Тени в переулке - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Хруцкий cтр.№ 97

А после того как его увидели в ресторане Дома журналиста с самой Галиной Брежневой, о нем начали говорить как о человеке с огромными возможностями.

В то время у советской принцессы был жестокий роман с красавцем певцом Борей Буряце, больше известным в Москве как Боря Цыган.

Как мне сказал знаменитый цыганский певец Коля Волшанинов, Борис родом из очень почтенной семьи цыганских баронов. У него еще одна кличка – Бриллиантовый Мальчик. Так звали его в окружении Гали Брежневой за невероятную страсть к драгоценным камням.

Я никогда не слышал, как он поет, но знающие люди говорили, что делает он это на уровне цыганского ансамбля. Тем не менее стараниями советской принцессы он был зачислен солистом в труппу Большого театра.

Мне довелось сидеть с ним за одним столом. Он был, безусловно, очень красивым мужиком. Черноволосый, с зелеными глазами, высокий и очень богатый. Борис иногда специально поднимал брюки, чтобы все видели у него на ноге бриллиантовый браслет.

Не буду рассказывать о перстнях, часах «Картье», усыпанных бриллиантами, цепи и большом кресте на груди.

Сразила же меня наповал его темно-вишневая шелковая рубашка. По воротнику она была оторочена драгоценными камнями. Такого я никогда в жизни не видел и, наверное, не увижу.

Но страсть к бриллиантам не мешала Боре Цыгану быть добрым парнем и, как мне говорили люди, хорошо его знавшие, отличным товарищем. С Галиной Брежневой, кроме амурных отношений, их связывала еще одна страсть – драгоценности. Но не новодел 1980-х годов, а изделия Фаберже, Грачева, Журдена – короче, все, что называлось ювелирным антиквариатом.

Это надо было находить, и вот здесь-то возникали такие люди, как Генка Малыхин. Роскошный московский кавалер, сидящий в ресторане в одной компании с дочерью самого генсека, по официальной версии, был журналистом. У него даже имелось красивое удостоверение, в котором на русском и английском было написано, что Малыхин является корреспондентом газеты «Москоу ньюс». На самом же деле он работал у моего кореша Яши в мастерской металлоремонта в Столешниковом.

Но главным его занятием было оказание услуг Боре Цыгану. Малыхин бегал за боржоми, ездил к Соколову в Елисеевский магазин получать заказы, относил в чистку затейливые наряды Бориса.

Короче, был прислугой «за все». А кроме этого, он выполнял роль храброго разведчика: пользуясь своими связями в золотой фарцовке, находил людей, готовых продать украшения знаменитой работы.

Генка Малыхин не наводил и не воровал. Он по своим каналам узнавал, кто хочет расстаться с хорошей вещью, выходил на этого человека, а потом, естественно не бесплатно, сводил его с Борисом.

Конечно, кое-что, не очень дорогое, он покупал сам, а потом перепродавал Боре Цыгану, но в основном вещи, которые «накалывал» Генка, стоили очень круто, таких денег у него не было.

Мой товарищ Витя Савельев с огромным трудом попал в хороший кооператив, однако за трехкомнатную квартиру нужно было внести полную стоимость. У него были две вещи, оставшиеся от деда, знаменитого театрального антрепренера: папиросница работы Фаберже и чернильный прибор, сделанный в мастерской Грачевых.

Я видел эту папиросницу – не портсигар, а настольную коробку для папирос. Она была сделана из золотых нитей, крышка украшена камнями, которые, казалось, просто висят в воздухе.

Эта вещь стала украшением квартиры Бори Цыгана.

Борис Буряце жил на улице Чехова, в прекрасной по меркам того времени трехкомнатной квартире – подарок Галины Брежневой. В квартире этой крутился весь московский бомонд плюс криминальные авторитеты, старавшиеся решить свои дела через дочь генерального секретаря.

Вполне естественно, что она обладала и определенной информацией. Так, например, Галина узнала, что Политбюро приняло решение в очередной раз повысить цены на ювелирные изделия и драгоценные камни почти в полтора раза.

Такой шанс упускать было просто глупо. Целый месяц Галя и Боря скупали в магазинах и на Смоленском ювелирном комбинате «Кристалл» украшения с многокаратными камнями. Вложили огромные деньги, а через несколько месяцев получили огромную прибыль.

За шалостями «бриллиантовой мафии», так называли в узких кругах компанию советской принцессы, внимательно наблюдал сам Юрий Андропов, председатель КГБ. Конечно, его люди могли за один день забрать всю эту шатию, но дочь генсека была лицом неприкосновенным.

В квартире на улице Чехова стали все чаще и чаще появляться иностранцы. Антрепренеры заезжих знаменитостей, бизнесмены с сомнительной репутацией и, конечно, журналисты.

Боря Цыган в беседах с иностранцами, для придания себе большей значимости, пересказывал им сведения, полученные в постели, – не по злому умыслу, а по женской пьяной глупости Галина передавала своему любовнику то, что слышала от своего отца и мужа.

В западную прессу начала попадать информация, которая у нас считалась не секретной, но все же закрытой.

30 декабря 1981 года была ограблена квартира знаменитой дрессировщицы Ирины Бугримовой. А в первых числах января в аэропорту Шереметьево взяли человека, пытавшегося вывезти за границу часть похищенных ценностей.

Через него чекисты вышли на Бориса Цыгана. При обыске в его квартире нашли брошь и перстень редкой работы, похищенные у Бугримовой, а также еще несколько находящихся в розыске ювелирных изделий известных мастеров.

Даже советская принцесса не могла отмазать своего любовника от Лефортовской тюрьмы и срока по знаменитой статье 88 УК РСФСР (о валютных операциях и спекуляции драгоценностями).

Интересно, как вовремя и каким образом к нему попали эти ценности…

Мы сидим в знаменитом парижском ресторане «Доминик» на бульваре Распай. Это весьма модное русское заведение. Меня пригласил на ужин бывший «король» металлоремонта и подпольный бриллиантщик Яша. Давно уже забыта мастерская в Столешниковом, у него ювелирное дело в Нью-Йорке и Амстердаме. Он вполне доволен жизнью буржуа.

Конечно, говорили о Москве, о Доме кино, о тех, кто уехал, и о тех, кто остался.

Я рассказываю ему явление Генки Малыхина на Старом Арбате.

– На Борином мерсе приехал, – засмеялся Яша. – Понимаешь, наше дело в Москве было весьма непростым. Я занимался лишь редкими изделиями, в которых сочетались и дорогие камни и прекрасная работа. Я знал, у кого есть интересующие меня вещи. И если мне некоторые люди приносили ювелирку, то я знал, у кого они ее украли, и никогда не подписывался под этим делом. Боря Цыган – другое дело. В нем жила страсть коллекционера. Он мог купить любую замазанную вещь. Ведь вещи Бугримовой ему принес Генка Малыхин. Вот и суди сам, по глупости или по чьей-то воле.

Уже было поздно, когда мы выходили из ресторана. На углу улицы Вовен звучит музыка. Играли аккордеонист и саксофон, наверное, это были заблудившиеся в Европе наши музыканты. И мы стояли и слушали знакомые нам старые мелодии.

Яша закурил сигарету и сказал: