Глазами Лолиты - читать онлайн книгу. Автор: Нина Воронель cтр.№ 14

Слово «божественно», видно, прочно заполонило в этот вечер все чувства Эрни. И не дожидаясь согласия Габи, он запел под собственный, хоть и не божественный, но весьма искусный аккомпанемент:

«Ездили на трьойке с бюбенсами, а вдалье сияли огонки!»

Звуки музыки вихрем сдули Габи со стула, недаром ведь Инна убедила ее, что голос у нее эротический.

«Как бы мне, соколики, за вами,

Душу б мне развеять от тоски!»

«Дорьогой длынною и ночью люнною!» — очень складно подхватил ее тональность Эрни, и пошло-покатилось их музыкальное соитие. Пока не докатилось до невыносимого по сладости и тоске, проклятого незабываемого:

«Отцвели уж давно хризантемы в саду,

А любовь все жива, все жива!».

Никогда, никогда Габи не пела с такой полной отдачей! И поставив последнюю точку, она неожиданно для себя разрыдалась — от пережитого восторга и пережитого унижения, от голода и от жалости к себе. Она упала лицом на сверкающую красным лаком крышку рояля, обильно орошая ее непрошеными слезами. На миг все замерли от испуга и смущения.

Первой пришла в себя Белла, разом поставив все точки над всеми «и»:

«Концерт окончен, — трезво сказала она. — Спасибо исполнителям, но Йоси устал и ему пора ложиться спать. Эрни, ты, наверно, хочешь поболтать с Йоси перед сном?».

И они удалились дружной тройкой привилегированных, оставив позади истинную картину на месте иллюзии — усталую служанку у разоренного обеденного стола вместо обворожительной исполнительницы русских романсов у раскрытого рояля. Служанка закрыла рояль и принялась сортировать грязную посуду, удивляясь несметному количеству тарелок и вилок, которое три человека умудрились испачкать за один вечер.

Однако даже самой утомительной работе когда-нибудь приходит конец. Габи загрузила посудомоечную машину, вытерла стол и, оставив пылесосание на завтра, отправилась в душ. Стоя под горячей струей, она вновь и вновь переживала несовместимые подробности прошедшего дня, как вдруг сквозь дождевой шум падающей воды ей послышался какой-то мерный звук, похожий на дробный перестук колес железнодорожного вагона.

Она выключила воду и прислушалась — кто-то с завидной настойчивостью дергал дверь ванной. Кто бы это мог быть в такой поздний час? Наверняка не Йоси, вряд ли Белла, оставался только Эрни. Эрни — в такой поздний час?

Габи выскочила из ванны, крикнула «Минутку!» и бросилась к зеркалу: волосы, слава Богу, в порядке, лицо тоже — погруженная в свои переживания она забыла смыть косметику. Или она подсознательно ожидала этого ночного стука в дверь? Если да, то почему не подумала, как одеться? Не напяливать же весь дамский арсенал, а поверх него пропотевший за трудовой вечер синий сарафанчик в горошек!

Закручивая вокруг своего мокрого тела подаренное недавно Беллой махровое полотенце, Габи лихорадочно решала, как ей поступить, если Эрни и впрямь…. Что — впрямь? Ясно, что, — то, за чем он явился в такой поздний час. Как ей в этом случае быть — уступить или оскорбиться? Уступить было соблазнительно, но как-то боязно — мама с детства внушила ей избегать уступок с первой встречи. Но и оскорбляться вроде бы было не из-за чего — разве не она сама подала Эрни повод своим залихватским пением?

Так и не зная, как она поступит, Габи слегка приоткрыла дверь и тут же разочарованно отступила назад, во влажный уют ванной — с чего она вообразила, что Эрни явился ее соблазнять? Ничего такого он не замышлял, одет был в пиджак и вертел на пальце кольцо с ключами от машины. Наверное, хочет получить ключ от дома, чтобы никого не будить по возвращении. Она не сумела сдержать обиду и спросила сухо:

«Ты знаешь, который час?».

«Какая разница? Быстро одевайся и поедем в Яффо!»

Ничего не понимая, Габи уставилась на него так, будто он заговорил по-китайски:

«В Яффо? В такой час?».

Где-то в глубине души вспыхнуло ликующее: «Не так все плохо, раз с собой зовет!»

А Эрни нетерпеливо тянул ее за руку:

«Скорей, иди одевайся, а не то опоздаем!»

Уже сдаваясь, но упираясь для виду, Габи все же спросила на бегу:

«Куда опоздаем?»

«По дороге расскажу. Торопись!» — Эрни почти втолкнул ее в комнату, но сам за ней не вошел, а скромно остался в коридоре.

Даже сквозь дверь чувствуя его нетерпение, Габи поспешно натянула белое кружевное платье на атласной подкладке, которое надевала только в исключительных случаях. Но сегодня ведь случай был исключительный, не так ли? К тому же платье, хоть и кружевное, сшито было так ловко, что можно было обойтись без нательной арматуры, без которой она и обошлась.

Уже за воротами, пристегиваясь ремнем к пассажирскому сиденью, она повторила свой вопрос:

«Куда же мы опаздываем?»

Эрни ответил вопросом на вопрос:

«Надеюсь, ты знаешь, как выбраться из этого чертова лабиринта?»

«Не то, чтобы я часто выезжала отсюда на машине, я все больше на автобусе. Сейчас сверни направо и скажи, наконец, куда мы едем».

«Мы едем на концерт Зары. Ты когда-нибудь слышала, как Зара поет?»

«А кто это?»

«Как, ты ничего не знаешь о Заре? Чем вы там занимаетесь, в своей киношколе?»

Габи пожала плечами — знакомство со звездами яффских ночных клубов в программу киношколы не входило. Она лично посвящала там в тайны постановки голоса заносчивых молодых режиссеров, каждый из которых считал себя гением и в гробу видел искусство постановки голоса вообще и изучение этого искусства в частности.

«Но Зара не просто яффская звезда, слава Зары докатилась даже до Нью-Йорка, — воскликнул Эрни, ловко выбираясь из головокружительного лабиринта Рамат-Ганских улиц. — Можно сказать, что я на этот раз приехал в Израиль специально, чтобы послушать пение Зары!».

«Жаль, что не я ставила ей голос», — вздохнула Габи.

«Не ей, а ему», — поправил ее Эрни.

«Как, ваша Зара — мужчина? Почему же у нее, то есть у него, такое женское имя?».

«Приедем — увидишь», — пообещал Эрни.

По сути они уже почти приехали — машина катила по приморскому проспекту, открывавшему вид на бесконечный песчаный пляж, окаймленный бесноватым прибоем Средиземного моря.

«Остановись тут на минутку, — попросила Габи, заметив свободную стоянку у тротуара. — Полюбуйся нашим морем! Оно всегда готово превратить любое мелкое волнение в ревущую пенистую бурю. За ним нужен глаз да глаз, как за всем Ближним Востоком».

«Скажи мне лучше, госпожа философка, ты была когда-нибудь в ночном клубе?» — засмеялся Эрни, заталкивая Габи обратно в машину.

«Почему ты спрашиваешь?» — насторожилась она.

«Моя любимая учительница Татиана утверждала, что в России ни о каких ночных клубах не могло быть и речи».