Хатшепсут. Дочь Солнца - читать онлайн книгу. Автор: Элоиза Джарвис Мак-Гроу cтр.№ 145

В мозгу тут же вспыхнула предательская картина: она, шестнадцатилетняя девушка, стоит, прижавшись спиной к стене другой комнаты в Тростниковом доме, и слушает, как Нехси объявляет ей волю отца: в течение трёх дней она должна выйти замуж за Ненни.

— Можете идти, — громко сказала она трём дамам. Её голос нарушил картину. Хатшепсут быстро замигала, сосредоточилась и по кусочкам сложила предыдущую сцену заново: отец сидит в кресле, Нехси стоит там, где сейчас стоит Сенмут...

Да, и тогда её отец заговорил с Нехси и напомнил ему, что несколько лет назад в соответствии с желанием своего сердца и по повелению Амона назначил царевну Хатшепсут своим наследником и что после него она должна править как Гор и занять трон Двух Земель. И это время настало.

Хатшепсут осторожно перевела дыхание, чтобы не разрушить эту новую картину, верную, правильную, ту самую, которую видела перед собой все годы своего царствования. Затем она обернулась к Сенмуту.

Он стоял у стола, повернувшись к ней в профиль, положив руку на кувшин с вином, глядел куда-то в пространство, и его полные губы кривила ликующая усмешка.

Ощущая тошнотворный страх, в последнее время знакомый до отвращения, она подошла ближе. Сенмут не шевелился и не подавал виду, что замечает её.

— Сенмут! — окликнула она. — О чём ты думаешь?

Ещё мгновение его лицо хранило отсутствующее выражение, а затем на нём появилась маска, которую царица слишком хорошо изучила за последние месяцы и начала бояться.

— О чём думаю? — непринуждённо переспросил Сенмут. Он поднял два полных кубка и протянул один ей. Никто, кроме неё, не уловил бы разницы между той улыбкой, которая появилась на его лице сейчас, и той, которая была на нём мгновение назад. — О чём я могу сегодня думать, как не о славе Хатшепсут?

— Неправда, — прошептала она. — Это ложь, ложь! Ты что-то скрываешь от меня?

— Любимая!

— Это так! Я знаю... я видела. Ты таишься от меня несколько месяцев, год, наверно, со дня смерти Нефер! Что это, что?

— Ты ошибаешься. Умоляю тебя, прислушайся к доводам рассудка. Я никогда...

— Ещё одна ложь! — Она отпрянула и обхватила себя руками. — Нет, не спорь, не разговаривай со мной! Я всё знаю. Оставь меня! — Её шёпот перешёл в крик. — Оставь меня!

— Как хочешь, мой лотос. Я вижу, ты устала — Он поклонился и отвернулся.

«Я не устала, — подумала она, когда за Сенмутом закрылась дверь. — Я не устала. Бог никогда не устаёт!»

У неё подгибались колени; внезапно она почувствовала боль в каждом суставе. На мгновение ей захотелось побежать следом, окликнуть, попросить вернуться, упасть в его объятия и забыть про тайну этого человека, в чём бы она ни заключалась, забыть про маску, которая теперь всегда скрывала его жестокое, любимое лицо.

Она не окликнула его. Так же, как не стала пить вино и не села в кресло. Потому что не устала. Бог никогда не устаёт... тем более бог, в ходе Хеб-Седа восстановивший юность и силу. Вместо этого она начала бодро, пружинисто расхаживать по комнате, высоко вскинув голову. Затем она сложила губы в улыбку, быстро заморгала и постепенно увидела изображение Сенмута — старое, настоящее, без маски. На мгновение внутри снова забулькали пузырьки, и она вздрогнула, как будто её Ка отшатнулось от прикосновения этих пузырьков, как от хефт. А затем она сумела взять себя в руки и улыбнуться.

«На самом деле он вовсе ничего не скрывает, — подумала она. — Ничего важного. Если бы было что-то важное, я бы знала. Наверно, я поторопилась прогнать его. Но нужно было Наказать его за эту маленькую тайну. Он должен знать, что я не нуждаюсь в нём так, как он думает. Я не нуждаюсь ни в ком, ни в ком».

И снова сквозь неё проскочили страшные пузырьки; они взрывались в голове, за веками. Внезапно она увидела улыбающуюся маску Сенмута, Инени на смертном одре, потом — измученного, но по-прежнему неподкупного Нехси, который спорил с ней в тот вечер.

«Ну и пусть! Пусть все уходят! Я ни в ком не нуждаюсь! — подумала она, часто мигая, чтобы прогнать пузырьки прочь. — Я Ма-ке-Ра Ма-ке-Ра!»

У неё подгибались колени; усилием воли Хатшепсут заставила их напрячься и подошла к столику с зеркалом. Надо будет ненадолго присесть на табуретку. Нет, отдых ей не нужен, отнюдь... но кто же красит глаза стоя? Это было бы нелепостью. Такою же нелепостью, подумала она, опускаясь на табуретку, как говорить «пусть уходят». Никто не уходит, никто не отворачивается от неё. Бедный старый Инени умер... Конечно, она тоскует по нему, но в остальном ничто не изменилось. Неурожаи остались позади, боги снова с ней, тайна Сенмута — пустяк, в котором он рано или поздно признается, а что касается Нехси...

Раздался стук в дверь, и в комнату, лёгок на помине, вошёл старый негр.

— Ваше Величество...

Казалось, ему изменил голос. Он молча стоял у дверей, беззвучно шевелил губами и, насупив брови, казавшиеся совершенно белыми на его тёмном мрачном лице, смотрел на неё глазами, полными ужаса.

Её пальцы крепко стиснули палочку коля, которой она только что красила веки.

— Да, Нехси?

— Я пришёл за... приказанием Вашего Величества.

— У меня больше нет никаких приказаний. Насчёт освящения обелисков все необходимые распоряжения я уже отдала.

— Эго я знаю, Ваше Величество... — Нехси помолчал, явно собирая силы для некоего заявления, причинявшего ему боль. — Я пришёл за распоряжениями, касающимися безопасности и самого существования Двух Земель. Вы должны назвать имя наследника.

На мгновение настала тишина. Затем Хатшепсут швырнула на пол коль, встала, заморгала, сложила губы в улыбку и расправила плечи.

— Нехси, я не вижу для этого причины. Я не видела её неделю назад, когда ты пришёл ко мне в канун Хеб-Седа, спорил, настаивал, раз за разом повторял эту дурацкую мысль, что я должна назвать наследника — я, Ма-ке-Ра, находящаяся в расцвете сил! — и продолжал говорить о каком-то документе в архивах, про который я ничего не знаю и не хочу знать... — Она заторопилась и повысила голос, боясь, что Нехси что-нибудь скажет, и не обращая внимания на выражение его лица. — Но хуже всего, непростительнее всего было то, что ты посмел произнести при мне имя Тота... Тота... и Мериет... этих людей, презренных моим отцом-богом... — Хатшепсут прервалась и попыталась справиться с визгливыми нотками в голосе. — Я была терпелива с тобой, Нехси. Но я больше не желаю слышать эти имена!

Нехси стоял и наблюдал за ней. Его тело съёжилось, щёки ввалились, лицо стало лицом старика.

— Это ваш окончательный ответ мне... и Египту? — спросил он.

— Да. Нет ни причины, ни нужды называть наследника. Я фараон. Корона принадлежит мне и никому другому! Мой отец Амон отдал мне во власть Египет и все населяющие его народы!

— Нет, Амон этого не делал, — прошептал Нехси. — Это сделал я. Я!