Хищники Дня и Ночи - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Ночкин cтр.№ 5

Сперва растущая воронка имела округлые очертания, затем просел обширный длинный участок почвы, червь развернулся – и земля поглотила большой отряд Дневных. Варвары выли и орали, перекрывая гул и подземный грохот. Потом стало происходить удивительное – вместо того чтобы оседать, земля стала вспучиваться, поползли трещины, из них фонтанами била грязная жижа… Края трещин поднимались все выше… Пласты сырой почвы вставали дыбом, опрокидывались, Дневные пятились, истошно воя, – сила Ночи надвигалась на них из глубин.

Шерван вылетел из-под земли, словно окатыш, выпущенный опытным пращником, – живая гора стремительно взмыла над развороченным болотом, взметнулась к небу, минуя белые лучи. Пронзительно зашипела пронзенная светом плоть, в лучах волшебных светильников бока червя обратились в дымящиеся язвы, однако великий шерван был настолько огромен, что эти страшные раны злили, но не убивали его. Голова чудища обрушилась на Дневных с неба, смяла, вбила в почву целые ряды вместе с их острым оружием и доспехами из полированной меди. Столбы света мгновенно сместились, настигли переднюю часть червя, чудовищная голова метнулась, сбивая пятящихся воинов Дневных, а тело продолжало выползать и выползать из гигантской ямы. Лучи метались, преследовали шервана, жгли и язвили его, свет стал плотным, белым, почти осязаемым. Фонарщики Дневных швыряли, не жалея, волшебный порошок в гудящее пламя, вогнутые зеркала казались кратерами разъяренных вулканов, они исторгали волны яростного излучения, губительного для созданий Ночи.

Король Ночи двинул черного ангварга – он повел кавалерию ближе к рядам захватчиков.

Шерван метался и изгибался на равнине – вернее, его передняя часть. Червь продолжал выползать на поверхность, где его ждали обжигающие лучи Дня. Он уже двигался не так стремительно, язвы на боках и голове росли, становились глубже и шире, но червь сминал и давил все новые ряды Дневных. Лашману было видно, как погонщик быстро-быстро проводит тыльной стороной ладони по лицу. Его зверь умирал, но старик, рыдая, гнал питомца на воинов Дня, не давал уйти под землю, скрыться от жалящего света… Там, где тушу настигли белые лучи, плоть разъедало, она разваливалась, плавилась, разъезжалась гигантскими ранами, стекала мутной жижей и клубилась вонючим густым паром. Червь инстинктивно стремился зарыться в землю, укрыться в темной глубине от жалящих лучей Дня, но погонщик направлял его снова и снова на воинов в медных латах. И шерван рвался из последних сил, необъятные бока раздувались и сокращались, посылая вперед изуродованную голову… Дневные бежали, но, едва оказавшись в стороне от червя, останавливались. Чудовище делало новый рывок – вправо, влево, изогнувшись… То и дело под удар гиганта попадали группы варваров, которые, отыскав ровный участок почвы, собирались, чтобы восстановить строй.

Когда из развороченной ямы показался округлый задний сегмент шервана, король Ночи выхватил из ножен клинок и заорал, перекрывая шум битвы – треск горящей плоти, вопли напуганных Дневных, звон их оружия, плеск и грохот сотрясающихся земель и вод… Громоздкая кавалерия Ночных устремилась на потерявших строй варваров.

* * *

Червь еще шевелился и, понукаемый рыдающим погонщиком, пытался настичь медных воинов, когда Лашман увлек кавалерию туда, где Дневные собрались плотной толпой. Варвары еще не успели выровнять ряды и создать стену щитов. Черный ангварг вынырнул из темноты, словно осколок ночи. Грузное тело зверя опрокинуло Дневных, король взмахнул мечом. Длинный клинок, усаженный острыми зубами бейраха, обрушился на медный шлем, смял и проломил сферическую поверхность, Лашман ударил ангварга пятками, черный совершил длинный прыжок и приземлился среди растерянных Дневных. Фигура Лашмана в черных доспехах, припавшая к шее черного скакуна, сливалась с массивным ангваргом, они вместе напоминали лоскут ночи – истерзанной, прорезанной магическими лучами Ночи, будто тьма явилась отомстить за поругание. Король снова ударил, склонился в седле и еще раз взмахнул черным роговым клинком. Тяжелое оружие вибрировало и упруго пружинило, сталкиваясь с металлическими доспехами. Воины Ночи пробились к королю, окружили плотным, тяжело дышащим кольцом, тяжеленные палицы поднимались и опускались, поражаемые. Дневные пятились, падали, пытались собраться кучей, чтобы противостоять мощному натиску кавалерии, – но не могли, не успевали. Бронзовые наконечники пик царапали панцири из кости и хитина, отыскивали бреши, жалили массивные тела дружинников. Ночные рычали и били наотмашь. Их оружие сметало с одного удара, медные латы варваров прогибались под палицами отборных воинов короля Лашмана. Ангварги сбивали, топтали и терзали врагов, Дневные пятились, их все сильней охватывал страх перед Ночью.

Чаглави уже повредил меч, но, изогнувшись в седле, пропустил удар пики над плечом, перехватил древко, рванул – ноги Дневного оторвались от земли, пехотинец с криком взлетел, перевернулся, отлично выученный ангварг королевского оруженосца дернул шеей, острые зубы сошлись на горле варвара, крик стих, брызнула кровь – черная в черноте ночи. Ночь была повсюду. На вышках фонарщики сыпали и сыпали в пламя магическое топливо, но их действия потеряли слаженность. Часть лучей облизывала, жгла и пожирала тушу агонизирующего великого шервана, другие пытались осветить ряды пехотинцев Джейхура, ослепить и заставить остановиться, еще один – метался среди смешавшихся рядов медных воинов, тщетно пытающихся остановить натиск кавалерии Лашмана. Всадники прошли насквозь беспорядочные ряды Дневных и развернулись. За ними вяло шевелились изломанные, растоптанные, изувеченные тела в медных латах, доспехи, залитые кровью, больше не слали отсветов в ответ, когда белый луч с вышки касался их. Ночь побеждала. На противоположном фланге, у морского берега, медные все еще пытались сомкнуть ряды и дать отпор джейхурцам, но со стороны равнины, когда король развернул всадников для повторной атаки, левый фланг Дневных побежал. Они мчались к скалам, за которыми остались их корабли, бросали на бегу тяжелые щиты, шлемы и неуклюжие пики.

– А-а-а-а! – взвыл Лашман, бросая черного ангварга в погоню.

– А-а-а-а-а-а-а-а! – нестройно вторили королю воины Ночи.

Они мчались, настигали беспорядочно бегущих варваров, били, опрокидывали врагов, пускали ангваргов по телам поверженных… Чаглави тыкал в спины Дневных трофейным копьем, но это оружие оказалось хрупким для воина Ночи и сломалось на третьем выпаде, юноша стал колотить бегущих обломком древка.

– А-а-а! – наконец-то отозвалось и на левом фланге.

Пешие Ночные из Джейхура погнали варваров и там. Огни на вышках стали тускнеть, фонарщики торопливо спускались по канатам, скользили, обжигая ладони, – они знали, что им-то пощады не будет, и спешили на корабли.

Лашман не стал увлекать кавалеристов за бегущими в холмы, он криком призвал воинов и повел влево, чтобы перехватить бегущих там. Стало совсем темно, огни на вышках умерли, ночь наконец-то воцарилась над равниной. Битва была окончена.

* * *

Когда Лашман опустил меч, начинались серые сумерки. Небо на востоке еще не окрасилось розовым, но тьма ночи померкла, утратила силу. Черный ангварг тяжело дышал, вздымая потные бока и раскачивал головой, вправо и влево. Король хорошо изучил повадки скакуна и знал, что зверь так показывает усталость. Лашман спрыгнул на землю. Поднял меч и осмотрел клинок. Лезвие выкрошилось, усеивавшие его зубы бейраха были сломаны. Лашман сунул оружие в ножны и подумал, что скажет оружейник. Подъехал и спрыгнул на землю Чаглави. И сам он, и ангварг были с ног до головы покрыты кровью.