— Привет, это Валера. Слушай, выясни, в какой спортивный лагерь уехали дети из нашей школы. Мне нужно точное местоположение. Да, хочу съездить. Ага, давай.
Повесив трубку, Смирнов бросил взгляд на школу и нажал педаль газа. Надо еще выяснить, к кому так опрометчиво заглянул Казимов. Но сначала он поймает с поличным физкультурника и русиста. Может быть, удастся притянуть и директора. Смирнов был уверен, что соревнования, на которые уехали старшеклассники, важны, и школе очень хочется, чтобы дети их выиграли. А значит, ученикам дадут допинг.
Следователю вдруг пришло в голову, что это может быть то самое «Вино Шаббата», но он тут же отмел эту нелепую мысль: стимулятор должен давать силы и выносливость, а не порождать галлюцинации и сводить с ума.
Он вывел «мицубиси» на дорогу и пристроился в хвост Дымину. Вскоре они доехали до отдела.
— Давай перекурим, — предложил Смирнов, доставая сигарету.
— Ты же бросил, — удивился опер.
— Бросил, — согласился следователь. — А теперь опять начал.
— Значит, будешь докладывать Петровичу? — спросил Дымин, давая ему прикурить.
— Спасибо. Да, пора. Нужно тряхнуть эту школу, а для этого нужны санкции. — Последнее слово Смирнов выговорил с усмешкой.
— Я спрашиваю, потому что он не поверит.
— Во что? — нахмурился следователь.
— В то, что в школе работает банда.
— По-моему, все логично.
— Да, наверное, только…
— Что?!
Дымин пожал плечами:
— Вся эта версия… с заговором…
— Сговором, — перебил его Смирнов. — Речь идет о преступном сговоре.
— Ну да.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — кивнул следователь, стряхивая пепел, который тут же унес ветер. — Но другого адекватного объяснения нет. Если мы не примем как факт то, что в школе существует банда, дело нам не раскрыть.
— А в чем смысл?
— Смысл чего?
— Убийств.
— Казимов тебе не говорил?
Дымин отрицательно покачал головой.
— Мы думаем, что в школе детям дают допинг. Скорее всего, что-то вроде химического наркотика.
— Да ладно!
— Угу.
— Зачем?
— Чтобы они побеждали в соревнованиях. Похоже, либо директриса, либо физрук очень честолюбивы.
— А еще химик и русист? — недоверчиво улыбнулся Дымин.
— И трудовик, возможно. Казимов вообще считает, что весь педколлектив школы участвует в том, что происходит.
Опер опять с сомнением покачал головой:
— Знаешь, даже для меня это звучит как бред. И вы реально разрабатываете эту версию?
— Все так и есть, — холодно отозвался Смирнов. Его задело недоверие Дымина. Но и смутило: почему ему не удалось убедить опера? — Я могу объяснить, как они это сделали, — добавил он, бросая окурок в урну.
— А зачем, можешь?
— Конечно. Убрали свидетелей.
— Того, что детям давали допинг? — Дымин тоже выкинул окурок.
— Ну да. Думаешь, это того не стоило?
— Не в этом дело.
— А в чем? — спросил Смирнов с легким раздражением.
— Зачем давать детям допинг? Зачем эти победы? Неужели они стоят такого риска? Не может быть, чтобы столько людей так болело за родную школу, чтобы подставляться.
— Я думаю, допинг — это побочный… продукт. В смысле, его делают заодно с другими наркотиками. На рынке появилась новая, очень мощная дурь. Судя по всему, ее и вкололи Алику.
— Вот и я о том же.
— В смысле? — Смирнов чувствовал, что не догоняет.
— Если люди организовали в школе нарколабораторию, зачем им палиться на допинге? Это бред, Валера, ты уж извини! Я бы на их месте плюнул на все призы и греб бабло лопатой.
Следователь задумался. В словах Дымина был здравый смысл, и еще какой.
— Черт! — выругался он. — Но все равно я уверен, что в школе делают дурь! Алик пошел туда и получил дозу.
— Не факт, что он там был. Нас, кстати, никто не пытался… обезвредить.
— Нас было двое.
Дымин усмехнулся:
— Если там целая банда…
— Ладно, ты прав! — перебил его Смирнов. — Конечно, нас бы скрутили. Но что, если они не были готовы?
— А к приходу Алика, значит, были?
— Тоже верно! — Смирнов с досадой сплюнул. — Вся версия летит. Но я чувствую, что со школой что-то не так, понимаешь!
— Может, ты и прав, но Петрович от твоих доводов камня на камне не оставит.
— Посмотрим.
Следователь понимал, что Дымин прав, но у него не было выбора. Он должен был изложить начальнику версию и доводы — в конце концов, Казимов тронулся из-за этой школы. В том, что дознаватель был прав, Смирнов уже не сомневался. Ему было ясно, почему Дымину трудно поверить в то, что он ему рассказал, но не всегда следует искать простые решения. Случается, что их попросту нет.
Они с опером вошли в отдел и поднялись на второй этаж.
— Ты сразу к Петровичу? — спросил Дымин.
— Нет, напишу отчет. Думаю, так будет лучше.
— А мне что делать?
— Позвони Жерикову, узнай, что он выяснил насчет «Братства Эреба». Он поймет, о чем речь. И спроси, связана ли секта как-нибудь с нашей школой. Он обещал узнать.
— Секта? — Дымин присвистнул. — Она-то откуда взялась?
— Похоже, там распространяют дурь, которую гонят в школе.
— Ладно, сейчас звякну.
— Давай. А я — за отчет.
У себя в кабинете Смирнов включил компьютер, придвинул клавиатуру и открыл текстовый редактор. Нужно было написать все так, чтобы Петрович поверил. Чтобы хотя бы допустил возможность того, что в местной школе может действовать банда учителей.
Через четверть часа зашел Дымин.
— Ну что? — Смирнов с радостью прервался: отчет продвигался с трудом.
— Жериков сказал, что секта чиста. Настолько, насколько возможно. Более того, она даже зарегистрирована как церковь.
— В смысле?
— В прямом. Сатанинская церковь.
— Что, такое возможно?
— Получается, что да. Я тоже удивился, но Жериков сказал, зарегистрировать церковь — не проблема.
— Ни фига себе! — Смирнов вытащил сигарету и начал разминать ее. — И что, на этих сатанистов ничего нет? Даже крошечного человеческого жертвоприношения?
— Нет. Но это, по словам Жерикова, ничего не значит.