– Приехал забрать свой зонтик, который забыл здесь прошлой осенью.
– Ах, ну да, конечно! Нашли зонтик?
– Нет. Наверно, его кто-то забрал.
– Плохо дело. А теперь слушайте меня внимательно. Там, на веранде, сидит целая команда – местная полиция, сыщики из Нью-Йорка и окружной прокурор до кучи. Им тоже будете про зонтик рассказывать?
Плечи его недоуменно поднялись.
– Ну, если им будет интересно… Вряд ли они знают, куда он делся.
– Вот как. Завидую вам, никаких проблем. Птичка божия не знает… В таком случае зачем вы сидите здесь в темноте? Орри, давай чуть погромче.
Джебер снова пожал плечами:
– Ваш коллега – невысокий такой, с большим носом – попросил меня зайти. Он очень любезно со мной разговаривал, когда я пытался открыть окно – ключа-то у меня нет.
– И вы решили в ответ столь же вежливо разговаривать с ним? Чертовски мило с вашей стороны. Тогда я пущу сюда полицию и вежливо скажу, что вас застали при попытке залезть в дом. Устраивает?
– Мне абсолютно все равно. – В темноте я не видел его лица, но чувствовал, что он улыбается. – Серьезно. Я не собирался залезать в дом. Просто попытался открыть окно.
Я выпрямился в полном отчаянии. Он не давал мне никакой зацепки, никакого козыря, и даже если это было сплошное вранье, чувствовалось: у него, без сомнения, и дальше хватит наглости упорствовать. Орри замолк, но я приказал ему продолжать. Условия для переговоров были совершенно негодные. Я снова нагнулся к Джеберу:
– Послушайте. Мы вас раскусили. Ниро Вульф все знает, но мы хотим дать вам шанс. Уже полночь. А что, если сделаем так: я пускаю сюда полицейских и разрешаю им искать шкатулку сколько влезет. Насколько мне известно, они ее здесь не найдут. Вы – мой человек. Зовут вас Джерри. Мы оставляем здесь наших людей, а сами садимся в мою машину и возвращаемся в Нью-Йорк. Вы можете переночевать у Вульфа – у нас найдется свободная комната. А главное, прямо с утра можно переговорить с Вульфом. На мой взгляд, прекрасная идея.
Он покачал головой:
– Я живу в Чезборо. Спасибо за приглашение, но предпочитаю спать в собственной постели.
– Так вы поедете?
– Ночевать к мистеру Вульфу? Нет.
– Вы осознаете свое положение? Вы же достаточно умный человек и должны понимать, что вам еще придется как-то объяснить безумную идею проехаться за шестьдесят миль только затем, чтобы влезть в окно за зонтиком. Я знаю полицию и знаю Вульфа, уверен, что в этой ситуации вам лучше поговорить с ним. Не хочу давить на вас, ваша самоуверенность мне симпатична, но, видит бог, я не намерен стоять здесь всю ночь. Минут через пять терпение мое иссякнет.
Джебер снова пожал плечами:
– Не выношу полиции. Если я правильно понял, вы не скажете им, кто я?
– Нет.
– Прекрасно. Я готов.
– А к Вульфу поедем?
– Ладно.
– Вот и отлично. О машине не беспокойтесь, Сол о ней позаботится. Вас зовут Джерри. Держите себя попроще, понахальней, берите пример с меня. Хватит, Орри, завянь. Пойдем, Джерри.
Мы вошли в комнату с камином. Я коротко объяснил Солу и Фреду план действий. Сол возражал против того, чтобы пускать полицейских в дом, и я не стал спорить. Утром ребята возобновят поиски, а пока им надо было вздремнуть. Мы договорились никого в дом не пускать, а любые попытки провести раскопки в саду решительно пресекать. Утром Фред поедет в деревню купить продуктов и позвонит в контору.
Подойдя к окну, я увидел, что полицейская команда по-прежнему кучкой стоит у крыльца. По моему знаку Сол отпер дверь, и мы с Джебером вышли на веранду. Сол, Фред и Орри прикрывали нас с тыла. Мы подошли к краю веранды.
– Лейтенант Роуклифф! Вы здесь? Мы с Джерри Мартином возвращаемся в город. Я оставляю тут трех человек, и они очень просили передать, чтобы им никто не мешал. Им надо поспать, да и вам, кстати, тоже. Исключительно из хорошего к вам отношения скажу, что ни у Джерри, ни у меня шкатулки с собой нет, и вам нечего расстраиваться. Ладно, Сол, запирай дверь и оставь кого-нибудь сторожить.
Дверь закрылась, на веранде вновь стало темно. Я сделал несколько шагов.
– Пойдем, Джерри. Если кто полезет, разрешаю тебе воткнуть в него булавку.
Не успела закрыться дверь, как кто-то вконец обнаглел и направил луч фонаря в лицо моему спутнику. Я взял Джебера за локоть и потащил было за собой, но вся компашка пришла в движение, и раздался хриплый голос:
– Погодите-ка!
Прямо перед Джебером стоял огромный детина и светил ему в лицо.
– Лейтенант, взгляните-ка на этого Джерри, – произнес он. – Вот так Джерри! Этот тип был в квартире Фростов, когда мы утром ездили туда с инспектором. Его фамилия Джебер, он приятель миссис Фрост.
Я хмыкнул в ответ:
– Я вас, мистер, не знаю, но у вас, верно, косоглазие. А может, это свежий воздух влияет? Пойдем, Джерри.
Но не тут-то было. Роуклифф со своей командой перекрыл нам путь.
– Не торопись, Гудвин, – с издевкой сказал он. – Ты же Билла Норсрапа прекрасно знаешь. Билл, а ты уверен?
– Абсолютно. Это Джебер.
– Отлично. Посвети-ка на него еще раз. Ну так как, мистер Джебер? Зачем это вы обманываете мистера Гудвина и говорите, что вас зовут Джерри Мартин?
Я молчал. Раз не повезло, что тут поделаешь. Но Джеберу надо было отдать должное – светят прямо в лицо, банда горилл так и наседает, а он знай себе улыбается, будто его спрашивают, с чем чай подать – с молоком или с лимоном.
– Я и не пытался обманывать мистера Гудвина. Он меня прекрасно знает.
– Ах, знает! Тогда о Джерри Мартине придется спросить у самого мистера Гудвина. Но вы-то что здесь делаете? Они вас что, нашли тут вместо шкатулки?
– Нашли? – В голосе Джебера чувствовалось раздражение. – Конечно нет. Они меня сами сюда привезли. Попросили показать, где Макнейр мог спрятать шкатулку. Но ее тут нет. Потом приехали вы, потом мистер Гудвин. Он посчитал за лучшее не говорить, что я помогал им, вот и предложил мне стать Джерри Мартином. Я согласился.
Роуклифф хмыкнул:
– Но сегодня утром вы не сочли нужным сказать что-нибудь инспектору Кремеру, когда он интересовался вашим мнением относительно возможного местонахождения шкатулки. Или я ошибаюсь?
И на этот раз Джебер не растерялся. Потом толково ответил еще на несколько вопросов. Но я уже особо не прислушивался – мои мысли были заняты другим. Я обдумывал варианты действий. Меня останавливало то, что Джебер был слишком уж хитер. Конечно, он полагал, что я его не выдам, так как он еще был нужен Вульфу. Но я засомневался: а стоит ли игра свеч? Не то чтобы меня мучила совесть – ради благого дела я без всяких колебаний втер бы очки всему полицейскому управлению с комиссаром Хомбертом во главе, – но похоже было, что Вульфу все равно не удастся вытянуть что-либо из Джебера. И мы только дадим Кремеру очередной повод для бешенства. Я понимал, что здорово рискую: если Макнейра убил Джебер, в управлении вполне могут выбить из него признание, и тогда наш гонорар накроется. Но, в отличие от Вульфа, я не знал, виновен ли Джебер. Раздумывая над ситуацией, я вполуха слушал, как Джебер заливает Роуклиффу – у него это здорово получалось. В итоге он повернул дело так, что мы могли бы спокойно сесть в машину и укатить. У нас даже не сняли отпечатки пальцев.