Бронзовая птица - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Рыбаков cтр.№ 2

Вот как было на самом деле. Но Миша не рассказал этого, чтобы ребята не подумали, что он хвастается. Он им только сообщил, что здесь будет трудкоммуна.

– Фью! – засвистел Генка. – Так и пустит их графиня в усадьбу!

Коровин вопросительно посмотрел на Мишу:

– Кто такая?

Размахивая руками, Генка начал объяснять:

– В усадьбе раньше жил помещик, граф Карагаев. После революции он удрал за границу. Все с собой увез, а дом, конечно, оставил. И тут живет теперь одна старуха, родственница графа или приживалка. В общем, мы ее зовем графиней. Она охраняет усадьбу. И никого туда не пускает. И вас не пустит.

Коровин опять втянул носом воздух, но уже с некоторым оттенком обиды:

– Как – не пустит? Ведь усадьба государственная.

Миша поспешил его успокоить:

– Вот именно. Правда, у графини есть охранная грамота на дом как на историческую ценность. Не то царица Елизавета здесь жила, не то Екатерина Вторая. И графиня всем тычет в нос этой грамотой. Но ты сам пойми: если будут пустовать все дома, в которых веселились цари и царицы, то где, спрашивается, народ будет жить? – И, считая вопрос исчерпанным, Миша сказал: – Пошли, ребята! Мы с Коровиным от самой станции мешки тащили. Теперь понесете вы.

Генка с готовностью ухватился за мешок. Но Слава, не двигаясь с места, сказал:

– Видишь ли, Миша… Вчера Игорь и Сева…

– Ах да, – перебил его Генка, опуская мешок, – я только хотел сказать, а Славка вперед вылез. Всегда ты, Славка, вперед лезешь!

Потом он заканючил:

– Понимаешь, какое дело, Миша… Такое, понимаешь, дело… Как бы тебе сказать…

Миша рассердился:

– Что ты тянешь? Тянет, тянет… «Как бы», «что бы»!

– Сейчас, сейчас… Так вот… Игорь и Сева убежали.

– Куда убежали?

– Фашистов бить.

– Каких фашистов?

– Итальянских.

– Глупости ты болтаешь!

– Почитай сам.

Генка протянул Мише записку. Она была очень короткой: «Ребята, до свиданья, мы уезжаем бить фашистов. Игорь, Сева».

Миша прочитал записку раз, потом другой, пожал плечами:

– Чепуха какая-то!.. Когда это случилось?

Генка начал путано объяснять:

– Вчера, то есть сегодня. Вчера они легли спать вместе со всеми, а утром просыпаемся – их нет. Только вот эта записка. Мне, правда, они еще вчера показались очень подозрительными. Вздумали ботинки чистить! Никакого праздника нет, а они вдруг ботинки чистить… Смешно…

И он неестественно засмеялся, приглашая Мишу тоже посмеяться над тем, что Игорь и Сева вздумали чистить ботинки.

Но Мише было не до смеха.

– Где вы их искали?

– Всюду. И в лесу, и в деревне…

– Может, они с жиганами связались? – сказал Коровин. – У нас как кто убежит – значит, ищи жигана поблизости. Он подбил. И обязательно в Крым бегут. Сейчас все в Крым бегут.

Миша махнул рукой.

– Какие здесь жиганы! Просто эти вот помощнички всех распустили. – И он смерил Генку и Славку взглядом, исполненным глубочайшего презрения.

– При чем здесь мы? – в один голос закричали Генка и Славка.

– При том! Раньше не бегали, вот при чем!

Генка прижал руки к груди:

– Честное благородное слово…

– Не нужно твоего благородного слова! – оборвал его Миша. – Пошли в лагерь!

Генка и Славка взвалили на плечи мешки. Мальчики двинулись к лагерю.

Тропинка, по которой шли мальчики, вилась полями.

Генка болтал без умолку. Но разговаривать он умел, только размахивая руками. Мешок с книгами как-то незаметно, сам собой перекочевал обратно на плечи Коровина.

– Если вам даже удастся перебороть графиню, – разглагольствовал Генка, – то все равно организовать здесь коммуну, наладить хозяйство будет очень трудно. Прямо скажем – невозможно. В усадьбе ничего нет. Только один дом. Инвентаря никакого. Ни живого, ни мертвого. Ни бороны, ни сохи, ни плуга, ни телеги. И думаешь, все крестьянам досталось? Ничего подобного. Кулаки растащили. Честное слово! Тут, брат Коровин, такие кулаки, каких, может быть, больше нигде и нет. Ты себе представить не можешь, что они вытворяют.

– А что?

– Ах ты, чудак! Ведь мы сюда приехали, чтобы организовать пионерский отряд. А все против нас. Во-первых, кулаки. Во-вторых, религия. В-третьих, несознательность родителей: не пускают ребят в отряд. Даем спектакль – битком набито. Объявим после спектакля собрание – все разбегаются.

– Дело известное, – глубокомысленно заметил Коровин.

– Вот именно, – подхватил Генка. – А сами ребята деревенские… Сколько у них предрассудков! Только и рассуждают о леших и чертях. Поработай с ними!

– Трудно, значит?

– Нелегко, – сокрушенно подтвердил Генка. Но тут же хвастливо добавил: – Но мы ведь и потруднее дела делали. Раз должны организовать – значит, организуем. Вот книжечки им привезли, – он тронул рукой мешок, который за него тащил Коровин, – спектакли даем, в ликбезе работаем, ликвидируем неграмотность. Увидишь: мы здесь самые первые организуем пионерский отряд. Правда, Миша?

Миша ничего не ответил. Он молча шагал по дороге и думал о том, как неудачно начинается его работа в качестве вожатого отряда. В первый же день пропали два пионера. Куда они делись? Без денег, без продуктов они далеко не убегут. Но мало ли что может случиться с ними в дороге. Могут и в лесу заблудиться, и в реке утонуть, и под поезд попасть… Такая неприятность!

Поставить в известность их родителей или нет? Пожалуй, не стоит. Зачем зря волновать? Ведь все равно беглецы найдутся. А родители всех взбудоражат. Подымут на ноги всю Москву. Неприятностей не оберешься. В школе, в райкоме только и будут говорить об этом происшествии. А в деревне уже, наверно, сплетничают, что пионеры разбегаются и, значит, не надо отдавать ребят в отряд. Вот что наделали Игорь и Сева… Подорвали авторитет отряда. Отряд целый месяц работал в таких трудных условиях, и на тебе!

Эти мрачные размышления прервал Генкин выкрик:

– А вот и усадьба!

Мальчики остановились.

Перед ними, высоко на горе, в гуще деревьев, стоял двухэтажный помещичий дом. Казалось, что у него несколько крыш и много дымовых труб. Большая полукруглая веранда, огороженная барьером из белых каменных столбиков, разделяла дом на две равные части. Над верандой возвышался мезонин с двумя окнами по бокам и нишей посередине. К дому, пересекая сад, вела широкая аллея, вначале ровная, земляная, затем в виде отлогих каменных ступеней, постепенно образующих каменную лестницу, двумя крыльями огибающую веранду.