Миллионеров украшает скромность - читать онлайн книгу. Автор: Инна Павлова cтр.№ 4

Особо расслабляться было некогда. Симпатичные девочки и мальчики в белоснежных сорочках без устали сновали по залу и считали своим долгом выхватить у зазевавшегося туриста едва начатое блюдо. Я так и не заметила, чтобы кто-то уписывал в углу недоеденную пищу, и оставалось предположить, что или ее смакуют в служебных помещениях, или ребятишки просто разнообразят ежедневную рутину элементами игры и соревнования. Не поверю только, что ими руководила забота об отдыхающих. Пропускная способность этого предприятия общественного питания была бы куда выше, если бы народу не приходилось бегать по пятому разу за провизией — взамен унесенной шустрым молодняком.

Но все равно первые ростки взаимной симпатии уже пустили корни, и, если я все-таки дозрею до ухаживаний немца, у меня есть шанс столкнуться с ним за следующим завтраком.

— Morgen urn diese Zeit, — сообщил он напоследок.

Завтра в то же время. Я правильно поняла?

После утренней трапезы я лежала на пляже, поочередно подставляла бока пока еще ласковому солнышку (до полудня, то есть времени, когда здравомыслящие граждане перебираются в тенек, у меня еще оставалось полчаса) и перебирала кандидатуры.

Увидев гнусного полицейского, я чуть было не кинулась в пучину морскую, хотя только что накупалась до одури. Что же это такое?! Долго еще он собирается трепать мне нервы?!

Положим, кто-то, настроенный более оптимистично, и поверил бы, что инспектору не чуждо простое человеческое желание искупнуться, но лично я подобную идиотскую мысль отмела сразу. Белая рубашка, заправленная в светлые полотняные брюки, кожаный потертый «дипломат» и, самое главное, официально-непримиримое выражение лица свидетельствовали о другом. Сумасшедший опять пришел по мою душу.

Разумеется, сдаваться просто так я не собиралась. За путевку плачены бешеные деньги, и сомнительно, что это неулыбчивое чучело намеревается компенсировать моральный или, на худой конец, материальный ущерб из собственного кармана.

Сделав максимально радушное лицо, я подвинулась на вонючем коврике (мазь Вишневского благоухала, конечно, не так интенсивно, как в первый день, но все-таки на расстоянии пары метров ее трудно было спутать с ароматом хорошего парфюма) и радостно приветствовала визитера:

— Ну вот, вы хоть на пляж выбрались. А то все в трудах да в заботах. Так и сгореть недолго. На службе.

— А вот вы, — не остался он в долгу, — уже почти сгорели. Только на солнце. Это гораздо опасней. Вам явно пора уходить с пляжа.

Проигнорировав намек, я сунула ему чуть ли не в самую рожу масло от ожогов.

— Я в безопасности. И не сойду с места до вечера.

— Но у меня к вам дело! — возмутилось чудовище. — Официальное!

— Собираетесь сделать предложение? — сладко поинтересовалась я. — Так я готова вас выслушать. А где же розы?

Чудовище рассвирепело и принялось поносить меня визгливым шепотом, призывая на мою голову все возможные и невозможные кары и обещая попеременно то лишение свободы, то принудительную высылку.

— Вы уж определитесь сначала, — посоветовала я. — А то как-то нелогично. И потом, за что это вы собрались меня наказывать? За то, что на вас лично реагирую повышением кровяного давления и нервным тиком? Так это ерунда, я вас даже не ударила.

Оказалось, пинкертон ко мне испытывает не менее трепетные чувства. И помимо перечисленных симптомов, при виде моей особы страдает аритмией, заиканием и чуть ли не поносом. Свиданию со мной он предпочел бы задушевную беседу с непривязанным питбулем, акулой или проголодавшейся взрослой самкой аллигатора.

Только выбора у него, к большому сожалению, нет. И потому, наступив себе, любимому, на горло, он вынужден общаться именно со мной, а не с безобидными, — все познается в сравнении — зверюшками.

— Ладно, — сдалась я. — Беседуйте. Но только тут. В полицию я не пойду ни за какие коврижки. Или ждите до захода солнца. После восьми вечера я не купаюсь.

Вы не поверите, но он смирился! И с видом христианского великомученика принялся стягивать рубашку.

Я настолько обалдела, что даже не сообразила раскинуться по всей подстилке. Раздевшись до трусов, чучело плюхнулось рядом и поморщилось.

— А чем это несет?

— Вашими носками, — огрызнулась я и покосилась на его босые ноги.

Черт возьми, а ведь он потрясающе сложен! Мускулистый, поджарый, загорелый. И почему такое тело досталось бестолковому зануде?!

Я хлопнула глазами и даже, боюсь, собиралась дать слабину и прекратить хамить, но это недоразумение природы наглядно продемонстрировало, что и с обнаженным торсом оно не менее противное, чем полностью экипированное.

— Вы меня смущаете своим голодным взглядом! — нахально заявило оно и бессовестно хмыкнуло.

Вот ведь дрянь! Да я теперь на него вообще смотреть не стану!

Не в силах сдержать негодования, я вытолкнула гостя со своего лежбища и уточнила:

— Опять будем выяснять про фотографию?

— Опять, — кивнул он и угнездился на моем полотенце. — Только уже не ту, а другую. Тоже найденную у покойника.

Я даже забыла отнять полотенце. Это что же, у Берга было еще одно мое фото? А всего их сколько? И как долго их еще будут обнаруживать?

— Вы уж облазьте его карманы как следует, — разволновалась я. — И предъявите мне все претензии зараз. Или так и будете ко мне все три недели бегать, как чего новое найдете?

— Это не у Берга. У второго покойника, — успокоил Стоян. — Найден еще один труп, и тоже с вашей фотографией.

Я застонала. Почему-то сразу поверив, что шутить он не собирается.

— Еще один труп? — повторила я севшим голосом. — Но почему?

— Вот это-то меня и интересует, — доверительно шепнуло чучело. И немедленно вытащило из «дипломата» пачку снимков.

— Надеюсь, я только на одной? — Я забыла, что лежу, и хотела испуганно попятиться. — По количеству покойников?

Лучше бы на них на всех была я. Только, конечно, не в том состоянии, в котором имел несчастье находиться неизвестный господин. Труп с выпученными глазами и вывалившимся языком не выглядел привлекательнее от того, что был запечатлен в разных ракурсах.

— Он вам знаком?

— Понятия не имею, — буркнула я. — В таком виде я не опознала бы даже вас, хотя вижу куда чаще, чем хотелось бы.

Вместо того чтобы, как обычно, перейти к угрозам, Крысилов достал еще один снимок. Судя по размерам, его пересняли из паспорта усопшего.

— Теперь узнаете?

Я кивнула, и Стоян напрягся. Уж не знаю, чего он ждал, может, надеялся, что я признаюсь, как душила мужика или еще при его жизни грабила с ним Софийский банк, но я поведала только о совместно проведенном досуге. В течение получаса, а может, даже меньше, мы предавались творчеству. Я разрисовывала гигантскую гипсовую лягушку, а покойный охорашивал морскую черепаху из того же материала.