Пантера: время делать ставки - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Корнилова cтр.№ 74

— И у вас есть предположение, кто это?.. — осторожно спросила я.

— Конечно, есть.

— И?..

— Это недоброжелатель доктора Звягина, — с лукавой улыбкой ответил Родион Потапович, — то, что он его убил, говорит о том, что относился он к доктору не лучшим образом.

— Издеваетесь, босс? — проговорила я. — Чудно. Ну что ж, пожелайте мне удачи в бою, как пел Цой. Пойду наводить справки о той «Скорой», что приезжала на выезд к Гирину.

* * *

На врачей удалось выйти только на следующий день.

— Да, я был у этого… как его… Гирина, — сказал сухопарый врач, — а в чем, собственно, дело?

— Я из милиции, — коротко сказала я и предъявила одно из своих «липовых» удостоверений. — Мне хотелось бы знать, во сколько вы приехали на выезд к Гирину.

— Гм… — пожал плечами сухопарый, — а кто его знает. Это водитель наш, Славка, должен знать. А мое дело — лечить.

— Понятно. Когда вы были в подъезде дома Гирина и возле этого подъезда, вам не приходилось видеть вот этого мальчика?

И я протянула врачу «Скорой помощи» фото Илюши Сереброва, влепив настороженный взгляд в лицо медика. Тот взял фотографию, глянул на нее и снова пожал плечами с совершенно равнодушным видом:

— Да не видел я его. Нет.

— Припомните.

— Не видел. Разве что Ося Колобок, санитар, видел. Щас позову. О-ося!

Вызванный санитар Ося, он же Иосиф Колоб, оказался рыжим детиной под два метра ростом и со здоровенными, до пояса оголенными ручищами, густо поросшими рыжей шерстью. Он походил не столько на медработника, сколько на мясника со скотобойни. Если представить себе собирательный образ «пожирателя детей», то санитар-мясник Ося подходил к нему идеально.

Фотографию Илюши он разглядывал, верно, с полчаса. И сбоку, и с оборотной стороны. При этом он пришлепывал губами, и от него шел устойчивый запах медицинского спирта. Этот запах был самым медицинским из всего, что было в его облике.

— He-а, — наконец сказал Ося. — Не было такого. А что, умер, что ли? Вроде свеженький.

И он непонятно к чему захохотал. Спиртовое веяние усилилось. Я была мало склонна воспринимать сомнительный юмор Оси и сказала:

— Значит, не видели?

— А на кой он мне? — сказал гражданин Колоб. — Я заправлялся. Работа у нас нервная, без спиритуса вини денатурати, — щегольнул он ломаной латынью, — недолго и остекленеть. Вот и лечил нервы.

— Вы мало похожи на человека, у которого расстроены нервы, Иосиф, — сухо отметила я.

— Правда? — пробасил тот. — Ну, будем считать, утешила, родная. А тебя как зовут? — приступил он ближе.

— Ося, не шали, — предостерег его сухопарый врач, — товарищ — из милиции. Иди вон к Таньке из кардиологии клейся.

— Яволь, барин, — козырнул веселый санитар, похожий на мясника, и удалился. Следующим собеседником оказался водитель Слава. Этот был куда менее несносен и огромен, чем санитар Ося, и отвечал хоть и без особой охоты, но быстро и четко.

— Мы приехали в начале шестого, — сказал он. — Да, в начале шестого. А через десять минут уехали. Мальчика этого не видел. Я вообще никого не видел. Был там какой-то пьяный дворник, вот его приметил. Он спал на груде листьев в глубине двора. Этого типуса еще с прошлых раз запомнил. Я ведь к этому Гирину в третий раз еду.

— Да, знаете, — подключился врач, — этот Гирин — он ипохондрик. Такой человек, который думает, что он болен. Причем болен решительно всем, хотя сам здоров, как бык. Нет, конечно, у Гирина есть отклонения в работе сердца. Но они незначительные. Да в его возрасте у него просто идеальное сердце — для семидесяти-то лет! У молодежи сейчас кардиология сплошь и рядом. Не говоря уже об онкологии и урологии.

— Ну что же, — проговорила я, — спасибо. Если будет нужно, обращусь.

— А что, у вас тоже со здоровьем проблемы? — проговорил сухопарый. — Цвет лица у вас бледный, да. Недосыпаете, вижу. Так что будут проблемы…

— Спасибо, — буркнула я, — я не то имела в виду. Не проблемы.

— А, с мальчиком? Вам же сказали, что не видели такого. Не видели. До свидания.

* * *

— Я буду жаловаться в соответствующие инстанции. У меня связи! Это полное пренебрежение правами граждан! Как-кое бе-зо-бра-зие!!! Больной человек вызывает «Скорую», ждет чуть ли не два часа, и наконец они являются! — Сидящий передо мной совершенно лысый человек, в черной шапочке и в роговых очках с толстенными стеклами, потряс в воздухе воздетым кверху указательным пальцем. — Вы согласны, что служба «03» находится в безобразном состоянии, не правда ли?

Я едва успела кивнуть, а человек в шапочке уже снова накатился, как лавина:

— Я гостил у племянницы, она живет в Нью-Йорке, и там у нее прихватило сердце, так они приехали через считаные минуты. Счи-тан-ные минуты! Видели ли вы когда-либо подобное у нас, а, милая моя? Ничуть! И не ищите даже.

Абрам Ицхакович Гирин — а это был именно он — выпалил свою гневную речь и удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Его круглое лицо порозовело. Откровенно говоря, этот человек, которому по паспорту было семьдесят один год, выглядел цветущим пятидесятипятилетним мужчиной. Его не старили даже чудовищные древние очки.

— Абрам Ицхакович, — произнесла я, — простите, а в котором часу приехала «Скорая»?

— Да ровно через два часа после того, как я ее вызвал! Безобразие!!

— Так. А когда же вы ее вызвали?

— А вот это, милая моя, я могу сказать вам совершенно точно. Совершенно точно. Вызывал я ее без пятнадцати четыре. Именно так. Без пятнадцати четыре, — с явным удовольствием прислушиваясь к собственному голосу, этакому значительному баритону, повторил он.

— Таким образом, получается, что они приехали без четверти шесть, не так ли?

— Значит, так оно и получается, — строго сказал Гирин. — А вы, милая моя, наверное, увлекались в школе математикой? Так ловко считаете. Мой внучатый племянник Аркаша выиграл городскую олимпиаду по математике. Между прочим, он и в биологии силен. Его папа, мой племянник Ленечка, блестящий ученый. Член-корреспондент Академии наук. Понимаете? И при всем при этом в нашей стране отвратительно работают службы. Я уж не говорю о спецслужбах, — нажал он голосом на приставку «спец». Лысина его порозовела.

— Абрам Ицхакович, — терпеливо проговорила я, — в сущности, мы еще не добрались до главной темы. Ради чего, собственно, я и спрашивала вас обо всем этом.

— Так вы из комитета общественного контроля? — всполошился он. — Знаете, а я уж было думал, что с исчезновением советской власти все эти гражданские образования также почили в…

— Простите, но я вовсе не оттуда. Вы даже не дали мне представиться поподробнее. (В очередной раз пришлось засветить многострадальное удостоверение.) Известен ли вам Илюша Серебров?