Подземная канцелярия - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Мусаниф cтр.№ 40

Когда на цыпочках и стараясь не скрипеть древним паркетом он подкрался к двери, он убедился, что был прав на двести процентов. Вместе с военкомом имел место участковый. Оба были в форме, один в военной, другой в милицейской, и у каждого в руках был блокнот. Только блокнот военкома был закрыт, а участковый рассеянно листал свою книжицу.

— Все верно, — сказал он. — Шестаков Алексей Игоревич, восемьдесят второго года рождения, на учете не состоит.

Военком не удостоил его ответом и снова вдавил кнопку звонка. Военкома звали Компостер, и он был одним из самых страшных кошмаров призывников города Москвы. Был он тяжел и лыс. Обладал на уклонистов особым нюхом, имел бульдожью хватку и изворотливость прущего напролом бульдозера. Свое прозвище он получил за то, что прокомпостировал билет «туда» уже нескольким поколениям москвичей и на достигнутом останавливаться не собирался. Леша не видел его раньше, но слышал много легенд. Он узнал противника с первого взгляда.

Тактический план предстоящего сражения был прост, хотя гениальностью или оригинальностью не отличался. Леша решил сделать вид, что его нет дома. Враги постоят немного под дверью и уйдут ловить следующего.

Через пятнадцать минут непрерывной трели раскалившегося дверного звонка Леша уже не был в этом так уверен.

— Наверное, его дома нету, — сказал участковый.

В тот момент Леша готов был полюбить этого простого труженика, честного работника свистка и резиновой дубинки, пожилого человека с непростой и интересной судьбой аки родного брата. И как же он раньше не замечал, что их участковый такой приятный человек?

— Может быть, — задумчиво сказал Компостер. — А может быть, и нет. Такова обычная модель поведения молодняка в кризисных ситуациях, так называемая стратегия страуса. Сделать вид, что тебя нет дома, и выждать, пока опасность не уберется из поля зрения. А там хоть трава не расти. Молодняк однообразен и глуп. Но служить все равно будет.

По спине Леши потекла струйка холодного пота. Противник был умен и настойчив. Но ходов у него было немного. Только бы кто-нибудь из предков с ключами на обед не завалился.

Компостер развернулся на девяносто градусов, дошел строевым шагом до двери соседней квартиры и позвонил. У Леши все упало. Такого поворота событий он не ожидал.

Соседняя дверь открылась так, словно хозяин, а точнее, хозяйка квартиры подслушивала за дверью подобно Леше. Скорее всего, так оно и было.

— Здравия желаю, — сказал Компостер.

— И вам того же, — недоверчиво заявила Клавдия Ивановна.

Сколько Леша себя помнил, она всегда была противной старушенцией, живущей через стену. В безоблачном детстве он любил засовывать спички в замочную скважину ее двери или поджигать коврик у ее порога, пока соседка не сменила его на резиновый, который при попытке поджога слишком вонял. Соответственно, она к Леше большой любви не испытывала, о чем не единожды оповещала и весь двор вообще, и Лешиных родителей в частности.

— Чего надо?

— Хороший денек, — сказал Компостер, игнорируя прущую из старушки доброжелательность.

Участковый за его спиной пытался слиться со стенами подъезда, что благодаря их свежей побелке у него получалось плохо, и сделаться как можно более незаметным. Клавдия Ивановна часто доставала его жалобами на громкую музыку, подростков в подъездах, собак на лестничной клетке и бомжей в подвале, и ему еще ни разу не удавалось ее убедить, что со стихийными бедствиями наша милиция бороться не призвана. Старушка не желала слушать его аргументов.

— Кому как, — сказала Клавдия Ивановна. — Лично меня ревматизм измучил совсем. Да и магнитную бурю сегодня обещали.

— Верно, — согласился Компостер. — С ревматизмом это уже не того… Да и бури тоже… Я вот по какому поводу… э… мадам…

— Клавдия Ивановна я, а никакая не мадам, — сказала Клавдия Ивановна. — Я, если хотите, мадемуазель.

— Извините, — сказал Компостер. — Так вот, Клавдия Ивановна, я чего хочу спросить: вы соседа своего Алексея хорошо знаете?

— Этого-то? — Она презрительно кивнула в сторону Лешиной двери. — Сорванец тот еще. Натворил он чего или что?

— Пока нет, — сказал Компостер. — Но может. Он может совершить крупную ошибку, о которой потом будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

Насчет ошибок, о которых потом долго жалеют, у Леши было собственное мнение, и с мнением Компостера оно вряд ли совпадало.

— О как, — сказала Клавдия Ивановна. — А вы сами-то откуда будете?

— Из военкомата, — отрубил Компостер.

— О как, — повторила Клавдия Ивановна, но в голосе ее заметно прибавилось дружелюбия. — Вы что же, забрать его пришли? А я вас на пороге держу! Да вы проходите, проходите, гости дорогие!

— Мы здесь постоим, — сказал Компостер. — И в армию не забирают, а призывают, между прочим. Вы случайно не знаете, дома он или, может, вышел куда-нибудь?

— А куда ему выходить? — изумилась Клавдия Ивановна. — Из института поперли его, а для дискотеки ихней рано совсем. Дома он, дома.

Вообще старушки являются кладезем самой разнообразной информации. Иностранные шпионы, вербуя агентов, делают ставки совсем не на тех людей. Вместо того чтобы пытаться за бешеные деньги купить кого-нибудь из ученых или чиновников, им стоит потратиться лишь на пачку чая и коробку шоколадных конфет, напроситься в гости к какой-нибудь старушке, выдав себя за работника собеса, и завести разговор о погоде. И через сорок минут выяснится, что у старушки есть подруга, чья знакомая работает уборщицей в засекреченном институте ядерной геологии и в курсе всех последних разработок в этой области.

— А мы чего-то звоним, а никто не открывает, — простодушно сказал Компостер.

— Давайте я попробую, — сказала Клавдия Ивановна. С резвостью, наводящей на мысль о чудотворном избавлении от ревматизма, старушка проковыляла до Лешиной двери, нажала на звонок и проговорила неестественно добрым голосом, о существовании которого Леша даже не подозревал: — Алешенька, внучок, открой дверь, пожалуйста, это я, соседка твоя, баба Клава. Я тут варенье собралась варить, а у меня соль кончилась. Будь хорошим мальчиком, насыпь хоть полгорсточки.

Такого коварства от старушки Леша не ожидал. Компостер же, повидавший на своем веку и не такое вероломство, стоял с совершенно невозмутимым лицом, участковый за его спиной сложился пополам и пытался замаскировать истерический смех взрывами истерического кашля. Как мы уже упоминали выше, с маскировкой у милиционера было туго.

— А соль в варенье зачем? — спросил Компостер.

— Для достоверности, — сказала старушка. — Алешенька!

— Здесь я. — Выдержать такое более минуты Леша бы не смог, и прекрасно это понимал. Военком и мент — это одно, но эта баба-яга… — Уберите старушку.

— Спасибо, Клавдия Ивановна, — сказал Компостер. — Дальше мы сами.