Меч Предназначения - читать онлайн книгу. Автор: Анджей Сапковский cтр.№ 59

«Что скрывается в твоих синих глазах, Эсси? Любопытство? Увлеченность моим отличием? Каковы темные стороны твоего таланта, Глазок?»

– Прости, – сказала она. – Глупый вопрос. И наивный. Говорящий о том, что я вроде бы поверила тому, что ты сказал. Возвращаемся. Ветер пронизывает до костей. Смотри, как колышется море.

– Вижу. Знаешь, Эсси, это интересно…

– Что – интересно?

– Голову дам на отсечение, что камень, на котором Агловаль встречается с сиреной, был ближе к берегу и крупнее. А сейчас его не видно.

– Прилив, – коротко сказала Эсси. – Скоро вода дойдет вон туда, под обрыв.

– Даже туда?

– Да. Вода здесь поднимается и опускается сильнее локтей на десять, потому что тут, в теснине и устье реки, возникает так называемое приливное эхо, или как там его именуют моряки.

Геральт глядел на мыс, на Драконьи Клыки, вгрызающиеся в гудящий, вспененный прибой.

– Эсси, а когда отлив начнется?

– Что?

– Как далеко отступит море?

– А что? Ах, поняла. Да, ты прав. Оно отступит до линии шельфа.

– Линии чего?

– Ну как бы полки, образующей дно, плоского мелководья, резко обрывающегося на границе глубины.

– А Драконьи Клыки?

– Они точно на краю.

– И до них можно будет дойти посуху? Сколько времени будет в моем распоряжении?

– Не знаю, – поморщилась Глазок. – Надо расспросить местных. Но не думаю, Геральт, что это удачная мысль. Посмотри, между сушей и Клыками камни, весь берег изрезан заливчиками и небольшими фиордами. Когда начнется отлив, там образуются ущелья, котлы, заполненные водой. Не знаю…

Со стороны моря, от едва видимых скал, донесся плеск. И громкий певучий окрик.

– Белоголовый! – кричала сирена, грациозно перескакивая с гребня одной волны на другую и молотя по воде быстрыми изящными ударами хвоста.

– Шъееназ! – ответил он, махнув рукой.

Сирена подплыла к камням, встала вертикально в пенящейся глуби, обеими руками откинула волосы на спину, демонстрируя при этом торс со всеми его прелестями. Геральт кинул взгляд на Эсси. Девушка слегка зарумянилась и с сожалением и смущением на мгновение кинула взгляд на собственные выпуклости, едва обозначенные под платьицем.

– Где мой? – пропела Шъееназ, подплывая ближе. – Он должен был ждать.

– Ждал три часа и ушел.

– Ушел? – высокой трелью удивилась сирена. – Не стал ждать? Не выдержал каких-то несчастных трех часов? Так я и думала. Ни капли жертвенности! Ну нисколечко! Противный, противный, противный! А что делаешь здесь ты, белоголовый? Прогуливаешься с любимой? Прекрасная пара, только вот ноги вас уродуют.

– Это не моя любимая. Мы едва знакомы.

– Да? – удивилась Шъееназ. – А жаль. Вы подходите друг другу, прекрасно смотритесь рядом. Кто она?

– Я Эсси Давен, поэтесса, – пропела Глазок с акцентом и мелодичностью, по сравнению с которыми голос ведьмака звучал как воронье карканье. – Приятно познакомиться, Шъееназ.

Сирена шлепнула ладонями по воде, звучно рассмеялась.

– Как хорошо! Ты знаешь нашу речь! Даю слово, вы поражаете меня, люди. Воистину, нас разделяет вовсе не так много, как утверждают некоторые.

Ведьмак был удивлен не меньше сирены, хоть и мог предполагать, что образованная и начитанная Эсси лучше его знает Старшую Речь, язык эльфов, певучую версию которого использовали сирены, водороски и нереиды. Ему должно было быть ясно также и то, что певучесть и сложная мелодика речи сирен, осложнявшие ему общение, Глазку его только облегчали.

– Шъееназ! – воскликнул он. – Кое-что нас все-таки разделяет, и порой этим оказывается пролитая кровь! Кто… кто убил ловцов жемчуга там, у двух скал? Скажи!

Сирена нырнула, взбурлив воду. Через секунду снова выскочила на поверхность, а ее красивое личико съежилось в противной гримасе.

– Не смейте! – пронзительно крикнула она. – Не смейте приближаться к Ступеням! Это не для вас! Не ссорьтесь с ними! Это не для вас!

– Что? Что не для нас?

– Не для вас! – воскликнула Шъееназ, бросаясь всем телом на волны.

Высоко взметнулись брызги. Еще мгновение был виден ее хвост, раздвоенный узкий плавник, бьющий по волнам. Потом она скрылась в глубине.

Глазок поправила волосы, взвихренные ветром. Она стояла молча, наклонив голову.

– Не знал, что ты так хорошо владеешь Старшей Речью, Эсси.

– И не мог знать, – ответила она с горечью в голосе. – Ведь… ведь мы едва знакомы.

– Геральт, – сказал Лютик, осматриваясь и принюхиваясь, будто гончий пес. – Тут жутко воняет, не считаешь?

– Как сказать. – Ведьмак потянул носом. – Я бывал в таких местах, где воняет еще хуже. Тут – всего-навсего запах моря.

Бард отвернулся и сплюнул меж камней. Вода булькала в каменных распадах, пенясь и шумя, приоткрывая промытые волнами, заполненные галькой расселины.

– Глянь, как все здорово высохло. Куда подевалась вода? Что они такое, эти отливы и приливы? Никогда не задумывался?

– У меня были другие заботы.

– Думаю, – Лютик слегка вздрогнул, – там, в глубине, на самом дне чертова океана, сидит преогромнейшее чудище, толстая чешуйчатая уродина, жаба с рогами на мерзкой башке. И время от времени засасывает воду, а с водой все живое и годное в пищу: рыб, тюленей, черепах – все. А потом, насытившись, вырыгивает воду – и получается прилив. Как думаешь, Геральт?

– Думаю, что ты глуп. Йеннифэр когда-то сказала, что приливы и отливы вызваны Луной.

Лютик захохотал.

– Какая ерундистика! Что общего у Луны с морем? На Луну только собаки воют. Купила тебя, Геральт, твоя врушка, посмеялась над тобой. Насколько мне известно, не в первый раз.

Ведьмак не ответил. Он смотрел на блестевшие от воды камни в проточинах, открывшихся при отливе. В них все время вздымалась пена, но похоже было, что пройти удастся.