– Видимо, мамочка хорошо знала своего сыночка с его «охотой к перемене мест» и здраво рассудила, что если он каждый год будет жениться, то на всех его жен никаких изумрудов не напасешься, а так драгоценность все-таки останется в семье. Ну, как ты знаешь, детей у Ильки нет, ни мальчиков, ни девочек, правда, он все еще на что-то рассчитывает и не спешит отдавать сережки своей родственнице. В общем, Каринка пронюхала про эти сережки и, когда у них еще была неземная любовь, подкатилась к нему. Так и так, ты же сам без ума от моих зеленых глаз, так вот к ним бы эти изумруды так подошли…
Лена сделала эффектную драматическую паузу.
– И что он? – в полном упоении спросила Софья, не дождавшись продолжения рассказа.
– Самое удивительное, – торжествующим голосом проговорила Лена, – что он устоял! Не отдал ей серьги! Это несмотря на то, что он тогда был от нее совершенно без ума!
– Ну, дает мужик! – восхитилась Соня. – Прямо как генерал Карбышев! Или Олег Кошевой!
– Почему Карбышев? – удивленно переспросила Лена. – Ну, неважно… в общем, сказал – нет, и все! Видно, очень к матери был привязан, и ее слово для него было закон. Я, между прочим, насчет этих серег даже не заикалась, не хотела идти на конфликт. А Каринка снова и снова на него наезжала, мол, значит, ты меня не любишь… тогда, наверное, между ними и начались, так сказать, трения.
– Ну, и что дальше?
– А дальше Илька на несколько дней по делам уехал в Москву, а Карина в его отсутствие залезла в сейф, где он хранил эти сережки.
– Ужас какой! А как же она этот сейф открыла?
– Черт ее знает. Может, ключи у Ильки вытащила и сняла копию, в общем не знаю. Короче, представляешь, до чего шустра!
– Не то слово! – Соня взглянула на свою чашку, убедилась, что она пуста, хотела попросить еще кофе, но решила не прерывать рассказ.
– Короче, Карина в этих эксклюзивных сережках успела помелькать на разных тусовках, и когда Илька вернулся из Москвы, до него это, конечно, моментально дошло…
– Ну, известное дело – всегда найдутся доброжелатели! – вставила Соня реплику.
– Вот именно. Он открыл сейф, увидел, что серег нет, и устроил Каринке форменный скандал. Но она, естественно, тоже не мать Тереза, в ответ не промолчала, высказалась и насчет его возраста, и насчет внешности, в общем, сама понимаешь, в каждом доме всегда найдется пара тарелок, которые можно при случае разбить… Короче, после этого скандала у них уже все пошло наперекосяк.
– А серьги? – с интересом осведомилась Соня.
– Представляешь, эта мегера заявила, что не отдаст их ему!
– Уважаю! – воскликнула Соня в восторге.
– Да? – покосилась на нее Лена. – Это почему?
– Как говорила Агата Кристи, сильный характер всегда заслуживает уважения, даже если он скверный! Главное – это решимость! Добиваться своего несмотря ни на что!
– Ну не очень-то она своего добилась! Илька ее все-таки перехитрил!
– Да что ты говоришь? – Соня широко раскрыла глаза от удивления. – И как же это ему удалось?
– О, это просто песня! Он придумал такую комбинацию – впору снимать детективный фильм!
Лена устроилась поудобнее, понизила голос и продолжила:
– На тот момент, хотя у них уже был полный разлад, они жили еще в одной квартире. И вот как-то днем, когда Илька был на работе, а Карина по своему обыкновению неторопливо делала маникюр, в этой самой квартире раздается телефонный звонок. Карина снимает трубку, слышит женский голос. Какая-то незнакомая женщина чуть не шепотом спрашивает Илью Романовича. Карина в свойственной ей хамской манере отвечает, что Ильи нет и не предвидится и нечего всяким сюда звонить, и собирается уже бросить трубку. Но незнакомка, опять-таки почти шепотом, умоляет Карину срочно связаться с Ильей Романовичем и передать ему, что налоговая полиция получила санкцию на обыск и изъятие документов по подозрению в каких-то злостных нарушениях и что через час они с этой самой санкцией нагрянут к нему домой, так что пусть он срочно примет соответствующие меры. Прошептав все это, незнакомка отключается. А Карина впадает в панику.
С одной стороны, она вовсе не собирается предупреждать Илью об обыске, она на него страшно зла и только обрадуется, если у него будут серьезные неприятности. Но, с другой стороны, она здесь же, в этой квартире прячет изумруды Илькиной матери. Если будет обыск, эти изумруды наверняка найдут, и выцарапать их обратно из рук налоговой полиции вряд ли удастся…
– Это уж точно! – снова вставила реплику Соня. – Что с возу упало, то пропало… а что к этим орлам в руки попадет, с тем можно навеки распрощаться.
– Ну, не о том разговор. Короче, Карина решила Илье ничего про этот звонок не сообщать, а изумруды, которые уже считала своими, немедленно из квартиры унести и перепрятать подальше. Знаешь, есть такая поговорка – бороться и искать, найти и перепрятать. В общем, она вытащила серьги из тайника, положила в свою сумочку и отправилась прочь из квартиры. Куда она собиралась их спрятать на этот раз, осталось неизвестно, как говорится, история об этом умалчивает. Как только Карина вышла на улицу, на нее налетела какая-то красная растрепанная тетка и подняла крик. Мол, люди добрые, спасите-помогите, у меня эта рыжая нахалка прямо среди белого дня кошелек вытащила. Карина ей – ты что, тетка, совсем одурела? У тебя что – маразм взыграл? Да мне твой гребаный кошелек нужен, как собаке пятое колесо вместе с рыбкиным зонтиком! Ты на себя-то посмотри! Ты сама вместе со всеми твоими шмотками стоишь меньше моего носового платка!
Но та продолжает вопить, а вокруг уже собирается народ, причем симпатии масс, как нетрудно догадаться, на стороне той самой растрепанной тетки. Тут же возникает поблизости вежливый полицейский. Спрашивает так культурно, что случилось и по какому поводу такой умопомрачительный гвалт. Растрепанная тетка продолжает истошно орать про украденный кошелек, турецкого производства, коричневый, из кожзаменителя, а Карина так выразительно вертит пальцем у виска, чем только подливает масла в огонь. Полицейский прикладывает руку к фуражке и очень вежливо просит участников инцидента предъявить документы. Тетка сует ему пенсионное удостоверение, Карина протягивает водительские права.
Ознакомившись с документами, полицейский снова вежливо обращается к Карине и просит открыть сумочку. Так сказать, для ознакомления с ее содержимым. В том смысле, что нет ли там, чисто случайно, того самого турецкого коричневого кошелька из коричневого кожзаменителя. Карина, разумеется, сумочку открывать очень не хочет, поскольку там находятся эксклюзивные изумруды, и начинает в лучших традициях качать права. Обворованная тетка подскакивает на месте от возмущения и кричит, что точно эта рыжая – воровка, раз боится свою сумку показать. И окружающие прохожие опять-таки выражают ей сочувствие. Тогда полицейский, опять же очень вежливо, заявляет:
«Очень хорошо, гражданка Лисицкая, не смею настаивать. Тогда мы все вместе сейчас дружно проследуем в сорок шестое отделение полиции и в полном согласии с законом составим протокол, а также в присутствии понятых проведем досмотр вашего личного имущества».