Хатшепсут. Дочь Солнца - читать онлайн книгу. Автор: Элоиза Джарвис Мак-Гроу cтр.№ 39

— Он пришёл рано. Я уже видел его. — Нечто в его тоне заставило Хатшепсут попристальней вглядеться в его зеркальное отражение. — Что-нибудь не так?

— Какие-то беспорядки в храме. Я не знаю что это. Вероятно, ничего серьёзного.

— Ты должен был поговорить с этим жрецом вчера. Или с одним из тех, кто приходил раньше.

— Они приходили лишь с просьбой об аудиенции для Акхема, Верховного жреца. Так мне сказал Нехси. Зачем мне нужно было видеть этих людей? Я очень мало знаю о храмовых делах — лишь то, что касается моих собственных обязанностей. Я рассчитываю, что Акхем управляется с делами жрецов. Но всё же мне говорили, что какие-то жрицы вызывают переполох своими видениями и прорицаниями, призывают к разладу, беспорядкам, открытому сопротивлению и неподчинению высшим...

— Милосердный Осирис! В храме Амона? — Хатшепсут бросила гребень и повернулась к нему лицом. — Но ведь это серьёзно, Ненни!

— Возможно, возможно! — Он нетерпеливо взмахнул тощими руками. — Если так, то это дело Верховного жреца и раба Амона. У меня достаточно забот, которые занимают всё время и силы. На моих плечах управление всем Египтом.

«Скорее на плечах Нехси! — подумала Хатшепсут. — На плечах старого Футайи и других министров, которые требуют указаний и не получают их, ожидают решения, пока могут, и оказываются вынужденными принимать их сами. Спасибо Амону, у них широкие плечи, и господин мой отец хорошо их обучил! О боги, если бы я родилась царевичем...»

Она поднялась из-за туалетного столика, подошла к стулу Ненни и со всё возрастающей досадой поглядела на его тонкую сутулую шею, напряжённое лицо, обрамленное полосатым немесом [80] , и гордую кобру Египта, свисавшую перед его запавшими ускользающими глазами.

— Ненни, ты не можешь отказать во встрече Верховному жрецу Амона!

— Я увижусь с ним. Нехси предлагает, чтобы я дал ему аудиенцию в храме сегодня утром. Это — День жертвоприношения, я буду там в любом случае. Не могу представить себе, что хорошего может получиться, но Нехси настаивает.

— О, ради сладкого имени Мут! Нехси предлагает, Нехси настаивает. Ты — фараон! Почему ты не можешь выпрямиться, дать указания, стать подобным богу и царю? Ты должен только приказать, и весь Египет подчинится. Ты не можешь всегда сидеть, избегая то одного дела, а то другого, ты должен действовать!

— А если моё действие окажется неверным?

— Ты снова беспокоишься об этом?

— Да, снова. Как обычно. Всегда! — Он поднялся и стоя посмотрел на неё с такой горечью, что она умолкла. — Ты не знаешь этого беспокойства, моя милая Шесу, — сухо сказал он. — Ты не спрашиваешь себя: «Верно это или неверно?», но лишь: «Каким я желаю это видеть?» Так лучше. Значительно лучше, поверь мне. Ты счастливая.

— Так уж и лучше! — возразила Хатшепсут. Она чувствовала, что не ответила по существу, но не могла придумать ничего другого. «Что он имеет в виду?» — возмущённо думала она. Действительно, царица спрашивала себя только о том, какими бы она хотела видеть вещи и события. Если они были такими, то, значит, были верными. Разве она не дочь Солнца? Она никогда не знала, как обходиться с Ненни, когда он был в таком настроении. Он становился загадкой для неё. — Я не вижу нужды в этих вопросах, — холодно сказала она. — Если у жрецов разброд, то они должны быть наказаны — или их должен объединить новый Верховный жрец.

— Верно. Но кто им станет?

— Это должен сказать ты.

— А я хотел бы, чтобы было не так! Кто я такой, чтобы судить людей, чтобы решать их судьбу?

— Ты — фараон, ты — бог!

Ненни начал было отвечать, но затем на его лицо легла тень невыносимой усталости. Замолчав на полуслове, он отвернулся.

К облегчению Хатшепсут, в этот момент в комнату вошла рабыня с подносом, на котором были фрукты и сыр. При виде фараона она резко остановилась и посмотрела на него с любопытством.

— Пусть будет радостна Великая Царская Супруга, — негромко проговорила она, устанавливая поднос на низком столике и бросая взволнованные взгляды на Ненни.

— Скажи Иене, пусть она приготовит мне ванну, — пробормотала Хатшепсут.

— Немедленно, Сиятельная. Пусть у Божественной Правительницы будет много сыновей.

Девушка вышла, провожаемая свирепым взглядом Божественной Правительницы. Упав на стул, Хатшепсут выбрала на подносе фигу, раздражённо глядя в спину мужа. Как всегда, всё пошло не так. Они снова поссорились. Ей хотелось заговорить о переделке Колонного зала или даже об отмене Еженедельного приёма, но эти разговоры были не ко времени. И всё же надо было сегодня как-то скрыться от высокородных дам.

— Ненни, — вдруг сказала она. — Позволь мне пойти с тобой в храм сегодня утром.

— Конечно, если хочешь. — Он помолчал, а затем повернулся к ней со слабой иронической улыбкой. — Возможно ли, что ты захотела побыть в моём обществе?

Она взглянула на мужа, и небрежный ответ замер на её губах. «Ах боги, как он одинок», — подумала она. И после паузы сказала:

— Я хотела бы этого чаще, Ненни, если бы ты был не такой угрюмый! Приходи, посиди со мной, и давай говорить о чём-нибудь, кроме храма! Разве мы не можем разок повеселиться? Мы не должны кидаться друг на друга, как кошка с собакой, из-за каждого разногласия...

— Пока не станем мужем и женой.

— Ну какая разница? Разве мы не можем жить по-дружески, как сестра и брат, если не как жена и муж? Ведь в браке есть ещё что-то, кроме... — Она умолкла, зная, что не должна говорить этого.

— Кроме супружеского ложа? — закончил он с принуждённой лёгкостью. — Ты так легко могла бы забыть о нём, не так ли, моя Шесу? Это становится важно только для отвергнутого.

— Ненни, — глухо произнесла она. — Я не отвергаю тебя.

— Нет, не словами. — Он посмотрел в сторону и быстро проговорил: — Я ни в чём не обвиняю тебя, милая. Ты такая, какая есть, и не можешь стать другой, и никто не может. Ты исполняешь свой долг и достойна всяческих похвал. Давай поговорим о чём-нибудь повеселее, если хочешь.

Она поспешно пыталась сообразить, как сменить разговор, ей хотелось этого так же, как и мужу, но вдруг поняла тщетность собственных усилий.

— Ненни, — мягко сказала она, — ты даже наслаждение превращаешь в труд! Если говорить честно, попытка поговорить о чём-нибудь весёлом будет означать, что мы захлопнули дверь перед весельем. Ну, осмотрись, подумай о чём-нибудь другом. Разве мы не можем устроить праздник, ну, скажем, отправиться на речную прогулку! Нет, без сомнения, ты не можешь оставить всё как есть. Но ты и не хочешь перемен! Ты предпочитаешь сидеть и скорбеть!

— Нет, я не предпочитаю, это — просто... Я не одарён таким здоровьем, моя Шесу.