Дикий опер - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Зверев cтр.№ 11

Яресько на какое-то мгновение открыл глаза. Разве тот не знает, что Яресько не в гости едет, а домой?

– Между прочим, я живу на Большой Оленьей, – предупредил, ожидая смущения, администратор.

– Я знаю, – ничуть не тушуясь в ответ, сказал водитель, и Яресько встревожился, – что ты живешь в пятом доме на Большой Оленьей.

На Павла Марковича нахлынули воспоминания о Занкиеве, о последних событиях, о своей слабохарактерности в кабинете следователя, и захотелось тут же выйти. Но сделать это было невозможно. Водитель так втиснул машину между стоящими рядом, что в образовавшуюся щель невозможно было бы даже просунуть руку.

– Только олень, выйдя из ИВС, направится во двор восьмого дома Стремянного переулка, чтобы раскроить себе голову, а после обвинять в этом правоохранительные органы. Но делать это глупо изначально, потому что в СМЭ работают не лохи, и они обязательно зафиксируют время более позднее, чем час твоего освобождения из изолятора.

Машина проехала после светофора метров семьдесят и прижалась к обочине. Водитель заглушил двигатель и развернулся к администратору.

– Голову тебе разобьют обязательно. Но не правоохранительные органы. Ты сам знаешь кто. А потому я покажу тебе сейчас Москву, историю которой изучал не в таксопарке, а на истфаке МГУ. В тридцати метрах от нас приармянился белый «Фольксваген», который пасет тебя уже целый час, и нам следует от него оторваться. После мы доедем до аэропорта, и я усажу тебя на первый же рейс, убывающий в Питер. У тебя неподалеку от Аничкова дворца живет баба, о которой не знает никто, кроме нас и твоей жены. Полгода тобой даже пахнуть не должно в столице. Если хочешь жить, конечно. Вот телефон. Звонить каждый день в девятнадцать часов. Все понял?

Ошеломленный Яресько вертел в руке визитку, единственным достоинством которой было семь цифр, и не знал, что ответить. Хотя, понял он, естественно, все.

– А… жена…

– Жена не знает, где ты будешь и у кого. Ее сейчас в Москве вообще нет. Она с детьми решила пройтись на кораблике по Средиземноморью. Если хочешь попасть в программу по охране свидетелей, делай все в точности с инструкцией. Все понял?

Яресько сглотнул сухой комок и кивнул головой.

– Молодец, Павел Маркович. Ты не олень. А сейчас советую пристегнуться.

* * *

Заключения экспертиз легли на стол Приколова не в шесть часов, как обещал судебный медик, а в начале восьмого. Первый документ свидетельствовал, что никаких телесных повреждений на теле Резуна, за исключением перерезанного горла, не обнаружено. Смерть причинена режущим предметом, имеющим неровную режущую кромку, одним движением. Засомневавшись в том, что информация воспринята им адекватно, Приколов поспешил снять с телефона трубку и набрать номер медика.

– Иван Матвеевич? Рад, что застал. Объясни мне, пожалуйста, что такое «оружие с неровной режущей кромкой». А то прямо-таки фантазии не хватает. Пилой, что ли?

– Как тебе объяснить, Антон… – С первой минуты медик называл Антона на «ты», и это не выглядело фамильярностью – медик был почти вдвое старше Копаева. – Поверие, что нож тем лучше, чем ровнее его лезвие и чем оно острее, неверно. Человеческое тело имеет такую структуру, что лучше всего оно приходит в негодность от воздействия не ровных и острых предметов – хотя и от этого тоже, – а от фигурных. Скажем, мечи самурайские на боковой стороне лезвия имеют волнообразные срезы. Поэтому, когда им рубят с оттягом по ногам, рукам и головам, они отваливаются, а не надрубаются. Отвалить вражескую голову можно и казачьей шашкой, но на это уйдет в два раза больше силы, что в бою, как ты понимаешь, невыгодно. Воин устает в два раза быстрее. Еще пример – нынешние ножи для рукопашного боя. Они сплошь зазубрены. Ножи в ближнем бою уже не модно втыкать в плоть. Чиркнул по запястью противника вполсилы – и тому уже не до героизма. Слабое движение рассекает и вены, и сухожилия, и даже повреждает кость.

Продемонстрировав в очередной раз свой арсенал познаний, он закончил тем, чем, по мнению Антона, должен был начать:

– Я полагаю, что преступник резко провел специально предназначенным для диверсионных целей ножом по горлу Резуна слева направо, чем причинил ему смерть.

Приколов на мгновение оторвался от трубки, прислонил свою голову к стене и провел по своему горлу ладонью.

– То есть убийца был правша?

– А на себе показывать, Антоша, нельзя! – правильно понял молчание следователя медик. – Хотя прикинул ты правильно. Голова губернатора находилась у самой стены, проход справа. Можно предположить, что преступник оперся на грудь Резуна левой рукой, а правой резко и сильно провел лезвием по горлу. Но, Антон, если он оперся свободной рукой не на грудь, а на лоб Резуна, тогда резал он рукой левой.

И вдруг медик огорошил Приколова. Неугомонный Столяров, которому перерезанного горла показалось мало, произвел повторную экспертизу, результаты которой готовился предоставить следователю завтра к обеду. Оказывается, в желудке губернатора была такая доза клофелина, что…

– Словом, много, Антон, очень много. Теперь даже не знаю – огорчил тебя или обрадовал.

Приколов поблагодарил и положил трубку. При теперешнем положении, когда версии отсутствуют, радоваться или огорчаться новой информации не имеет смысла. Надежды Быкова, равно и надежды руководителя Главного управления собственной безопасности МВД, пока не оправдывались. До сих пор не известен даже мотив убийства, не говоря уже о подозрениях в причастности к преступлению кого-то из силовых структур.

Антон вчитался в текст, поморщился. Видимо, преступник провел ножом сильно: из заключения следовало, что лезвием почти наполовину рассечен межпозвоночный диск между вторым и третьим позвонками. Еще чуть-чуть, диск был бы рассечен пополам, и уже ничем не сдерживаемая рука отвалила бы голову губернатора.

Впечатляла и длина лезвия. Медик настаивал, что она составляет не менее двадцати трех – двадцати пяти сантиметров. Что ж, ему, специалисту, виднее.

Ответ на второй вопрос, поставленный перед медиком, был ясен, а потому разговора о нем и не заходило. Смерть потерпевшего наступила в период между 23.30 и 00.30. Что тут уточнять? Медик своих цифр обратно все равно не заберет. То же время он указывал и при первичном осмотре трупа.

Второе заключение – заключение экспертизы, которую проводил Молибога – эксперт-криминалист при Следственном комитете, было еще более загадочным. Не потому, что Приколов не понимал смысла напечатанного, а потому что он, опер, находясь в ясном уме и трезвой памяти, никак не мог догадаться, как в желудке убитого Резуна могли быть обнаружены вареные креветки, которые он запивал пивом «Портер» непосредственно перед смертью. Непосредственно… Очень хочется уточнить у Молибоги, что он имел в виду, когда в документе под названием «Заключение экспертизы» употреблял беллетристический термин «непосредственно».

Копаев открыл записную книжку, нашел в переписанных утром номерах нужный. Набрал номер.