Платит последний - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Некрасова cтр.№ 59

Лидия молча уселась на кожаный диван для посетителей.

Помня, как настороженно встретила ее по одежке Анидаг, она перед визитом к Станюковичу смоталась во французский бутик и купила блузку, австрийские туфли и темно-синий деловой костюм-тройку. Жакет, жилет и юбка стоили, как мебельная стенка, но если не знать, то и не догадаешься, костюм как костюм. Подкладка из натурального шелка, хитрая вставочка в жилете, заставившая подтянуть животик, — это все было для хозяйки, а не для публики. Чтобы, не привлекая лишнего внимания, просто знать, что носишь почти тысячу долларов. Надо заметить, что это улучшает самочувствие и вселяет некоторое даже хамство. Но только до тех пор, пока не замечаешь, что на секретарше Станюковича такая же тройка, разве что другого оттенка.

Времени у Лидии все равно было немерено, и она позволила себе опыт: минуту-другую разглядывала секретаршу, потом отворачивалась и… Ничего. Память удерживала только прическу а-ля Надежда Константиновна, с пучком на затылке.

В общем, неброское лицо было у фирмы Бориса Ефимыча. Неброское и богатое, вроде секретаршиного с Лидией костюма.

Немного погодя она сделала еще одно открытие.

Секретарша обзванивала кого-то по длиннющему списку. Менялись только имена-отчества, а текст был один и тот же: у нас презентация, вы билет получили?.. Ну, тогда всего доброго, ждем вас не дождемся. Лидия перестала прислушиваться и снова включилась, когда секретарша закончила разговор игривым «Бай-бай». Следующие два абонента были русские, за ними — испанец («Перке» — это мы по латиноамериканским сериалам помним), потом француз (брошенное в трубку фамильярное «Пуркуа, мон ами?»). Когда «чемпионка посредственности» заговорила на вкрайнской мове, Лидию это добило окончательно. Господи, да по-украински и сами украинцы говорят через одного, и, главное, зачем его учить, если они все понимают по-русски?!

Секретарша перехватила ее взгляд и улыбнулась. Прямо солнечный клоун.

— Вы не украинка? — Лидия попыталась скопировать ее приклеенную улыбку.

Секретарша пожала плечами и мастерски ушла от ответа:

— Странно, все спрашивают: «Вы не украинка?» — и никто не спросит: «Вы не француженка?»

Глаза у нее стали как у Трехдюймовочки, когда та изображала «Колись, сука!». Без тени сомнения Лидия подумала, что она кагэбэшница. Из старых, из настоящих.

Господи, каким же должен быть сам Станюкович, если у него такая секретарша?!

Двери кабинета, сразу обе половинки, распахнулись, и в толпе маленьких японцев появился длинный подтянутый старик. Секретарша вскочила. Надо думать, это и был Борис Ефимович Станюкович. Японцы выплескивались из кабинета, закручиваясь водоворотом вокруг Станюковича, и все что-то говорили друг другу или переводчице, которая, само собой, переводила, а Станюкович отвечал, и японцы тут же начинали обсуждать между собой его ответы.

В приемной стало тесно. Вышедшие первыми японцы надвигались на Лидин диван плотным строем спин, потому что глядели они, понятно, на Станюковича. Один заглядевшийся уже сел к Лидии на колени. Пришлось встать. Самые высокие японцы оказались на полголовы ее ниже. Плывущий в японском водовороте Станюкович сразу же Лидию заметил и сделал ей ручкой в полузабытом стиле партийных вождей.

— Борис Ефимыч, я здесь! — подхватила его игру Лидия. Ясно же: Станюковичу хотелось поскорее спровадить посетителей. Борис Ефимович благодарно улыбнулся. Украл Кольку, гад, напомнила она себе, чтобы не расслабляться. Самое паршивое в ее положении было то, что в компьютере у всезнающей Люськи не нашлось компромата на этого гада. Родился… Окончил… Работал… Акционировал… Купил… Лес… Строительство… Имел нефтяные интересы в Чечне, в результате войны потерял там полтора миллиона долларов. Последнее время интересуется тюменской нефтью. Может быть, в информации о сделках Бориса Ефимовича и содержался компромат, но понять его Лидия не смогла.

Вежливо раздвигая японцев, Станюкович приближался к Лидии. Он свою маленькую игру обозначил, и теперь была ее очередь в буквальном смысле сделать шаг навстречу. Японцы закружили ее, затолкали (впрочем, с вежливыми «простите, пожаруйста»; звук «л» для них трудный). Потом по какому-то гидравлическому закону их со Станюковичем бросило друг к другу, и на плече у Лидии оказалась легонькая старческая рука.

— Господа, хочу представить вам свою добрую знакомую…

— Лида. Я от Анидаг, — тихо подсказала Лидия и спохватилась: — То есть от Светлановой.

— …Лиду, корреспондентку одной из самых читаемых московских газет «Голубой экспресс». — Станюкович понял ее по-своему, но поправить его сейчас было невозможно. А вот «Анидаг» Борис Ефимович расшифровал и показал короткой усмешкой, что информация воспринята.

На минуту Лидия оказалась в центре внимания. Ей улыбались, ей говорили: «Здрастуйте, Рида». Полыхнула вспышка фотоаппарата, и японцы, как по команде, обсверкали ее со Станюковичем со всех сторон.

— Прощаемся, — улыбаясь, жестко сказал переводчице Станюкович.

Началась вежливая и долгая церемония; переводчица выражала Станюковичу цветистые благодарности от господ таких-то и таких-то, а эти господа, услышав свое имя, часто кивали приглаженными головками.

Потом японцы исчезли так же шумно и быстро, как появились.

— Уф-ф. — Станюкович отер со лба пот белейшим шелковым платком. — Ольга Павловна, позаботьтесь, чтобы эту дуру больше не присылали. Клинический случай. Я ей шепчу: «Время!» — а она мне — про поясную разницу между Токио и Москвой. Хорошо вот Лида появилась, а то бы не распрощались до сих пор. Терпеть не могу дилетантов. — Он обращался уже к Лидии. Предложенная им зона общения именовалась: «Она в дерьме, а мы с тобой все в белом».

— Она всего лишь переводчик, — поставила барьер Лидия («Я от вас не завишу и могу свое мнение иметь»).

На взаимное прощупывание ушло минуты три. Борис Ефимович ни словечка в простоте не сказал, все с подтекстом. Лидия пыталась соответствовать.

Станюкович:

— Это японский театр Но, я спонсирую их гастроли («Вот тебе повод ко мне подольститься»).

Лидия:

— Сейчас многие увлекаются Японией («Подольститься? Не вижу смысла»).

Станюкович:

— Ну, я конкретно Японией не увлекаюсь. Просто считаю, что бизнесмен обязан поддерживать культуру. Кстати, вы как относитесь к тому, что бизнесмены скупают газеты? («Ну уж за помощь культуре-то меня похвали. Как же «нет смысла», когда ты журналистка. Разве ты пришла не работу просить?»)

Лидия:

— Это нормально: такая-то газета защищает интересы одной финансовой группы, другая — другой, а в целом складывается баланс мнений. («Вы что думаете, на вас свет клином сошелся? Вы не единственный работодатель, и я пришла не за этим».)

Станюкович сокрушенно крякнул и снова полез в карман за носовым платком («Ну, как хочешь. Значит, не договорились»).