Краткая история цинизма - читать онлайн книгу. Автор: Александр Невзоров cтр.№ 15

В общем, должно быть очень весело.

Министры, правда, отчаянно трусят, зная, что вершитель их судеб, несмотря на смену должности, остался все таким же озорником.

Конечно, очень многие из кабинета делают ставку на то, что премьеру, вероятно, все-таки присуща естественная слабость очень умного человека декорировать и оттенять себя полными дураками.

Есть, конечно, такие, что при этом раскладе совершенно неуязвимы и непотопляемы. Их большинство. И они, в общем и целом, счастливы и уверены, что после административного гильотинирования их головы будут пришиты на место в первую очередь.

А некоторые в уровне собственной тупости не так уверены и потому сейчас лихорадочно маскируются. На последнем заседании кабинета кто-то уже раза три садился мимо стула, а кто-то целый час тщательно писал обратной стороной ручки в своем блокнотике, стараясь быть замеченным за этим занятием.

Зубков гарантированно будет при деле, причем не по причине тупости (с ней у него напряженка), а из-за великолепного нового брючного ремня.

Говорят, ремень уже испытали. На части старого состава кабинета. Такой хороший ремень, что оставляет на ягодицах рубцы вроде бы и глубокие, но не мешающие выпоротому министру заседать. Практически волшебный ремень. Зубков скрывает и марку производителя, и место, где купил его. Зубков — не дурак. Понимает, что с таким ремнем Главным вице-премьером может стать каждый.

В общем, все в политической жизни идет правильно и с должной долей политической таинственности.

До конца так и неясно — то ли фасад Дома правительства будет украшен скальпами, то ли все-таки только ягодицами, посиневшими от зубковского ремня и выставленными напоказ народу из окон.

Публикуется по: Профиль. № 18 (573) от 12.05.2008

Наверное, я не открою никакой особой тайны, сообщив, что в одном из корпусов Кремля находится очень секретная лаборатория. С известной лабораторией доктора Франкенштейна ее роднит не только общий — прелестный — научный колорит и обстановочка, но даже штатное расписание, в котором номенклатуры и руководителя лаборатории, и его замов так и прописаны: «доктор Франкенштейн, первый зам. доктора Франкенштейна, зам. доктора Франкенштейна по АХЧ» и т. д.

Именно так, кстати, даже в удостоверениях написано. Иногда просто. Иногда с именем-отчеством. По большей части что-нибудь типа (условно) «Владислав Юрьевич Франкенштейн, доктор». Причем надо понимать, что это не какая-то шарашкина контора по пошиву политических монстров, а очень передовое предприятие.

Здесь, в лаборатории, клокотанье реторт, все булькает, дымится и сыплет разрядами, искрами и сполохами. На ржавых каталках в синеватом озарении электроразрядов — длинный и веселый ряд политических мертвецов.

Мертвецы подмигивают, курят и ворочаются. В ожидании доктора проводят лежачие конкурсы политической красоты или хвастают саваном от Зайцева. Лаборанты-золотовцы бегают по рядам, наводя порядок то прикладом, то свернутой в трубочку Конституцией.

С порядком — проблемы. Приходится все время сгонять Починка с Новодворской и успокаивать Макашова, который все время плюется в коллег-мертвецов и даже в лаборантов — через прогрызенную в наглухо зашитом саване дырочку.

Суматоху веселой мертвецкой вечно усугублял Зурабов, которого закатывали в покойницкую раз двадцать на дню и столько же раз выкатывали обратно, признав политически все-таки живым. Сегодня утром вроде закатили уже капитально, говорят — навсегда, на полную перешивку. И даже поставили в самый глухой угол, чуть ли не к Бурбулису, в трех каталках от Макашова, которого необыкновенно воодушевила новая мишень.

Поклонникам Зурабова могу, кстати, подсказать, как искать бывшего здравоохранителя России, — он действительно рядышком с Макашовым. А того очень легко найти — он четырнадцатый в пятом ряду, к тому же единственный, на ком поверх савана надет старый путчистский берет.

Есть еще пара рядов, где лежат или молча, или тяжело покряхтывая, политические мертвецы, которые достались нынешнему научному персоналу от тех времен, когда лаборатория была еще царской. Они непривередливы, только требуют зажженную свечу в руках и «Плейбой» на церковнославянском. Им переводят, делают отдельный тиражик — и тем успокаивают стариков. Правда, не всех. Малюта Скуратов уже практически полностью разобран на органы (политические) и читать не может. Говорят, доктор В. Ю. Франкенштейн в порядке научного эксперимента пересадил его глаза Митрофанову, уши — Грызлову (для придания этим персонажам недостающей жесткости в период выборной кампании), а правую руку, копчик и ряд внутренних органов — Немцову (просто по дружбе).

Помимо Малюты, от которого практически ничего не осталось, так как с политической решительностью и жесткостью у нас, как известно, проблемы и почти каждому персонажу нынешней политической истории пришлось что-нибудь Малютино трансплантировать, есть и еще очень ценный старый биополитический материал, которым доктор распоряжается ко благу Отечества. Сейчас идут оживленные переговоры с Борисом Абрамовичем о предоставлении последним кремлевской лаборатории любых фрагментов его политического тела, пригодных для дальнейшей трансплантации. Борис Абрамович ответил, что легко поменяет даже голову и правую ногу на один лишь орган Скуратова. На тот самый, что прославил бывшего генерального прокурора. Вопрос сейчас в стадии решения.

Эта лаборатория знаменательна и тем, что именно здесь формировалось из разных фрагментов ее обитателей, из самого неожиданного некробиополитического материала новое правительство России. Здесь аккуратно кое-что отчленялось от одного министра, пришивалось другому — и в общем-то все быстро и неплохо срослось.

Новый кабинет министров выглядит вполне достойно, и только если уж очень тщательно вглядываться, заметны свежие политические швы на некоторых физиономиях и кистях рук.

Да-да. Именно здесь все и произошло.

Кстати, тот самый страус, которому должны были пришить голову сельхозминистра, тоже здесь. Все уже было решено, уже готовы были хлороформ и скальпели, но в последнюю минуту пришел протест от «зеленых», возражающих против такого глумления над страусом.

Поэтому пока Гордеев остался сельхозминистром и может пить у страны солярку дальше и с многозначительно-гордым видом добивать сельское хозяйство России.

Есть, правда, смелый проект. Не гневить «зеленых» и вообще не мараться о чистое издевательство над птицей, а просто перевести страуса, в его натуральном виде, во главу сельхозминистерства. Проект смелый, но компьютерный анализ предсказывает его абсолютную эффективность.

Публикуется по: Профиль. № 19 (574) от 19.05.2008

В веселые девяностые годы, когда звезды над Кремлем еще были из зеленого бутылочного стекла, там, как известно, бурно и антисанитарно негодяйничала молодая демократическая поросль, пробравшаяся в святыню русской власти на теле первого президента России Б. Н. Ельцина.