Горькая радость - читать онлайн книгу. Автор: Колин Маккалоу cтр.№ 99

Чарлз перевел взгляд на мальчиков, сидевших на материнских коленях, как два льва, охраняющих статую Божьей матери. Как она может говорить о таких вещах в их присутствии? Брайан смотрел прямо перед собой, Джон о чем-то мечтал.

Грейс тем временем неумолимо продолжала:

— Ты вполне можешь себе позволить поселить меня в приличном доме на Бельвью-хилл, купить мне машину и обеспечить содержание, приличное для респектабельной вдовы, ведущей незаметную жизнь. Я бы хотела, чтобы мои сыновья учились в частных школах, причем в разных. Брайану лучше учиться в Шотландском лицее, а Джону больше подойдет Сиднейская гимназия. Я уже все обдумала и навела справки.

— Отлично придумано, — одобрил Чарлз, ничуть не жалея о крупных суммах, которые ему придется выложить за этот прожект. Здесь по крайней мере он обошел Шиллера.

— А тебе не будет одиноко без друзей и знакомых?

— Ничего, я быстро ими обзаведусь, — улыбнулась Грейс. — Для этого существуют родительские комитеты. Депрессия когда-нибудь закончится, и я хочу, чтобы мои сыновья были к этому готовы. Элитные школы, университет, нужные связи, когда придет время искать работу. У них нет капитала, чтобы заняться бизнесом, но будет статус и хорошее образование.

— Мальчики, идите поиграйте, — скомандовал Чарлз.

Грейс согласно кивнула, и ребята немедленно ушли.

— Они у тебя прекрасно воспитаны, Грейс.

— Старалась, как могла. В начальной школе они будут учиться до двенадцати, а потом оставаться на продленный день — это обойдется дороже, но мальчики растут без отца, а я хочу, чтобы они больше находились в мужском обществе. Женщине трудно справляться с подрастающими сыновьями, для меня это неведомый мир, ведь у нас в семье было женское царство.

— Ты не перестаешь изумлять меня.

— Потому что на первый план я ставлю интересы детей? — засмеялась Грейс. — Да брось, Чарли! Любая хорошая мать сделает то же самое. Мы не знаем, почему у нас в жизни все складывается так, а не иначе. Я хочу, чтобы дети Бера пошли дальше, чем их отец, и я уверена, он бы меня поддержал. Он никогда никому не завидовал и не желал зла. Мне нужно ровно столько, чтобы мои дети не отличались от своих одноклассников. Они должны хорошо питаться и одеваться и иметь возможность пригласить своих друзей в дом. Одежду я могу шить сама — надо же будет чем-то заниматься в Сиднее. Мебель у меня есть, но мне бы хотелось завести библиотеку — для мальчиков это будет полезно.

Чарлз начал что-то записывать в блокнот.

— Дом на Бельвью-хилл, смотрящий на Розовую бухту, — да, думаю, у тебя должен быть хороший вид из окон. В этом районе все приличные дома выходят окнами на море. Дом будет на твое имя, но все налоги буду платить я. Хорошая машина, которую несложно чинить, — тоже на твое имя. Отлично! Я попрошу своих адвокатов добавить в мое завещание дополнительные распоряжения на случай, если я вдруг умру. Не желаю, чтобы Росон сюда совался! Двадцать фунтов в неделю без вычетов с возможностью увеличения, если повысится стоимость жизни, отдельный счет, чтобы платить за обучение, форму, книги и прочее. Гарантийный капитал, вложенный в надежные бумаги — двадцати тысяч, я думаю, достаточно — с правом использования только в случае крайней необходимости. — Чарлз надел на авторучку колпачок и посмотрел на Грейс. — Это все? Я ничего не забыл?

— Ничего. Спасибо, Чарлз, благодарю тебя от всей души, — ослепительно улыбнулась Грейс. — Я больше никогда не буду называть тебя Чарли.

— Это достаточная награда.

— А Китти сейчас в приюте?

На лице Чарлза проступила горгулья.

— Где же еще? Сама не может иметь детей, так утешается чужими, которые у других получаются без всяких проблем.

— Не будь таким жестоким, Чарлз, прошу тебя! Она ведь переживает! Но вообще-то в последнее время она как-то опустилась.

— Она что? — напрягся Чарлз.

— Махнула на себя рукой. Ты должен был заметить.

— Да я ее сейчас совсем не вижу.

«Ну да, ты слишком занят своей кобылой Доркас», — мрачно подумала Грейс. Вслух же она сказала:

— Она подолгу не меняет платья, ходит нечесаная и не красит губы. Я пыталась ее образумить, но она и слушать не хочет. Говорит, что детям все равно, в чем она ходит, а губную помаду они терпеть не могут, потому что она мешает ей целовать их. Чарлз, Китти опускается, и ты, как врач, должен понимать, что это значит.

— Она, вероятно, идет в ногу со временем и впала в депрессию.

— Именно так.

Но только не по средам. Это и был тот ключ к загадке, которого не хватало Грейс.

Она толковала происходящее, исходя из собственных представлений, проецируя детскую депрессию Китти на то, что происходило сейчас. Из всего этого она сделала вывод, что Китти вскоре разделит судьбу Мод. На самом деле никакой депрессией здесь и не пахло. Просто Китти очень скоро убедилась, что форма в сиротском приюте только мешает, а ее платья должны хоть немного напоминать ту одежду, которую могли носить матери этих детей. Поэтому она «обкатывала» подходящее платье в свой выходной день, потом надевала его в приют, а если оно выдерживало смену, появлялась в нем и на следующий день. Нельзя сказать, что потеря элегантности превратила ее в затрепанную фермершу. Просто она стала одеваться практично и недорого. Зачем надевать шелковые чулки по десять шиллингов за пару, если в приюте они продержатся не больше часа?

Тафтс это понимала, а вот Грейс и Доркас Чендлер пребывали в недоумении.

Китти совершенно не беспокоило, как она выглядит. Вырвавшись из замкнутого круга привычных понятий, она обрела свободу и уверенно двигалась по прямой к точке невозврата, светящейся вдали, как рождественская елка. Ее жизнь наконец обрела смысл. Как ужасно оглядываться назад и видеть, сколь бездарно были растрачены годы в погоне за блестящей внешностью. Ее сестры всегда понимали это, но в силу характера трактовали эту проблему по-разному. И со временем сильно разошлись во взглядах.

Всю зиму и весну Джек Терлоу неизменно маячил в глубине ее сознания, чему в немалой степени способствовали их еженедельные посиделки за чаем, где Китти никогда не была незваным гостем. Она могла говорить с ним о чем угодно, не нарушая границ, очерченных его мужским восприятием, причем устанавливал он их столь незаметно, что она, сама того не замечая, останавливалась у запретной черты. Все разговоры о душевных ранах, нанесенных нерожденными детьми и мужем-собственником, осторожно пресекались, и недавно обретенная мудрость подсказывала Китти, что так и должно быть. Ведь мужчины и женщины отличаются не только анатомическими особенностями, но и душевным строем.

Не говоря ни слова, Джек учил ее тому, что не дано было понять Чарли: она имеет право любить сестер и хотеть детей. Он так деликатно и бережно выстраивал их отношения, что Китти только диву давалась, как Эдда могла не оценить тех сокровищ, которые он ей предлагал, — силу, надежность, душевную гармонию, настоящую мужскую любовь, наполненную страстью. Бедная Эдда! Ее всегда тянуло куда-то еще.