Мария, княгиня Ростовская - читать онлайн книгу. Автор: Павел Комарницкий cтр.№ 28

Снова пауза.

— А может, и права сестра твоя — медленно проговорил князь — Если не договорятся батюшка твой с дядей моим…

— Не верит никто батюшке моему, Василько.

— Само собой, не верят. Князь Михаил уж всей Руси известен: «на ходу подмётки режет». Вон и в Смоленске завернули его. Боятся князья, что всю землю русскую под себя подгребёт Михаил Всеволодович, дай токмо волю ему.

— А дядя твой лучше? — не выдержала Мария.

— И дядя таков же — согласился Василько — Вот и плохо, Мариша, что каждый из себя второго Святослава мнит. И князь Даниил Галицкий то же. А время уходит.

— И что же будет, Василько?

Долгая, долгая пауза.

— Что будет, то и сбудется. За себя я точно сказать могу — всё сделаю, что сумею. А за всех пусть Бог решает. Давай спать, Мариша.

Огни свечей отражались в золоте и серебре столовой посуды, искрами отскакивали от цветного венецианского стекла. Князь Георгий тоже сверкал и искрился от обилия золотой парчи и украшений. Михаил Всеволодович смотрел на всё это со скрытой иронией — любит роскошествовать князь Георгий, это да…

— …Не веришь ты мне, княже, — князь Михаил смотрел хмуро.

— Ну как же не верю? — усмехнулся Георгий Всеволодович — Ещё как верю. Рассказать, что я понял из речей твоих?

— Расскажи — Михаил Всеволодович откинулся к стене, прищурившись.

— Нахватал ты земель и руками и ногами. Княжество Черниговское твоё…

— Ростислав княжит в Чернигове…

— Прекрати. Ты за дурачка-то меня не держи, Михаил Всеволодович. Итак, Чернигов, и Киев, и вся земля Галицкая — ох, и немалая земля! Да князя Даниила Романовича в Перемышле в узде держать ежечасно — а он зол на тебя, ох и зол! Думаешь, раз женился ты на сестре его, то и простил он тебе по-христиански разгром, что учинил ты ему под Киевом? А пуще того, что согнал ты его с Галича да засунул в Перемышль, ровно воеводу своего. Нет, Михаил Всеволодович, люди, они зло помнят, и получше ещё, чем добро…

— То наши с ним дела, — не выдержал Михаил.

— Ну да, ну да… Однако речь не о том сейчас. Земель ты нагрёб, а вот сил на всё это дело не хватает. Как удержать нахапанное? А просто всё — предложить всем союз, основанный на братской любви и согласии. Правильно я излагаю мысли твои?

— Нет, неправильно, — Михаил тяжело смотрел на Георгия. — Неужто не урок нам всем Калка? Неужто и судьба булгарского государства не урок? Неужто слепы мы все?

— Ага, ага, — усмехнулся князь Георгий — Мы все слепы, один ты прозрел. И поведёт за собой нас величайший князь Михаил Всеволодович, спаситель и защитник всей земли Русской…

— Напрасно юродствуешь ты, княже, — тяжело проговорил князь Михаил.

— А князю Юрию Рязанскому ты что говорил? — продолжал Георгий Всеволодович — Или неведомо тебе, что от князя Юрия ничего, кроме изжоги, получить невозможно? А брату моему Ярославу что предлагал? Ну, а про племянника моего в Ростове разговор вообще особый. Так против кого союз сей направлен, Михаил Всеволодович? Токмо против степняков ли?

— Земли князя Юрия пограничные со степью…

— Во-от! Вот и проговорился ты, Михаил Всеволодович! Ежели кому и есть угроза со степи, так это Киеву да Чернигову, ну, и ещё Юрию Рязанскому.

— Да пойми же!..

— Да понял я всё, Михаил Всеволодович, не такой уж тупой. Мой ответ — нет. Решай свои проблемы сам, коли вляпался в эту кашу. А мы уж тут как-нибудь сами, без спасителя всея Руси обойдёмся…

Тяжёлые вёсла вспарывали воду ровно и мощно, и даже отсюда, с берега, был слышен глухой бой барабана, задававший ритм гребцам. Князь Михаил Всеволодович стоял на возвышении, наблюдая, как греческая кондура подходит к пристани славного города Киева.

Корабль ждали. На этом судне прибывал в Киев новый митрополит всея Руси, Иосиф. Михаил Всеволодович мрачно усмехнулся. Да, Византия упорно цеплялась за свои древние привилегии, и не допускала мысли о том, чтобы назначить русского священнослужителя на столь высокий пост. И это при том, что нынешняя Византийская империя отличается от той великой державы времён князя Святослава, как Черниговское княжество от Великой Руси тех же времён… Да, совсем захирела Византия после страшного разгрома, учинённого в Константинополе крестоносцами по наущению римского папы, откололись от неё Никея и Трапезунд, Сербия и Болгарское царство, да и исконная греческая земля подчиняется константинопольским владыкам больше по привычке. Но что ещё хуже — турки-магометане шаг за шагом выжимают греков из Малой Азии, медленно, но неуклонно.

Однако в нынешней обстановке любой союзник, даже довольно немощный — уже хорошо. Авторитет Константинополя в делах веры Христовой был всё ещё велик, и князь Михаил надеялся, что новый митрополит окажет ему поддержку в деле объединения Руси. Ведь после ухода митрополита Кирилла вот уже три года наиглавнейший пост в русской православной церкви является бесхозным.

Кондура между тем причалила к берегу, загремели сходни, и на пристань, по случаю прибытия столь важного гостя укрытую коврами, спустился новоприбывший митрополит, в сопровождении немалой свиты служек и монахов в тёмных одеяниях.

— Приветствую тебя на русской земле, святейший владыка! — первым поприветствовал гостя князь Михаил по-гречески.

— И тебе привет, великий базилевс, — по-гречески же ответил Иосиф, осеняя князя крестным знамением. — Прими благословение от патриарха константинопольского.

Святейший владыка оглядел пристань, толпящихся людей в варварских одеждах. Чуть поморщился — дикарям не следовало бы так явно демонстрировать свои меха, которые в Константинополе могли позволить себе только высшие сановники и члены императорской семьи…

Прямо на устеленную коврами пристань двое людей князя уже вводили коня — великолепного белого скакуна, украшенного роскошнейшей сбруей.

— Прошу, святейший, — пригласил князь Михаил.

Владыка снова чуть поморщился.

— Да будет известно великому базилевсу, что моему сану полагается перемещаться в носилках…

— В носилках? — удивился князь Михаил. Святейший снова поморщился, уже в который раз. Ничему не научены эти варвары, хотя крестились уже двести с лишним лет назад…

— И носилки эти должны нести двенадцать рабов. Таков порядок!

— … Вот такие дела, Фёдор.

Князь Михаил и его ближайший боярин Фёдор Олексович сидели в бане на нижней лавке, отдувались. Князь Михаил оглядел баню, устроенную по-умному — дым из печи не растекался по всему помещению, а собирался под железным колпаком, навроде кузнечного горна. И окно было не рыбьим пузырём затянуто, и даже не слюдой — настоящим прозрачным стеклом, чуть зеленоватым на просвет. Второе стекло располагалось над дверью, и за ним горели свечи в трёхсвечном подсвечнике, озаряя баню ровным светом. Князь хмыкнул — здорово придумано… Свечи в предбаннике, а светят в парную.