Лук Будды - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Таск cтр.№ 34

На противоположном тротуаре в толпе зевак затесалась влюбленная пара. Девушка, очень похожая на Эми, с поправкой на пятнадцать лет, была одета так, как одевались в середине семидесятых провинциальные французские барышни, попадая в столицу.

Эми не отрываясь смотрела на счастливую парочку. Все остальное потеряло смысл. Она начала пробираться сквозь ряды манифестантов. Кто-то попытался ее обнять, она отстранилась. И вдруг занервничала, потеряв девушку из вида. Влюбленные успели исчезнуть.

– Эмили! – закричала она. – Эмили!

Она бросилась в одну сторону, в другую, она заглядывала в лица молоденьким девушкам. Все эти ряженые глупцы больше ее не занимали. Сейчас она не испытывала к ним ничего кроме ненависти. Расталкивая толпу зевак, она устремилась к телефону-автомату. Кабинка была занята. Эми достала из кошелька монетку, постучала по стеклу. Из кабинки вышел мужчина, хотел сказать что-то резкое, но раздумал.

Эми набрала номер. Она уже плохо владела собой.

– Макс?

– Ты еще в ванной? – раздался в трубке насмешливый голос.

– Послушай, – перебила она его, – я сейчас видела Эмили с Кшисем. Они стояли…

– Кого ты видела? – вежливо переспросил Макс.

– Эмили. Позвони его матери! Сделай то, что ты уже сделал однажды! Ты меня слышишь? Позвони прямо сейчас!

– Ты меня что, за идиота держишь? Никому я не собираюсь звонить.

– Сделай это для меня! Я тебя прошу! Я тебя умоляю!

– не помня себя, она молотила кулаком по автомату, как будто то была грудь Макса. – Сделай это, и я исчезну из Парижа. Навсегда.

– Куда, интересно знать?

– Неважно. К Эльжбете в Вуа. Захвачу с собой Эмили и вместе туда махнем на…

– По-моему, тебе надо срочно махнуть в тихую палату. Успокоишься, подлечишь нервишки…

Эми взвилась:

– Издеваешься? Ладно, я сама позвоню, но ты еще об этом пожалеешь. В пять часов, Макс, ты не забыл? В пять!

Она повесила трубку и тут же стала набирать другой номер. Какая-то старушка деликатно постучала по стеклу. Эми на нее так окрысилась, что старушка поспешила убраться подобру-поздорову.

Эми бродила как во сне по магазину «Мир детей». Взяла куклу, положила. Завела музыкальную подушечку, послушала мелодию.

К ней подошла миловидная продавщица.

– Мадам? Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Да… я еще не решила.

– Сколько лет вашей дочери?

Эми вспыхнула:

– Десять. То есть почти одиннадцать.

– Она играет в куклы?

– Она играет во взрослую.

– Тогда подарите ей Барби. – Продавщица сняла с полки хлорвиниловую красотку в облегающем серебристом платье. – Кроме вечернего туалета у нее есть деловой костюм, комплект спортивной одежды и вот такая веселая пижама. Это уже не просто кукла, это старшая сестра, которой хочется подражать во всем. Ну как, нравится?

Эми кивнула.

– Возьмете?

– Да, спасибо. И еще… где у вас «Татрах» для ее возраста?

– Вторая секция.

– И, пожалуй, три комплекта трусиков.

– Если не возражаете, мадам, я вам подберу разного цвета, а вы можете идти оплачивать.

Эми положила коробку в тележку и отправилась в другую секцию. На глаза ей попался блестящий игрушечный пистолет, очень похожий на ее браунинг. Она повертела его в руках, пощелкала курком – громкие сухие щелчки сопровождались яркими вспышками. Усмехнувшись, Эми бросила пистолет в тележку.

В католическом костеле заканчивалась вечерняя служба. Обычно прихожан здесь было немного, все друг друга знали и после службы задерживались, чтобы обменяться новостями. Во время проповеди мать шикала на трехлетнего малыша, который ерзал и хныкал, порываясь встать с колен.

– А что я сделал? Не буду я стоять на коленях, не буду…

Перед самой кафедрой сидела на скамье средних лет дама с некрасивым, но породистым и несколько надменным лицом. Слова проповеди не доходили до ее сознания. Едва служба закончилась, как она подошла к ксендзу.

– Мне надо с вами поговорить, святой отец.

Ксендз кивнул, давая понять, что готов выслушать ее. Они отошли к боковому притвору. Полагая, что предстоящий разговор может уронить ее достоинство, дама заговорила подчеркнуто сухо:

– Мой сын второй месяц встречается с падшей женщиной. Она, разумеется, скрывает от него правду. Кшиштоф мальчик восторженный и самолюбивый. Если я попытаюсь открыть ему глаза, он может только ожесточиться.

Ксендз слушал, склонив немного набок голову с поросшей пухом тонзурой. Он никак не показывал, что испытывает неприязнь к этой холодной женщине, умеющей незаметно подчеркнуть свое превосходство.

– Вы имеете на него влияние, и я подумала… – Дама предпочла, чтобы ксендз сам сделал за нее вывод.

– Она может измениться, если он решит соединить с ней свою судьбу, – осторожно заметил ксендз. – Церковь учит нас быть терпимыми к человеческим порокам.

– Она лжет ему! Лжет с первого дня!

– Возможно, обстоятельства вынудили ее заняться этим ремеслом. А ему она пока не открылась, потому что до конца не уверена в его готовности понять и простить. Возможно также, что…

– Так вы с ним не поговорите? – нетерпеливо спросила дама.

– Я эту девушку знаю?

– Ее зовут мадемуазель Радович, – сказала дама с неподражаемой интонацией.

– Эмили? – удивился ксендз.

Дама подтвердила брезгливым кивком.

– Он сам вам это сказал?

– Мне об этом сказала… ваша прихожанка.

– Я поговорю с ней, – помолчав, предложил ксендз. – Я думаю, она ему все расскажет.

Подобное решение даму явно не устраивало, но если что-то и выдало ее недовольство, то только взгляд. Она молча поцеловала руку ксендзу и покинула костел с таким видом, будто этого разговора не было и в помине.

В арабском квартале Эми пробыла недолго. Ей даже не пришлось выходить из машины. В окне второго этажа, над кондитерской, колыхнулась занавеска, и через две минуты из дома вышел мальчишка-посыльный с тортом, перевязанным нарядной лентой. Эми опустила стекло, взяла торт, вложила в детскую ладонь толстую пачку, которая тут же исчезла в рукаве. Большего от нее не требовалось.

В пять она была в назначенном месте. Она посигналила и вышла из машины. Когда Макс подошел к окну, Эми уже стояла возле урны. Убедившись, что он все видит, она развязала ленточку, вытащила из коробки большой целлофановый пакет, надорвала и стала высыпать в урну белый порошок.

Макс скребнул стекло ногтями, как будто хотел его содрать. И вдруг отшатнулся: в лоб ему смотрело черное дуло. Он сразу узнал свой браунинг. Эми целилась, зажав пистолет для верности двумя руками. Даже когда на конце ствола с громким треском замигала красная лампочка, до Макса не сразу дошло, что это розыгрыш. Как, впрочем, и до уличных зевак, ставших невольными свидетелями странной сцены.