Мария, княгиня Ростовская - читать онлайн книгу. Автор: Павел Комарницкий cтр.№ 177

— Эй-ей, на голове! Отзовись! — донеслось сзади. Ждан, купец-приказчик князя Михаила, обернулся. Позади головной ладьи двигались ещё четыре, так же тяжко ворочая вёслами.

— Ну чего?! Говори, слышно тебя!

— Слышь, Ждан Борисыч, чего мы в самые пороги-то гребём? Не проще где-нито поближе причалить, да и разгрузиться? Чать, пристаней тут нигде нету, не всё равно, где на берег мешки таскать! А к поганым гонца послать, пусть, мол, сюда идут!

— Нельзя, Флегонт Никитич! Уговор есть уговор. За пороги надо плыть!

— А ну как побьёмся?!

— Типун тебе на язык!

Ждан в сердцах чуть не сплюнул за борт, но спохватился — сейчас и этого не надо бы… «Побьёмся» — ляпнет же сдуру!

Днепровские пороги вообще-то были не так опасны в вешнюю пору, затопленные полыми водами. Пожалуй, только Ненасытец, самый крутой из всех… Однако Ждан тоже не очень понимал, почему бы торг не осуществить здесь, выше порогов. Опять же, с изрядной экономией — одно большое сорокавёсельное судно способно взять весь груз, что несут сейчас пять лёгких ладей, и народу не в пример меньше нужно… Впрочем, сейчас в здешних местах народ-то как раз на борту и нелишний, мало ли что… Да тут обратный путь чего стоить будет, вверх мимо порогов ладьи те таскать — мучение сущее!

Караван из пяти судов, гружёных зерном, был направлен из Чернигова самим князем Михаилом Всеволодовичем, затеявшим торговлю с татарами. Ждан усмехнулся — всем известно, как «любит» поганых пришельцев князь, да и они его не жалуют, а вот деваться некуда. Торговля, она любые стены прошибёт.

Невольно вспомнилось, как проплывали мимо Киева. Могучие стены зияли проломами, которые никто не спешил заделывать, по верху виднелись молодые деревца, кое-где уже проросшие в бойницах. Пристань бывшего великого города была тиха и пустынна, только несколько рыбачьих лодок качались на воде… Ждан поёжился — уже четвёртый год пошёл, как порушили Киев поганые, а город и не думает подниматься из руин. Поднимется ли вообще? Ведь до сих пор нет в Киеве князя, и находится он под прямым правлением ордынцев. Только что гарнизон убрали свой оттуда.

Ниже Канева русская земля, по сути, кончалась. Вместо порушенных весей на высоком правом берегу стали появляться кое-где юрты монголов, но чаще берег на несколько вёрст оставался пустынным. Ходили слухи, что в здешних местах орудует князь Андрей Мстиславич из бывшего Рыльска, беспощадно мстя за отца…

Последнюю ночёвку перед порогами провели на воде, стоя на якорях — так оно надёжнее. Ждан уже не раз проходил через пороги, и знал — это дело занимает целый день, с рассвета до заката. Ничего, сейчас дни долгие, времени хватит с запасом…

Ждан Борисович глянул вперёд. Далеко впереди смутно белела пена, и уже вроде как доносился шум, пока неясный за посвистом ветра.

— Ну вот и пороги, ребята! Онфим, а ну пусти!

Кормщик с готовностью уступил место. Перехватывая рукоять рулевого весла, Ждан уже отчётливо видел пенящиеся буруны над камнями первого порога — Кодака.

— Эй, сзади! Держаться всем за мной, идти ровно в струнку! Передай дальше!

Ждан навалился на отполированную до блеска рукоять руля, направляя ладью в глубокий проход между бурунами.

— Ребятушки, а ну поднажми! Не спать, не спать на пороге-то!

Тюрюубэн отхлебнул из пиалы пряное вино, зажмурился — эх, хорошо!

Для хорошего настроения у Тюрюубэна имелись все основания. Во-первых, солнце светило сегодня совершенно по-летнему. Это там, в дремучих урусских лесах ещё, наверное, не везде до конца стаял снег. Здесь же, на привольных степных просторах тёплый ветер с близкого южного моря давно согнал нестойкий снежный покров, уже вовсю зеленела трава, и заметно исхудавшие за зиму стада овец, коров и лошадей жадно щипали её, на глазах восстанавливая силы.

Был и другой повод для хорошего настроения. Обычно хлеб в низовья Днепра доставляли морем генуэзские торговцы, и брали довольно дорого. В этом году из-за не то войны, не то неурожая цена заморского хлеба ещё выросла, и какова же была радость Тюрюубэна, когда явился к нему урусский купец Джан, торговый агент коназа Магаила. Урус предложил пшеницу по цене, заметно меньшей, чем заморская, и ещё дешёвый овёс, который в здешних местах был дороже пшеницы — а ведь овёс так полезен для породистых коней! Дешёвый овёс, это как раз то, что нужно…

Правда, Тюрюубэн удивился, что Джан не продаёт хлеб выше порогов, куда генуэзские купцы обычно не добираются. На что урус ответил, что там свирепствует бешеный коназ Андрэ, все бегут, и никакая нормальная торговля невозможна. Тюрюубэн сокрушённо цокал языком, качал головой — да, ему известно об этих делах… К счастью, так далеко на юг бешеный волчонок не забирается. В общем, договорились.

Тюрюубэн вновь отхлебнул из пиалы. Нет, жизнь определённо хороша… С тех пор, как величайший Бату-хан пожаловал Тюрюубэну обширные угодья, дела его пошли в гору. Третий год тучнеют стада на обширных пастбищах. А ещё Тюрюубэн скоро будет имеет прибыль от торговли особого рода.

Генуэзские купцы, как известно, с удовольствием покупают урусских девок, особенно тех, у которых волосы словно золото. Сколько стоит молодая, красивая урусская девка с золотыми волосами? Правильно, дорого. А сколько стоит маленькая девчонка? Правильно, гораздо дешевле. Ну, дошло? То-то! Тюрюубэн берёт девчонок, держит их у себя года три-четыре и продаёт гораздо дороже, чем купил. Нет, он не бьёт их без нужды, не морит голодом и непосильной работой — зачем портить будущий товар? Он, правда, пользуется понемногу сладкими курочками, но это им только на пользу — такие девочки уже в двенадцать лет послушны и хорошо знают, что такое мужчина. А в двенадцать лет их уже можно и продать, тем более в тринадцать… А уж в четырнадцать обязательно! Дольше держать нет смысла: хотя работа у Тюрюубэна не слишком тяжела — сыр делать, войлок там валять — но руки могут сильно огрубеть, и цена упадёт… И потом, в этом возрасте они уже вполне могут зачать при неосторожном обращении, зачем Тюрюубэну беременные рабыни? Морока одна… Вот нынче он продаст заморским купцам первую партию товара, а там пойдёт дело, пойдёт! Корм свой, выращивать нетрудно…

Скоро он станет богатым, очень богатым!

Размышления монгола превало появление всадника, скакавшего крупной рысью.

— Ну что там?

— Хозяин, пять больших лодок идут через пороги! До заката они будут здесь!

Тюрюубэн залпом допил вино.

— Отлично! Готовь людей и повозки!

— … Левым бортом греби! Правым табань!

Ждан изо всей силы орудовал рулевым веслом, да и гребцы старались на совесть. Ненасытец — самый страшный из всех порогов на Днепре, и не сосчитать, сколько кораблей и душ поглотил он… За то и назван Ненасытец, кстати. Двенадцать уступов гигантской каменной лестницы, и даже сейчас, в половодье, не так просто проскользнуть в узкие проходы между скрытыми водой глыбищами. Пожалуй, что в летнюю пору и вовсе не прошли бы с грузом…