Дикий опер - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 33

– А я не прокурором тебе представился, кажется. Так как насчет Резуна?

– Что вы имеете в виду? Никому не говорить? Я клянусь, Виталий! Если вы Виталий, конечно…

– А что ты не должен говорить?

– Ну, – сказал Жорников. – Это… Ну.

– Ты бы так со мной полчаса назад разговаривал, – съерничал Куджо. – О чем ты теперь будешь молчать, даже если тебе заточенные спички под ногти вгонять будут? Поклянись, шакал, иначе я сделаю то, что должен сделать. Пока на крик менты сбегутся, удавлю, как жабу!..

– Я не помню, как меня просили перечислять деньги на счет предвыборной кампании Шахворостова, – заторопился директор. – Совершенно забыл, как передавал суммы «Северного промысла» Магомеду-Хаджи для решения каких-то вопросов в Москве. И абсолютно потерял из памяти тот день, когда выделил председателю Мирнского областного суда два миллиона долларов для снятия в будущей предвыборной кампании двоих кандидатов… Всё, кажется. Можете удавливать, Виталий, и просить при этом повторить. Не вспомню.

– Нет, не всё, – угрожающе просипел ненасытный Дергачев. У него память, по-видимому, была крепче директорской.

– Да! – вскинулся Жорников. – Чуть не забыл! В смысле – только что забыл. Я не помню, как Магомед-Хаджи звонил с моего офисного телефона какому-то Занкиеву – всё, что я понял из чеченской речи… Это ведь неважно? Но я все равно забыл.

– Это всё?

– Я даже не помню, как здесь оказался. Если это имеет значение, конечно.

«Готовый клиент для официального допроса под роспись», – понял Копаев.

Часы на стене над головой дежурного по райотделу показывали начало шестого утра.

* * *

Когда прозвенел звонок, Магомед-Хаджи находился в своей квартире на Цветном бульваре. Звонил Бараев. Руслан рассказал хозяину о происшествии в Мирнске, о приезде в город московских копов и поделился тревогой на этот счет. Вместе с этим неизвестный москвич назначает встречу, и, судя по всему, он не из тех, кто забывает о времени ее назначения. Москвич являет собой, со слов его братка, с которым тот сидел в камере, серьезного человека, решающего большие проблемы сразу и без раздумий. Вполне возможно, что за ним стоит какая-то часть деловой Москвы и совершенно точно – какая-то часть старого криминального мира.

Но Магомед-Хаджи сказал, что ничего удивительного в этом нет. Убийство в «Потсдаме» слишком сложно для понимания Следственного комитета. Понять, что стоит за перерезанным горлом, они не смогут, а спрос нынче с этих структур велик, как никогда. За смерть государственного деятеля обязательно должен кто-то ответить. И проще всего найти того, кто возьмет на себя эту ношу. По всей видимости, такого кандидата уже нашли.

Полиции нужно помочь. Они успокоятся, когда объявят о смерти человека, убившего губернатора.

– Убей его, этого москвича, – приказал Магомед-Хажди, не раздумывая ни секунды. – Наше дело – воля Аллаха, и мы не имеем права рисковать навязываемыми нам московитами разборками. Убей любого, в ком ты увидишь безопасность нашего дела. Осталось недолго, Руслан. За Мирнском будет Красноярск, Томск, Новосибирск. Мы возьмем эту страну неверных, когда они не будут даже догадываться об этом. Убей его, Руслан, и докажи, что Резуна прикончил именно он. Скоро мы сами будем диктовать условия. От Сахалина до Прибалтики, от Карского моря до границ с Таджикистаном. Это наша земля, Руслан. Убей его.

Бараев, выйдя из связи, задумался. Убить – дело нехитрое. Много ума и средств на это не нужно. Как сделать, чтобы это не потянуло за собой неприятностей из столицы, – вот это проблема.

Проще убить мента. В прошлом году один такой, с погонами, тоже решил, что бессмертен и всемогущ. Затеял глупое расследование с протоколами. Бараев, он никогда не был против протоколов. Главное, чтобы в них все было правильно написано. Поехали к начальнику этого пострела, объяснили, дали. Тот прислушался как обычно, как обычно взял, но никаких изменений в действиях его следователя не произошло. Напротив, появилась какая-то нечеловеческая озлобленность.

Пригласили следователя в кафе, поговорили. И, нарушая все законы арифметики, сказали:

– Э-э. Зачем людей хороших обижаешь? Люди всегда готовы добром платить. Вот тысяча добра. Вот еще одна тысяча. Вот еще пять. Если не хватает десять тысяч добра, ты так и скажи. Мы дадим еще столько же.

Не понял. Из кафе вышли, а на выходе СОБР в штатском стоит. И взяли человека под протокол. Это у них называется взяткой. Это не давление. Это была благодарность. А чтобы мент понял, что такое «давление на следствие», его положили под пресс на заводе металлических конструкций. Несчастный такой случай получился. Доследственная проверка потом подтвердила наверняка – несчастный. А прокурор, человек грамотный и по всем понятиям правильный, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела своею подписью отменил и велел уголовное дело возбудить. «Все должно пристойно выглядеть, – объяснил он потом Руслану. – А то, что это такое – следователь в лепешку на нерабочем заводе? Какой же это несчастный случай? Это нераскрываемое убийство».

Начальник потом взял дело под личный контроль и до сих пор контролирует. А как не контролировать, если добра ему столько уже уплачено, что прямо-таки неудобно цифру вслух называть? Зато главную проблему решили: наконец-то появился отказной материал. И сразу, пока не утихли страсти, вопрос: а нельзя было сразу этот материал оформить, дабы под пресс не ложиться?

А жене следователя Бараев лично деньги возил. И на могилу мужа цветы возлагал. Светлую память о порядочных людях нужно чтить. Руслан – человек законопослушный, сам порядочный, внимательный к чужому горю. Сам кончил, за свои и закопал.

Но одно дело – мента, да с ведома его руководства, и совсем другое – авторитета столичного, на разборку прибывшего. Магомеду-Хаджи, конечно, виднее, его ум ослеплен святой борьбой, однако стрелять и резать за московского вора будут не его, а Бараева. Руслан сам за священную войну, но подумать о будущем не мешает. В этой стране чем выше положение человека, тем больше крови он может лить, не опасаясь ответственности – за что вора прощают, за то воришку бьют.

Так что подумать стоит.

Движения на заброшенном кораблестроительном заводе начались задолго до назначенного времени.

В одном Копаев оказался прав. Он выбрал именно то место, что уже давно использовалось для подобного рода разговоров. Здесь десятками умирали в неравных боях «правильные» пацаны, решались вопросы отчуждения чужой частной собственности и выяснялись причины наезда «залетных» на чужие владения. Антону об том, понятно, было неизвестно, и о заводе он вспомнил случайно, увидев его впервые, когда самолет заходил на вираж для посадки в Мирнске. А потому место, спонтанно избранное им, оказалось привычным для Бараева и его многочисленной банды.

Здесь уже давно были насижены места для снайперов и засад.

И ровно в шесть часов утра по местному времени люди Бараева стали проникать на территорию завода парами и тройками, заполняя привычные для будущей встречи исходные позиции.