Братья Берджесс - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Страут cтр.№ 72

Он сам теперь начинал жить в мире безграничных возможностей. Это ощущение было неожиданным и нарастало в нем постепенно, хотя довольно быстро. Осень возвращала жизнь города в привычную колею, и Боб вдруг освободился от корки постоянных сомнений, к которой успел так привыкнуть, что не замечал ее, пока она не исчезла. Прошедший август почти не задержался в памяти – лишь пыльный город, жара и ураган в сердце. Произошло невообразимое: в его жизни не стало Джима. Иногда Боб просыпался в холодном поту, думая лишь о брате. Но он был уже не молод и знал, что такое утрата. Ему было знакомо это внезапное спокойствие и ослепляющая паника, он знал, что с каждой потерей приходит странное, едва заметное облегчение. Боб не особенно любил анализировать свои чувства, и к октябрю все чаще случались дни, когда его наполняла уверенность в своей правоте, легкость и уравновешенность. Совсем как в детстве, когда он понял, что наконец-то может раскрашивать картинки, не вылезая за края.

Боб заметил, что на работе коллеги часто приходят к нему за помощью и прислушиваются к его мнению. Возможно, так было всегда. Он привык, что с ним здоровается швейцар – «День добрый, мистер Боб!» – а Рода и Мюррей встречают его радостными возгласами: «Боббала! Ну-ка, заходи на бокал вина!» Порой он сидел с детьми соседей из квартиры в конце коридора, выгуливал чью-то собаку, поливал чьи-то цветы, пока хозяева в отъезде.

В квартире он поддерживал порядок, и в первую очередь это – а даже не тот факт, что он почти не пил и ограничил курение одной сигаретой в день, – стало для него сигналом: он изменился. Боб сам не знал, почему теперь вешает одежду в шкаф, убирает посуду и складывает носки в корзину для белья, но понимал, почему его неспособность на такие простые действия раздражала Пэм. Впрочем, Пэм он из своей жизни вычеркнул. Каким-то образом она ушла вместе с Джимом. Они оба попали в дальний угол сознания, где хранятся мрачные и неприятные вещи, и Боб мог вспомнить о них, лишь перебрав вина и пустив мысли на самотек.

Каждую неделю он звонил Сьюзан. Первым делом сестра рассказывала ему, как дела у Зака – они теперь общались по скайпу, Зак щеголял знанием шведских слов. Сьюзан призналась Бобу в своих страхах: Зак, оказывается, умеет быть счастливым, а значит, она плохая мать, ведь с ней он никогда счастлив не был. Однако самое главное – он теперь здоров. Боб утешал ее, отмечая про себя, что, судя по голосу, она не в депрессии. Сьюзан посещала клуб рукоделия – Бренда О’Хар, жена Джерри, к ней очень-очень хорошо отнеслась. И каждый вечер они ужинают вместе с миссис Дринкуотер; может, следует понизить арендную плату? Боб ответил, что нет, плату она и так много лет не повышала. Однажды Сьюзан наткнулась в супермаркете на Рика Хаддлстона из Комитета по борьбе с расовой диффамацией, и он молча посмотрел на нее как на дерьмо. Боб ответил, ну и черт с ним. Значит, он дурак. Сьюзан сказала, что и сама так подумала. (Они с Бобом общались как брат с сестрой. Как настоящие близнецы.) Лишь однажды Сьюзан поинтересовалась, как дела у Джима. Она звонила ему, но он не взял трубку и не перезвонил. Боб посоветовал не расстраиваться, мол, ему Джим тоже не звонит.

Уолли Пэкера снова арестовали, на этот раз за незаконное владение оружием. Пэкер сопротивлялся аресту и угрожал полицейскому, так что теперь ему светил тюремный срок. Сьюзан устало заметила, что почему-то не удивлена, и Боб с ней согласился. Имя Джима в этой связи они не произносили, и Боб ощутил дыхание свободы, осознав, что ему не нужно говорить с братом об Уолли Пэкере (и вообще о чем бы то ни было), не нужно выслушивать его уничижительные подколки.

По большому счету, он сам не ожидал, что будет воспринимать ситуацию вот так.

В середине октября в Нью-Йорке вдруг сильно потеплело. Солнце припекало совсем как летом, на открытых террасах кафе стало многолюдно. Как-то по дороге на работу Боб шел мимо такого заведения, где посетители читали газеты за утренним кофе, и вдруг его позвали по имени. Ничего не подозревая, Боб обернулся и увидел Пэм. Она сидела за столиком и так резко вскочила, что чуть не опрокинула стул.

– Боб! Стой! А, черт! – Она заметила, что пролила кофе.

Боб остановился.

– Пэм? Ты что тут делаешь?

– Хожу к новому психотерапевту. Только что вот от него. Пожалуйста, можно я тебя провожу? – Она положила на стол деньги, прижала их чашкой и выбежала с террасы на тротуар.

– Я на работу спешу.

– Знаю, Бобби. Просто я как раз о тебе вспоминала. У меня теперь очень хороший психотерапевт. Он говорит, между нами остались нерешенные вопросы.

Боб остановился.

– С каких это пор ты веришь в психотерапию?

Он заметил, что Пэм похудела и выглядит издерганной.

– Не знаю. Просто решила попробовать. Я в последнее время в каком-то подвешенном состоянии. А ты вообще исчез!.. Представляешь? – Она тронула Боба за плечо. – До этого, хорошего терапевта я ходила к одной тетке, которая упорно называла Ширли-Фоллс «Шелли-Фоллс», и я в конце концов не выдержала и возмутилась, ну неужели так сложно запомнить. А она ответила: «Ах, Памела, не сердитесь из-за ерунды». А я ей говорю: «Знаете, жителям Ширли-Фоллс ваша ошибка не показалась бы ерундовой. Вот у вас, например, офис на Флэтбуш-авеню, а я буду говорить, что на Парк-авеню, ах, ошиблась, с кем не бывает?»

Боб изумленно смотрел на нее.

– И эта овца все время называла меня Памелой. Я ее поправила, а она заявила, что Пэм – это детское имя, а я уже взрослая женщина. Ты представляешь? Тупая курица в зеленом пиджаке за огромным столом.

– Пэм, ты платишь психотерапевту, чтобы поговорить о Ширли-Фоллс?

Она растерялась.

– Ну, мы говорим о разном. Просто Ширли-Фоллс иногда всплывает в разговоре, потому что я, наверное, скучаю.

– Ты живешь в огромном доме, ходишь на вечеринки к людям, у которых на стенах висят картины Пикассо, и скучаешь по Ширли-Фоллс?

Пэм отвела взгляд.

– Бывает.

– Пэм, а ну-ка послушай меня.

Боб увидел, как на ее лице отразился испуг. Они стояли посреди тротуара, а мимо них шли на работу люди с портфелями через плечо, каблуки стучали по асфальту.

– Я задам тебе один вопрос. Это правда, что после развода ты подкараулила Джима, напилась в его компании, заявила, что считаешь его привлекательным, и выложила ему все свои тайны времен нашего брака? Отвечай: да или нет?

– Что? – Пэм чуть вытянула шею, будто пытаясь разобрать его выражение лица. – Что-что? – опять переспросила она, и страх в ее глазах сменила растерянность. – Говорила ли я твоему брату, что считаю его привлекательным? Джиму?!

– Да, Джиму. У меня только один брат. Он для многих привлекателен. Его включили в рейтинг секс-символов тысяча девятьсот девяносто третьего года.

Боб отступил назад, пропуская толпу, спешащую к метро и автобусной остановке. Пэм шагнула за ним, и оба теперь стояли почти на проезжей части. Боб пересказал, что наговорил ему Джим в гостинице, когда они приезжали в Ширли-Фоллс на демонстрацию.