С Путиным или без? Что ждет Россию через десять лет - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Лукас cтр.№ 19

Хорошей новостью является то, что некоторые из наиболее командно настроенных стран Европы являются новыми членами ЕС. Они ценят то, как Европейская комиссия повела себя с бизнес-моделью Газпрома. Им нравятся структурные фонды. Им нравятся гарантии общей политики безопасности и обороны (даже в ее нынешнем зародышевом состоянии). Они доверяют европейским институтам, а когда им нужно, прибегают к справедливому удару хлыстом. Они видят: если жестко планируешь и играешь, то можешь получить хорошие результаты (Польша годами боролась за свою часть в бюджете ЕС и получила за это хорошее вознаграждение).

Плохие новости идут от Запада (то есть от старых государств-членов и тех новых, которые никогда не испытали страданий от коммунистического правления). Это Кипр, который сейчас ставит еврозону в состояние наибольшего напряжения. Это Италия, которая является наибольшим источником политической неопределенности. Это Франция, которая в настоящее время стремится нарушить правила внутреннего рынка путем субсидирования своих обанкротившихся отраслей промышленности. Это Испания и Португалия, где банковская система находится в огромной опасности. Похоже на то, что ни в одной из этих стран избиратели не готовы к ударам и трудностям, которые неминуемо придут со временем.

Одна большая опасность заключается в том, что Запад заражает Восток. Представьте, что польское правительство начнет вести себя как французское. Или, допустим, что у Латвии закончится терпение — и она станет вторым Кипром. Допустим, коррупция в Чешской Республике достигнет греческих масштабов, или Венгрия начнет подражать модели правления Берлускони.

Жители Востока должны стремиться к большему, нежели просто избегать таких неурядиц или оставаться спокойной, самодовольной ролевой моделью. Они должны стремиться к лидерству. Они могут извлечь огромную выгоду от расширения единого рынка, особенно в сфере предоставления услуг и в цифровой экономике. Великобритания может стать мощным союзником, если она очнется от своего евроскептического замысла. Дерегулирование повестки дня, как и раньше, остается вне поля зрения. Союзники НАТО говорят о том, сколько внимания нужно уделять территориальной обороне. Это те вопросы, которые должны иметь наибольшее значение для всех новых стран-членов. Но с некоторыми почетными исключениями их дипломаты в Брюсселе остаются подозрительно молчаливыми.

ЕС и НАТО уже перестали быть чисто «западными» институтами. Они принадлежат к восточноевропейским государствам так же, как и к любым другим. Смещение баланса моральных сил дает новым членам больше шансов, чем когда-либо прежде, чтобы отстаивать свою позицию и формировать общее будущее. Они просто должны хотеть этого.

После развала СССР было нормой думать, что российская внешняя политика будет если не такой же, как у других стран, то, по крайней мере, станет отличаться от советского стиля. Казалось, что Россия хочет иметь дружественные отношения с Западом и своими бывшими колониями.

Однако это оказалось иллюзией.

Стратегическая культура Советов — милитаризация, паранойя и мессанские замашки просто впали на время в спячку, но никогда не были ни изжиты, ни заменены на что-то другое.

Эта советскость в несколько модифицированном виде проявилась снова в середине 90-х, когда на высокий пост поднялся Евгений Примаков. При нем эра сотрудничества с Западом кончилась, и началось опасливое, ворчливое отношение. Фраза того времени — «многополярный мир», основанная на страхе перед «однополярным миром», которым заправляет Америка. В этой погоне за «многополярностью» Россия пытается заключать сделки с определенными странами, чтобы «разбавить» американское влияние.

В стиле России также есть ревизионизм — Россия не согласна с нынешним положением международных дел, считает, что такое положение было достигнуто обманом и подлостью, международные нормы не признает законными и пытается их изменить.

Стратегическая культура Кремля гораздо менее милитаризована, нежели в советское время. Боевые самолеты и корабли используются только для блефа и провокаций. Но на большое расстояние подобная власть не действует. Россия может лишь напасть на маленькую соседнюю страну, в случае, если ни одна большая страна не будет ее защищать. Исключением может стать повторное нападение на Грузию.

Стратегическая культура России имеет советские корни, хотя они и проявляются в модернизированных видах, и базируется на трех элементах. Эти элементы не являются временной аберрацией из-за власти конкретно Путина, хотя его правление их углубило. Эти корни были до него, и останутся и после него.

Первый и главный элемент — подозрение на грани паранойи о возможностях и намерениях Запада. Это имеет глубокие корни. Нервозность по поводу места России в мире было еще за века до большевиков. Джеймс Шерр из Четем-Хауса (аналитический институт) описывает это так:

— склонность бороться с геополитической неопределенностью (многонациональный состав и отсутствие природных пограничных барьеров) путем образования государств-клиентов и расширения оборонного периметра;

— культивация цивилизационной и культурной обособленности (с 1815 года, как минимум); отстающая политическая и экономическая структура, которая на деле хрупка, но которую российские власти считают необходимой для стабильности режима.

Сейчас российские власти уже не делают тех ошибок, которые делали СССР таким разрушаемым. Россия не прижимает свободу поп-культуры, разрешает выезд за границу, в стране был потребительский бум. Видя разобщенность и экономический кризис в Европе и Америке, Россия смотрит на них с меньшим страхом и большим презрением, нежели когда-то СССР смотрел на Запад в 80-е.

Россия менее хрупкая и закосневшая, нежели СССР, но она меньше и слабее. Сегодняшние побратимы — Таджикистан и Беларусь не сравнятся с Варшавским пактом.

В России смертность выше, чем в СССР. На Востоке — огромный Китай, с юга — неспокойные мусульманские государства.

Российская ревизионистская политика сформирована историей. Путин сказал: «Воля российского народа подтверждалась снова и снова — не референдумами и голосованиями, а кровью». Жертвы прошлого важнее, нежели выборы сегодняшнего дня.

Россия считает, что СССР получил «страны Восточной Европы» в 1945 году как награду за победу над Гитлером, или же, что поразительно, как часть пакта Молотова — Риббентропа.

На таком фоне воспоминания о 90-х особенно горьки и неприятны. Это десятилетие теперь видится России как время, когда Запад намеренно ослабил Россию, в то же время распространяя свое военное влияние далеко на Восток. Россия считает, что это было сделано наперекор договорам, которые были подписаны при объединении Германии. Роберт Каган говорит: Россия жалуется не на систему ПРО конкретно, а на всю послевоенную систему расклада, и хочет ее переделать.