Бог жесток - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Белавкин cтр.№ 36

Мы долго молчали, прислушиваясь к поминальному шелесту дождя.

— Нас поддержала Лена, — нарушил тишину Белецкий. — Это она вдохнула в Тому новую жизнь, стала для нее той, кого Тома всегда так хотела… дочерью… И я тоже привязался к Лене, можно сказать, полюбил ее. Во-первых, она была не похожа на прочую молодежь. А во-вторых, благодаря Лене наши отношения с Томой заметно потеплели. В жизни появился какой-то смысл. Было много горя, и все равно я счастлив, что у меня был такой сын, как Игорь. И был бы счастлив вдвойне, если бы такая девушка, как Лена, была моей дочерью.

После этого невольного признания былой откровенности в разговоре мы уже не достигли. Известие о расправе над похитителями Белецкий если и не проигнорировал, то встретил довольно равнодушно. Пырина он не знал, о Солонкове не хотел более распространяться.

— Он бывал у нас дома вместе с Леной, когда они еще учились, но я с ним почти не разговаривал, — произнес старик. — Видимо, он был неплохим человеком, раз Лена его так любила, и не мне судить его за то, что он ее тогда оставил. Значит, причина была действительно серьезной, но Лена не посчитала нужным сказать о ней нам. А теперь я вынужден откланяться, Тома уже волнуется и ждет меня к обеду.

Он не протянул руки на прощание, только коротко и сурово кивнул.

— Вам сообщить, если я выясню что-нибудь о судьбе Саши Стрелкова? — обратился я к прямой пропотевшей спине старика.

Белецкий остановился, занеся ногу над ступенькой, и ответил не оборачиваясь, однако теперь в его хрипловатом урчащем голосе, помимо недавнего неудовольствия, слышались нотки горькой признательности.

— Если вас это не затруднит, запишите мой телефон. И позвоните сразу же, какими бы эти известия ни были. — Он сглотнул и мрачно добавил: — Только прошу, ни слова Томе, помните про ее сердце.

Старый генерал многое повидал в жизни и давно перестал верить в чудеса. В счастливый исход этого дела не верилось и мне. «Хоть в этом мы с ним до конца солидарны», — подумал я в тот момент с неуместной иронией.

Одной и, пожалуй, единственной ценностью в моем офисе был сингапурский телефонный аппарат с автоответчиком, приобретенный мной по случаю за бутылку у местного алкоголика. Тогда я вовсе не горел жгучим желанием заполучить в пользование забавную заморскую игрушку, скорее, тоже частенько бывающий человеком страждущим, я сердобольно подошел к проблеме своего ближнего и спас его от неизбежной похмельной погибели. При этом все остались довольны, а я вдвойне, когда, к своему немалому удивлению, обнаружил, что телефон исправен.

Я чувствовал, что после недавних кровавых событий меня должен кто-то непременно разыскивать, но, так и не найдя, оставить сообщение на автоответчике. Сообщение было, и голос принадлежал заведующей по воспитательной работе Жанне Гриневской.

— Здравствуйте, Евгений, — слушал я. — У меня есть новости. Если вы ничем не заняты, жду вас…

Она назвала место и время встречи. Я посмотрел на часы и обнаружил, что успеваю, нужно только поторопиться.

Ливень молотил по карнизу, косыми стрелами вспарывая стекло, в грязных лужах лопались пузыри, потоки ржавой воды бурлили по дорогам, но я не убоялся ненастья и выскочил на улицу. Я торопился и все равно опоздал: перекресток, где Жанна Гриневская назначила мне встречу, оказался пуст. Однако разразиться проклятиями я не успел: припаркованная поблизости иномарка отчаянно мигала фарами и сигналила кому-то. Никого рядом не было, и я догадался, что я и есть тот самый «кто-то». Я направился к автомобилю, на ходу отметив, что это БМВ последней модели и что мой рейтинг час от часа растет, а показатель тому — спрос на мою скромную персону у исключительно солидных людей. Будь то крутые бизнесмены, или их жены, или… представители народного образования. Красиво жить не запретишь даже им.

Жанна Гриневская открыла мне дверцу, и я, стуча зубами, нырнул в салон. Кожаное сиденье как-то странно завибрировало подо мной, пока не подстроилось под все изгибы моего тела. Затем женщина нажала какую-то кнопку, и по салону загуляли волны теплого воздуха.

— Мой муж — бизнесмен, — коротко пояснила она.

— Тогда понятно, — кивнул я, подумав о Федоре Пырине. Именно нищета и безысходность толкнули этого маленького безвольного человечка на преступный путь.

Машина оторвалась от обочины и, словно метеор, заскользила по залитому водой шоссе.

— Мне позвонили из приемника-распределителя, — рассказывала Жанна Гриневская. — Сегодня утром во время рейда по злачным местам они наткнулись на мальчика, который по приметам подходит под описание Саши Стрелкова. Но добиться от него ничего не смогли. Вот я и еду, чтобы опознать, он ли это?

— Так он сам говорить не в состоянии? — озадаченно спросил я. — Он хотя бы… жив?

Женщина напряженно следила за дорогой. Ее красивый профиль казался отлитым из меди. Вот она тронула ручку переключения скоростей, и мы легко обставили несколько вяло плюхающих отечественных развалюх.

— Все это время его кто-то сильно накачивал наркотиками, — отозвалась Жанна Гриневская, не поворачивая головы. — Я боюсь, что это могло вызвать необратимые процессы в психике и памяти.

Приемник-распределитель находился в месте, которое я бы тоже назвал злачным. Где-то во дворах, удаленный от главной дороги, в окружении выселенных, полуразрушенных домов, наводненных бомжами, пристроилось двухэтажное строение с решетками на окнах. В стоящих неподалеку контейнерах, распространяя зловоние, гнил давно не вывозимый мусор. Тяжелую железную дверь открыл человек в милицейской форме. Он был невысок ростом, сутул, лицо обезображено перенесенной оспой.

— По какому вопросу? — спросил он недовольно.

— Вы мне звонили по поводу опознания мальчика, — холодным официальным тоном произнесла Жанна Гриневская, смотря на хилого смурного человечка сверху вниз.

— А этот человек с вами? — без интереса осведомился сотрудник приемника-распределителя.

Здесь Жанна допустила оплошность, за которую, впрочем, ее не стоило винить, ведь женщина не знала о чувствах, питаемых стражами правопорядка к людям моей профессии.

— Он частный детектив, который занимается этим делом, — сказала женщина за меня.

— В таком случае пусть подождет за дверью, — отрезал сутулый человечек, мысленно злорадствуя над моим поражением. — А от вас, гражданка, требуется только подтвердить, этот ли ребенок сбежал из детдома. Без комментариев и самодеятельности.

Тяжелые каштановые локоны дрогнули на плечах Гриневской, лицо вспыхнуло.

— Хорошо, он подождет в машине, — процедила Жанна. — А вот вам не мешало бы вспомнить, что вы разговариваете не со своим приятелем, а с женщиной.

— Пройдемте, — в ответ буркнул милиционер.

Они ушли, а я остался в одиночестве перед закрытой дверью. Постояв так некоторое время, я решил действовать. Подпрыгнул, зацепился за решетку, подтянулся и заглянул в окно. Моему взору представилась серая облупившаяся стена и тянущаяся вдоль нее жесткая лавка. На лавке, плечом к плечу, сидели бродяжки, разного возраста, пола, комплекции, но все они казались похожими друг на друга. Присмотревшись к ним повнимательнее, я понял причину. У деток было одинаковое выражение лиц — полное безразличие к своей собственной судьбе. Меня заметили, стали показывать языки, корчить рожи, послышалась нецензурная брань. Ни Жанны Гриневской, ни сутулого хама я не увидел, карабкаться на второй этаж по отвесной стене не отважился и спрыгнул на землю. Тут я наконец вспомнил, что до сих пор идет дождь, в ботинках хлюпает, куртка отяжелела от влаги, и повернул к машине-мечте.