Красная пелена - читать онлайн книгу. Автор: Башир Керруми cтр.№ 35

Под конец она сказала:

– Вы первый незрячий, готовый сражаться за шахматной доской со зрячим противником. Для этого нужна большая смелость. Но если вы и в самом деле хотите научиться хорошо играть, вам надо записаться в клуб.

– Но я не знаю, где его найти, – с притворной грустью произнес я, надеясь, что она предложит мне свой.

Так и случилось. Шарлина пообещала записать меня в свой клуб любителей шахмат. Забыв про свой позорный провал, я купался в счастье – теперь я смогу видеться с ней регулярно.

Прошло несколько месяцев.

Занятия в шахматном клубе подвергли мою память суровому испытанию. Но у меня имелся мощный стимул к успеху. Я не только мечтал добиться расположения Шарлины; я хотел стать своим среди серьезных шахматистов. Теперь я больше не проигрывал новичкам, а иногда мне даже удавалось закончить вничью матч с закаленным противником.

Постепенно моя новая жизнь – жизнь слепого – приобретала более упорядоченные формы. Я научился пользоваться белой палкой. У меня развилось чувство направления. Для человека, способного видеть, передвижение в темноте – непосильная задача, но для меня оно стало частью повседневности.

Я один ходил по улицам, один ездил в метро. Чтобы не пропустить нужную станцию, я считал остановки.

Однажды я решил, что пора расширить список маршрутов, и предпринял поездку на поезде.

Та самая девушка, которая устроила сбор денег мне на пишущую машинку, на Рождество пригласила меня в гости. Она жила в городе на востоке Франции. Готовясь к путешествию, я попросил одного приятеля рассказать мне, как добраться до вокзала.

– Садись в метро. На станции «Монпарнас» сделай пересадку на Четвертую линию. Проедешь двенадцать остановок, и ты на Восточном вокзале. Там есть выход прямо из метро.

Я еще никогда не выходил на улицу с палкой в одной руке и чемоданом в другой. Шел я медленно, чтобы ни на что не наткнуться, и часто останавливался, спрашивая у прохожих дорогу. Примерно каждый третий охотно давал мне нужные разъяснения, и вот так, двигаясь с черепашьей скоростью, я в конце концов добрался до нужной платформы.

Шагая по перрону, я вдруг почувствовал справа от себя некое массивное тело, а слева – пустоту.

Следовательно, поезд стоит с правой стороны, рассудил я. Мне надо дойти до края платформы и найти дверь любого вагона. Я пошел вперед, постукивая палкой, но не сделал и шага, как палка провалилась в пустоту. Я замер на месте, окоченев от страха. Еще бы чуть-чуть, и я шагнул бы в пролет между вагоном и платформой. Я стоял и стоял, не в силах шевельнуть ногой. Вспомнилось, как я упал на рельсы метро… Воображение дорисовало эту картину, расцветив ее ужасными деталями. Меня окатило холодным потом.

Я заставил себя собраться с духом и отдал себе мысленный приказ: «Успокойся! Сядь на чемодан. Отдохни». Я так и сделал. Затем сказал себе: «Ты сидишь на платформе, значит, на рельсы точно не упадешь. К тому же поезд стоит. Тебе осталось совсем немного – найти дверь вагона».

Я поднялся и пошел вдоль перрона, обшаривая палкой стены вагонов в поисках отверстия. Через несколько метров палка провалилась в пустое пространство. «Ну вот, – обрадовался я, – это дверь». И я принялся водить вокруг себя палкой в надежде обнаружить ступеньку. Но палка уходила вниз, не встречая препятствия. Никакой ступеньки не было и в помине! Меня снова окатило волной страха, но я сумел взять себя в руки, сообразив, что стою напротив места стыка двух вагонов. И страх мгновенно обернулся злостью на себя и на целый мир.

Я чувствовал себя беспомощным, никчемным существом. Мне вдруг захотелось прямо тут, не сходя с места, умереть. Я стоял и не двигался, поддавшись отчаянию, поднимавшемуся из глубин сознания. Я уже был готов развернуться и вернуться в общежитие, махнув рукой на поездку.

В это время рядом со мной раздался шум раздвигаемой двери и зазвучали детские голоса. Очевидно, дети садились в поезд. Я сосредоточился, стараясь определить направление звуков. Дети перекрикивались достаточно громко, и я, шагая на эти звуки, благополучно добрался до вагонной двери и сел в поезд. Я ощущал себя в полной безопасности, но был совершенно деморализован.

Пять часов спустя поезд прибыл на вокзал Мюлуза. Выйти из поезда оказалось намного легче, чем в него сесть, и вскоре я стоял на платформе, держа в правой руке белую палку, а в левой – чемодан. Какая-то женщина, видимо приехавшая тем же поездом, что и я, неожиданно остановилась напротив меня и с немного смущенным удивлением спросила:

– Откуда вы едете?

– Из Парижа, – ответил я, не понимая, в чем ее интерес.

– Но как же вы?.. – Она не договорила, но я понял вопрос.

«Еще одна дура, – мелькнуло у меня. – Я буду не я, если ее упущу».

– Видите ли, мадам, это очень просто, – любезно ответил я. – Я сел на свой чемодан, и он домчал меня сюда!

До нее дошло, что я над ней потешаюсь, и она отправилась по своим делам.

А я… Я только что совершил свое первое самостоятельное путешествие в темноте. Несмотря на все трудности и страхи, я ликовал. Эта поездка принесла мне чувство освобождения. Значит, я могу передвигаться один! Я одержал еще одну победу в своей ежедневной войне против слепоты. Надежды на будущее счастье вспыхнули во мне с новой силой.

Многих моих знакомых изумляло мое отношение к опасностям. Они не понимали, что я воспринимаю любые препятствия на своем пути как способ расширить границы своих возможностей. Впрочем, разве у меня был выбор? Если я хочу жить полной жизнью, я обязан научиться преодолевать барьеры.

Наш роман с Шарлиной начался на новогодней вечеринке.

Я сидел за шахматной доской; напротив меня сидела та, о ком я мечтал. Все мои чувства были напряжены – я ловил каждую исходящую от нее волну. Реальную или воображаемую? Не знаю… Я представлял себе, что в один прекрасный день наши волны встретятся в пространстве, чтобы уже не разлучаться никогда. Нас разделял стол, но я не ощущал этой преграды. Мы сидели друг напротив друга в столовой общежития, где кроме нас было множество народу, но нам казалось, что мы одни. В зале было шумно, но я не слышал ничего, кроме звуков ее голоса. Он был окрашен в ярко-желтые тона, похожие на распустившиеся ветки мимозы, освещенные солнцем, но иногда вдруг менял цвет на густо-розовый с красными прожилками. Я до сих пор не знаю, почему в моем восприятии голоса одних и тех же людей порой меняли краски, – это до сих пор остается для меня тайной.

В те минуты окутывающая меня тьма казалась мне благословенной. Мы с ней были наедине посреди исполненной неги ночи. Я не задумывался над тем, соответствует ли мое видение действительности, – это меня не интересовало. Я грезил наяву, и этого мне хватало.

Образ Шарлины рисовался мне в виде весеннего солнечного лучика, согревающего вас после долгой зимы. Как она выглядит на самом деле, например брюнетка она или блондинка, мне было все равно.

Хотя мысли о будущем продолжали тревожить меня, я чувствовал в душе новую силу, позволявшую иначе смотреть на окружающий мир. Мой внутренний взор проникал за пределы так называемого реального мира. Если раньше я надеялся, что зрение когда-нибудь вернется ко мне, то теперь открыл для себя новое измерение мировосприятия: энергия чувства одарила меня проницательностью, о которой я прежде и не подозревал. По сравнению с этой способностью обычное зрение стало казаться мне убожеством.