Полночная чума - читать онлайн книгу. Автор: Грег Кайзер cтр.№ 56

Они пробежали метров сто, не больше, потому что Бринк нырнул с дороги под стреху дома семейства Люссьер. К тому же сверху их прикрывали ветви старого клена, шуршащие на ветру широкими листьями. Фрэнк жадно хватал ртом воздух, пытаясь отдышаться. Аликс прижала руку к боку и прислушалась. Никаких шагов.

Фрэнк что-то у нее спросил, но она не расслышала. Он подошел ближе, и она ощутила его запах: запах пота, мокрой одежды, и, как ей показалось, легкий запах табака. Стоя впереди нее, он казался ей темным пятном.

— Я застрелила Жюля, — сказала она. Собственный голос показался ей плоским, ровным, как море, когда они плыли в Англию. Впрочем, порыв ветра подхватил ее слова и куда-то унес. Так что, возможно, Фрэнк не расслышал, что она сказала. Жюль. Лежит мертвый на полу в доме Клаветта, и во лбу у него зияет дыра, оставленная ее пулей. Что теперь она скажет матери?

— Жюль, — повторила она. Фрэнк шагнул к ней ближе.

Холодный ветер проникал под пальто, которое она сняла со старого приятеля Джунипера. Чтобы согреться, Аликс сложила на груди руки и на миг закрыла глаза. Увы, это не помогло. Мертвый брат стоял у нее перед глазами, как будто был нарисован на внутренней поверхности век. Она видела его лицо, открытый рот, когда он окликнул ее по имени, а может, просто от удивления, когда она выстрелила в него. Она видела картину в мельчайших подробностях, даже тени в углу комнаты и сидящий там Клаветт. Помнила, как открытку. На ногах у Жюля башмаки, которые ему уже малы и потому их нельзя зашнуровать. На деревянном полу лужа воды в форме гуся, который приготовился взлететь.

До конца своих дней она будет просыпаться по ночам в холодном поту и смотреть в темноту. И всякий раз, задувая лампу, видеть там Жюля. Перед ней протянулась бесконечная череда таких ночей.

— Я убила собственного брата, — сказала она. — Я не знаю, что он там делал. Я стреляла в боша, но он отскочил, когда ты бросил в него кастрюлю. Я видела его, видела его глаза… — Аликс не договорила, но последнее слово прозвучало как скала, под которой ревут океанские волны. — Я убила отца, и вот теперь я убила Жюля, — вздохнула она, стараясь не расплакаться.

Фрэнк дотронулся до ее рукава и, поскольку она не отстранилась, взял ее руку чуть выше локтя и крепко сжал.

— Аликс, — произнес он.

Его слова словно разбудили ее. И она разрыдалась.

— Помоги мне, Святая Дева, — рыдала она и невольно сделала шаг навстречу Фрэнку. Он привлек ее к себе и крепко обнял. Аликс прильнула к нему и продолжала лить слезы ему на пальто.

Фрэнк одной рукой прижимал ее к себе, а пальцами другой расчесывал ей волосы. Он не проронил ни слова, за что она была ему благодарна.

Аликс не знала, сколько проплакала. Зато знала другое: что оплакивает не только брата, но и дала выход слезам, уже давно накопившимся в душе. Она плакала и по отцу, и по себе самой, плакала по Анри и даже оплакивала предательство Джунипера там, на катере. Короче, ей было о ком и о чем лить слезы. Наконец плечи девушки стали сотрясаться не так сильно, сердце тоже слегка утихло в груди. Аликс вытащила одну руку и вытерла глаза.

Ветер ерошил ей волосы. Фрэнк слегка ослабил объятия. Впрочем, Аликс не стала отстраняться сразу, а задержалась еще на мгновение. Ее нос вновь уловил слабый запах табака. На какой-то миг она подумала, что он сейчас наклонится и поцелует ее. Но нет, сейчас не до поцелуев, и он наверняка это понимал.

— Я должна рассказать маме про то, что случилось, — сказала она и, намотав на палец прядь волос, вытерла ею глаза, после чего высморкалась в манжет грязного пальто.

— А где рюкзак? — неожиданно спросил Фрэнк.

— Я его забыла, — честно призналась Аликс. Да, она оставила его лежать возле двери. Так что теперь все, что у них было, это одежда на плечах, револьвер в руках Фрэнка и пять пуль к нему, плюс нож, который она завернула в лоскут одеяла, еще когда они сидели в сарае, и сунула за пояс брюк.

— Этот бош из полиции, — сообщила Аликс. — И ему нужен был Клаветт. Как и нам.

Она шумно втянула ртом холодный воздух. Пошел дождь, и на них сверху сквозь листву упали первые капли.

— Он начнет нас искать, как только обнаружит рюкзак с вещами Эггерса, — тихо сказала девушка. Собственный голос показался чужим даже ей самой.

— Тогда пойдем, — поторопил ее Фрэнк. Наверно, он вспомнил про часы, решила она. В его голове были часы, и это задание должно быть выполнено до определенного времени. Он что-то ей протянул.

— На, возьми, — сказал он. Револьвер.

— Нет, пусть лучше он будет у тебя, — возразила она.

— Я не дружу с оружием.

Дождь усилился, но не настолько, чтобы им быстро промокнуть. А там, кто знает. Аликс взяла из рук Фрэнка револьвер.

Кирн поднес жетон и удостоверение крипо к свету фонарика в руках часового, и тот махнул ему, мол, можете идти дальше. Кирн потопал ногами, стряхивая с себя капли дождя, и шагнул в ярко освещенное здание рядом с гаванью. В помещении штаба было даже еще больше народа, чем когда он отсюда уходил. Вокруг капитана Грау столпилось пять человек. Но что еще хуже, в их числе был Волленштейн. Правда, стоял он спиной к двери. Первое, что заметил Кирн, сапоги доктора в грязи, причем едва ли не до колен. А его дорогое мохеровое пальто выглядело так, будто он катался в нем по свежевспаханному полю.

Шагая через взбудораженный город, Кирн думал о Волленштейне. И вот теперь ему подумалось: не потому ли сюда явился эсэсовец, что каким-то образом прочел его мысли? Но нет, даже эти мерзавцы пока на такое не способны.

Кирн вошел. Грау тотчас поднял глаза. Волленштейн остался стоять спиной и потому его не видел.

— В городе все в порядке, — произнес он, — что бы он вам ни наговорил.

Грау бросил взгляд из-за плеча Волленштейна и встретился глазами с Кирном.

— Неужели? Сотрудник крипо показался мне убедительным. Более того, он сказал, что, возможно, даже моим солдатам угрожает опасность.

— Опасность не угрожает никому, — сухо возразил Волленштейн. — Этот ваш сотрудник крипо идиот. Можно подумать, он врач.

— То есть вы хотите сказать, что правду знают лишь врачи? Или она вам известна потому, что вы из СС? — спросил Грау.

— Я единственный, кому известно…

— Вы не единственный, кому что-то известно, — произнес Кирн, входя в комнату. Волленштейн обернулся и от неожиданности даже открыл рот. — Я знаю, что эта болезнь не тиф. По крайней мере не тот тиф, который я видел. И я знаю, что обнаружил в городе двух людей, которые откуда-то подцепили эту заразу.

— Вы…

— Да, я счел своим долгом предупредить гауптмана, — спокойно ответил Кирн и пристально посмотрел Волленштейну в глаза. Холодные глаза, серый и голубой.

— Я поставлю вас к стенке, — заявил Волленштейн. Эта фраза прозвучала так, будто речь шла о каких-то обыденных вещах, однако все ее услышали, и даже мальчишки у коммутатора, рации и шифровальной машины мгновенно притихли.