, снова собранное и целеустремленное, походило на
живую серебристую маску. – Я должна впустить в себя новых паразитов?
– Да, – сказал Алекс. – Так мы и живем. И на новый корабль крысы
заселяются еще в доках.
– Удивительно, – сказала Роза. – Странно...
– Так мы и живем, – повторил он. – Ты примешь на борт новую
команду и защитишь Гедонию?
Роза повернулась к нему. Кивнула. Несколько секунд они
смотрели друг другу глаза в глаза.
– Да, капитан.
Кто-то – то ли Хасан, то ли Демьян – удовлетворенно крякнул.
– Мне было интересно с вами, – добавила Роза. – Все это
так... по-человечески...
Алекс подумал, что она права. Это было очень по-человечески
– привыкнуть жить с грызущей тебя изнутри болью. Привыкнуть, но не смириться.
Приспособиться. Приручить свою боль.
Может быть, потому, что люди хоть и стремятся к
совершенству, но прекрасно знают, что оно недостижимо?
– Мне тоже было интересно с тобой работать, – кивнул Алекс.
И посмотрел на Трейси: – Добавь в счет к правительству Гедонии пятьсот кредиток
накладных расходов.