Леший и Кикимора - читать онлайн книгу. Автор: Вера Копейко cтр.№ 44

Если у его попутчицы разлад с мужем, он поможет им помириться. Потому что у развода, о котором она наверняка думает, есть только одна причина, он узнал ее недавно и согласился — прелюбодеяние. Он принял еще один принцип, который утверждают сторонники церкви, на которую он работает. Он прост — сторона, которая совершает измену, больше не вправе вступать в брак.

Он услышал об этом, когда Зоя собиралась выйти за другого, но они еще не развелись. Она не успела — утонула в озере. Ее гибель словно подтвердила: совершивший измену не должен вступать в брак.

Но, думал Сухинин не раз, если бы он знал то, что знает сейчас, Зоя была бы с ним до сих пор. Они любили друг друга, это точно. Телом. Сейчас он знал, как научиться любить душой. Он научил бы и ее тоже.

Если честно, чувства вины уже не осталось, не винил он и ее. Какой смысл — если не знаешь китайский язык, ты не объяснишься на нем. А они оба были неграмотные.

Не потому ли ему так захотелось удержать молодую женщину, которая попалась на его пути, от того, на что она почти решилась? Он должен помочь ей, не дать совершить необратимый поступок. Научить, как удержаться от него. Победить себя.

С вокзала Анна поехала домой, а не на звероферму, где проводила большую часть времени. Витечки дома не было.

В холодильнике лежал кусок сыра, замотанный в тонкую прозрачную пленку. Есть не хотелось. Она захлопнула дверцу холодильника и пошла в ванную, где в шкафу хранились бабушкины бумаги. Она посмотрела на него, прикинула, что без лестницы ничего не достать. Но прежде чем выдвинуть вертлявую, расшатанную конструкцию из металла и дерева из-за шкафа в коридоре, Анна решила переодеться и выпить кофе.

Кофе в доме был всегда, через пятнадцать минут она уже сидела с чашкой за кухонным столом. Вкуса не чувствовала, глотала, ощущая, как в желудок низвергается горячая жидкость.

Надо же, думала она, случайная встреча — и нате вам, все прежние планы побоку. Если бы не попутчик, то через полчаса она уже тряслась бы в автобусе на звероферму. Там ее заждались разлюбезные еноты и егерь Данила, которому обещала помочь — пересчитать лис и зайцев в его угодьях. Она ему задолжала, Данила часто помогает ей с енотами. Она вообще-то не остается в долгу — прошлой весной, например, вместе с ним сажала на его егерском участке клубни топинамбура — земляной груши.

— Косулям на радость, — объяснял Данила. — Они оборвут листья, зайцам тоже кое-что достанется. А клубни выкопают кабаны. Те, что не съедят, останутся на зиму, летом взойдут. И так всегда.

Данилу называли ученым егерем. Охотники приезжали к нему на участок толпами. Он подкармливал животных, поэтому они плодились здесь несравненно лучше, чем на других. Он сеял ячмень, просо, люцерну на полянах, просеках, болотах — где было место.

Данила — потомственный биолог. Его отец работал у бабушки. Иногда Анна, наблюдая за ним, спрашивала себя: мог бы такой, как он, лесной человек стать ее мужем? Но совершенно честно отвечала себе: нет. Ей хотелось, чтобы тот, с кем она рядом, был на своем месте не только в глухом лесу, среди животных, но среди людей тоже.

Она допила кофе и посмотрела в окно. Стекло покрылось узорами, Анна привстала, чтобы разглядеть, что на улице.

Увидела. Высокие сугробы, чуть не вровень с чугунным забором, возведенным давным-давно вокруг их двора. Значит, на звероферме тоже подвалило снега. Самое время встать на широкие лыжи, подбитые камусом, и вместе с Данилой отправиться в лес.

Обычно он проводит учет в начале зимы и в конце, но нынешняя зима выдалась неровной. То мороз, то лютый ветер. А для учета нужна устойчивая погода, чтобы животные не отсиживались в норах. Данила уже несколько раз откладывал выход в лес, но дальше некуда, понимала Анна. Середина декабря.

Тем более что все готово — она сама чертила ему на компьютере план в крупном масштабе: один сантиметр — двести метров. На нем наметила десятикилометровую тропу, точно такую, как прошлогодняя. Ее надо пройти до захода солнца.

В первый день они затирают все следы зверей и птиц, которые пересекают маршрут. На следующий день в эти же часы снова проходят по маршруту. Если встречают на пути погибшее животное, Данила заворачивает его в несколько слоев бумаги и отдает ветеринару. Чтобы определить причину гибели животного и дать ответ — нет ли опасности для зверей на ферме. Для ее енотов.

Анна поморщилась. Так что же, она на самом деле собирается изменить своим драгоценным енотам с шиншиллами?

Анна с первого взгляда полюбила енотов, осторожных ночных животных, величиной с лисицу. Ей нравилась их обстоятельность — выкапывают логово, иногда занимают покинутые норы других зверей. Енот единственный из семейства собачьих впадает в прерывистую спячку. Нагуляет жиру к осени и лежит в норе в морозы и метели.

Она писала диплом по биологии енота. А Данила помогал отыскивать норы. Для Суходольских лесов енот не коренной обитатель, а переселенец. Биологи проделали с ним то же, что собиралась бабушка с шиншиллами. Прежде еноты встречались только в Приморском и Хабаровском краях. В тридцатые годы их выпустили в лесах средней полосы России. Зверям понравилось на новом месте, они облюбовали долины рек, лесные окраины, оказались очень плодовитыми. В апреле или мае у них появляется потомство, бывает, что самки рожают по четырнадцать щенков.

Данила сделал Анне щедрый подарок, когда она писала диплом. Все норы енотов, которые он нашел, нанес на карту и отдал ей. За так. Поэтому она с легкостью могла определить число щенков в каждом выводке. Она маскировалась с подветренной стороны метрах в пятидесяти от норы ранним утром и наблюдала за выводком. Иногда забиралась на дерево, выбирая потолще, чтобы ветка не сломалась под се немалым весом. Ей хватало одного-двух часов, чтобы сосчитать количество щенков. А значит, с большой точностью определить, стоит ли выпускать животных здесь или отвезти на другой участок. Диплом, в который Анна все это вставила, оценили так высоко, что издали в сборнике трудов университета.

Нет, от енотов она не откажется. Она дополнительно к ним займется шиншиллами. У нее будет на это время. Когда вытолкнет Витечку из своей жизни? — насмешливо спросила она себя.

Витечка… Где он сейчас? Впрочем, какое ей дело?

Анна встала из-за стола и пошла за лестницей. Она вытащила ее из-за пузатого коричневого шкафа в прихожей. На нее посыпалась пыль, она фыркала, мотая головой. Черт побери, никакого порядка в хозяйстве. Но не важно. Он будет. Когда-нибудь.

Анна потащила лестницу в ванную, одна ножка вцепилась в тряпичный полосатый коврик и волокла его за собой. Сильным рывком Анна отцепила ее и пнула коврик. Он отлетел к двери, вздымая облако пыли. Черт, снова выругалась она. Сколько времени мужа нет дома?

Наконец встала на ступеньку, с которой можно дотянуться до верхнего ряда амбарных книг. Она сняла три тетради, потом еще три. Принесла в гостиную и положила на стол. «Что ж, начали», — сказала она себе.