Полночная чума - читать онлайн книгу. Автор: Грег Кайзер cтр.№ 65

Потому что не успел он схватить ее за рукав, как на его запястье сомкнулись чьи-то пальцы и рывком развернули его самого на сто восемьдесят градусов. Перед Фрэнком, открыв от удивления рот, стоял немец в каске, можно сказать, еще совсем мальчишка. То, что он ему говорил, Фрэнк не услышал. Слова немца потонули в гуле человеческих голосов. Кроме того, на лице у солдата была матерчатая маска.

— Wo kommst du? Geh zurueck! [26]

Фрэнк попытался вырвать руку. Взгляд его был прикован к рослому полицейскому. Тот тоже заметил его и теперь смотрел, чем все это кончится. Немец в каске грубо толкнул его к кучке французов, и Бринк вновь увидел Аликс. Девушка лежала, распластавшись на мокрой мостовой, а над ней высился омерзительного вида толстобрюхий немец с автоматом в руках. Более того, он уже замахнулся, чтобы ударить ее по голове.

Бринк довольно бесцеремонно оттолкнул какого-то старика, что оказался между ним и Аликс, слегка присел и, стремительно распрямившись словно пружина, повалил немца на мостовую и принялся колотить ее кулаками. Только первый удар пришелся фрицу в лицо, остальные отскакивали от груди и каски. А затем что-то больно ударило его по спине. Боль электрическим током пробежала по ноге.

— Steh auf! [27] — рявкнул чей-то голос. Чьи-то руки оторвали его от поверженного немца и поставили на ноги. Толстый немец подошел к нему почти вплотную, и пока он, брызжа слюной, орал, что убьет его, Бринк толком не понял, что за капли падают ему на лицо, дождь или что-то еще. Впрочем, в следующий миг немец отвел затянутую в перчатку руку и со всей силы заехал Бринку в челюсть. Тот снова рухнул на мостовую.

Пыхтя как паровоз, толстый немец наклонился на ним и, приставив дуло пистолета к его рту, рявкнул сквозь маску:

— Steh auf!

Бринк лишь привстал на колени. На какой-то миг в глазах потемнело, но он просунул руки под лежащую на тротуаре Аликс и, взяв ее поудобней, поднялся с земли и встал, держа ее на руках. Голые ноги девушки болтались, ударяясь о его ноги, голова безвольно откинулась назад. Тем не менее она была жива.

Бринк нетвердым шагом побрел вместе с французами дальше, и немцы у входа затолкали их в зияющую пасть церковной двери.

Толпа текла, увлекая его дальше внутрь. По обеим сторонам узкого прохода, что вел к алтарю, тянулись ряды скамей. В самом алтаре, положив ладони на длинный, широкий стол, стоял священник. Даже в тусклом свете Бринк рассмотрел белый воротничок. На стене за алтарем, как и положено в католических храмах, висело распятие. На ладонях и щиколотках Иисуса алели пятна красной краски, тонкий красный ручеек сочился из ребер.

Края каждой скамьи украшало резное изображение рыб, а на стенах, над узкими стрельчатыми окнами, красовались барельефы, изображавшие рыбацкие лодки. Тяжелая деревянная доска слева от Бринка была испещрена колонками имен. Perdu en mer, прочел Бринк верхнюю строчку. Не вернулись из плавания. Там уже значилось имя Пилона.

Как это все не похоже на придорожную церковь в его родном городке, с голыми белыми стенами, где его отец выступал с проповедями каждое воскресенье. Помнится, набожная сестра неизменно слушала их с серьезным видом. Брат Донни еще не определился с решением. И вместе с тем все так похоже! Шум на улице был здесь почти не слышен. Входя под своды храма, люди по привычке умолкали, а если и говорили, то только шепотом, и каждый внутренне благодарил Бога, что здесь хотя бы сухо и нет немцев. Бринк ощутил, как и на него самого снизошло нечто вроде умиротворения. Он мог поклясться, что в отцовской церкви с ним такого никогда не случалось. Лишь вода стекала струйками с пол пальто и подолов платьев.

Бринк посмотрел на мокрое от дождя лицо Аликс. Ее короткие волосы прилипли к голове. Он отнес ее дальше, к алтарю, где положил на скамью рядом с маленькой девочкой, которая обливалась горькими слезами, сидя на полу. Где-то за спиной он услышал лающие приказы немцев, а затем деревянная дверь с громким стуком захлопнулась.

Бринк вытер капли воды с лица Аликс, и в следующий миг старый кюре заговорил. Голос его оказался на удивление сильным и звучным. Бринк почти ничего не понимал, потому что священник читал по-латыни. Его же собственные знания древнего языка ограничивались лишь медицинской терминологией.

— In nomine Patris et Filii et Spiritus Sapti, amen, [28] — нараспев произнес кюре. Последнее слово заглушило собой даже раскат грома, который потряс в этот миг старую рыбацкую церковь.

— Аликс, — прошептал Бринк и слегка потормошил ее за плечо, затем похлопал по щеке. Сидевшие позади них французы заерзали, и он ощутил, как шею ему обдало сквозняком.

Бринк обернулся и посмотрел на дверь. В дверном проеме стоял тот самый бош-полицейский. Войдя, он снял фуражку, вытер лоб и вернул ее на место. Дверь захлопнулась снова; немец же порылся в кармане, вытащил сигарету и закурил.

Нет, это не совпадение, сделал вывод Бринк. Немец смотрел в его сторону.

Все, кто был в церкви, мгновенно притихли, кроме плакавшего в дальнем углу ребенка.

Кирн встал в тускло освещенном нефе, спиной к квадратной деревянной двери, и попытался зажечь сигарету. Зажав ее между большим и указательным пальцами правой руки, он поискал в кармане зажигалку. У него ушло несколько секунд, чтобы выбить колесиком пламя. Пусть и не с первой попытки, но кончик сигареты вскоре заалел. Кирн глубоко вдохнул в себя табачный дым, и к нему тотчас вернулось спокойствие.

Высокий потолок с его темными уголками был точно такой, как и в церкви Альтер Петер, в которую ходила Хилли. Впрочем, здесь потолок будет чуть пониже, а стены не столь пышно украшены, но полумрак точно такой же, как и в мюнхенской церкви. Такой уютный полумрак, он обволакивал и согревал, подобно теплому одеялу. Не выпуская из рук сигареты, Кирн перекрестился.

Порт-ан-Бессен был крошечным городком, и все тотчас признали в нем чужака. Кирн поймал на себе взгляд мужчины, сидевшего метрах в пяти-шести от него. Это был тот самый рыбак с пристани, чью лодку он тогда пометил синей краской.

Страх был неведом ему даже в те страшные дни под Москвой, когда он лежал, сжавшись в комок в заснеженном окопе, ожидая, что сюда вот-вот из-за пелены метели с воем и улюлюканьем нагрянут кровожадные узкоглазые монголы. Или, нет, они будут подобны ангелам, и полы их белых маскхалатов будут развеваться у них за спиной, словно крылья. И даже позже, когда он уже лишился пальцев и едва не умер от кровопотери, он тоже не ведал страха. Вот и сейчас ему тоже не было страшно. Как можно бояться лягушатников, когда в кармане у тебя верный вальтер! Нет, он страшился того, что задумал совершить. А задумал он измену.

Кирн окинул глазами людей, высматривая высокого англичанина. Того самого, которому хватило безрассудства повалить Пфаффа на мокрый булыжник. Увы, похоже, его здесь не было.