Ум обреченных - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 36

Если сравнивать системы на уровне духовных напряженностей, силы психических связей, максимальной целенаправленности – их система сильнее нашей. Поливайте как хотите: дикарская, темная, фанатичная, отсталая – но сильнее.

Образование – дело наживное. Ментальность – относительное, фанатизм – стилистически отрицательное обозначение самопожертвенной убежденности. А на уровне духовной системности они сильнее. И у них больше оснований гордиться своими нищими самоподрывниками, чем у нас – своими оснащенными солдатами.

И рожают они больше, и становится их все больше, а нас все меньше.

Так за кем будет конечная победа?

Или мы будем столь же решительны и жестоки – или, ну, думайте сами, господа. Или мы вспомним, кем были, когда создавали нашу цивилизацию – или кроме воспоминаний может ничего и не остаться.

И что характерно: если раньше по миру распространялось христианство – то сегодня оно сдает позиции исламу (и индуизму). И не только афроамериканцы меняют Христа на Магомета, но уже и европейские аристократы начинают делать обрезание и опускаться на молитвенный коврик! Христианство ослабло и теряет напор, Папа Римский попросил прощения уже у всех, кажется, кого христианство обидело – а где ж ты найдешь за две тысячи лет необиженных. А комплекс вины – это уже аспект комплекса неполноценности. В христианстве сегодня можно все – а ислам дает жесткие точки опоры. Аллах принимает ответственность на себя, мусульманин имеет более четкие ориентиры в жизни, чем современный «всепогодный» христианин в своей цивилизации вседозволенности.

Рядовому человеку нужны жесткие внутренние предписания, потому что быть свободным рядовой человек не может, не способен, не для толпы это дело. Ислам сегодня полнее удовлетворяет этой потребности в опорах, в уверенности того, «как надо». Он чище, яснее, решительнее. И менее погряз в грехе, потребительстве и распутстве. Жертвенности в нем больше, целеосмысленности.

Проигрываем духовное соревнование?

(А кому надо больше тонкой духовности – разновидности индуизма тоньше и изощреннее христианства.)

Как бы и религия наша как-то состарилась и надоела нам, – «перемен! мы ждем перемен!» «А чтоб тебе выпало жить в интересное время!» Выпало.

Вот перед тобой умный и образованный человек – ты его хорошо знаешь. Вам нечего делить, и в его доброжелательности ты не сомневаешься. Разговор с глазу на глаз: с неблизким приятелем на отвлеченную тему.

Вы касаетесь темы – и он превращается в идиота. Его ум оказывается заблокированным. Он глух к аргументам. Он теряет способность к рассуждению. Он раздражается! Он уперт, как противотанковый надолб.

Почему здравомыслящий человек в некоторых вопросах может превратиться в полного кретина?! Причем не в стрессовой ситуации, не в цейтноте, а так – в нехитром разговоре на понятную общую тему?

Тут у субъекта добросовестного должно возникнуть сомнение: может, он сам не прав? Но, положим, его точка зрения выверена и испытана годами сомнений, он прокачал данный вопрос насквозь и видит всю его механику: короче, он прав, заявляет в данном случае Третейский Судия. Причем на его стороне и факты, и логика. А второй спорщик вертится, как уж на сковороде, и брызжет праведным негодованием, и ногами сучит, и прямо на глазах превращается из приятеля во врага. Белесой ненавистью наполняется.

Мы имеем дело с феноменом не рациональным, а психологическим. Мы наблюдаем горячее желание, чтобы истина была именно такова, а разум посильно обслуживает это желание. Если обслуживает недостаточно, если аргументы соперника остаются неопровергнуты – происходит у человека классическая «психологическая сшибка»: не совпадают страстные желания и быть правым – и стоять на своем. Сильный психологический дискомфорт, стресс, перевозбуждение, адреналин скачет, кулаки сжимаются. Сигарету ему, коньяку, валерьянку, смирительную рубашку.

Еще раз см. о структуре личности. Хотеть – это одно, делать – это другое, а думать – это третье, это проводник, мультипликатор и декодер между первым и вторым. Разум – это не доминанта, доминанта – это чувства и действия, а разум только обслуживает их и потребность в них. То есть:

Если человек глух к ясной истине и порет явную чушь – значит, ему так хочется, ему так потребно, ему так для чего-то нужно.

О! Для чего же ему это нужно?

Ну, из самолюбия, утвердить победу своей точки зрения, правоту и превосходство своего ума – это понятно. Но это ведь – внешне, неискренне. А если искренне, без наигрыша, без стремления к выгоде, с дрожью и слезой праведной?

Значицца, так. Берем человека среднего, нормального, разумного. Гениальные провидцы и вовсе тупое быдло нас сейчас не интересует. «Класс среднеумных» – от выпускника школы до профессора.

Что есть для этого человека все представления о жизни? Что есть для него вся сфера отношений и действий межчеловеческих, вся история и культура в широком смысле этого слова? – Оно есть для него мифологизированное социопсихологическое пространство.

А структура этого пространства определяется скорее волюнтаристским подходом или объективным? Если волюнтаристским – у каждого будет свой мир и своя культура. А мы всегда имеем в культуре некие общие для всех точки и ценности.

О. Структура этого мифологизированного пространства носит архетипический характер. Система знаков, имманентных для сознания цивилизованного «человека социального».

Имея дело с культурными ценностями, человек имеет дело со знаками социокультурного пространства своей цивилизации.

И вот по этому пространству регулярно шествуют голые короли. Но замечать их – святотатство! Ибо сознанию потребен король, а короля играет свита. Ведь не все короли голые, в конце концов, и не всегда. И констатировать голость короля – акт не зоркости и не ума, а чужеродности двору и хамства. Такого правдолюбца понимать нельзя. Потому что тогда обрушится все представление о мире, в центре которого – столица, дворец, свита, ты в свите, король в центре как символ могущества и богопомазанности, и вся страна кругом, Божьим соизволением королю врученная. Объявить короля голым – это плюнуть в Бога и мироздание, плюнуть во все наши представления о мире.

Вот что означает восстание против мифологического знака. И истина тут ни при чем, господа.

Пророк – это человек, видящий вместо мифа истину. Тем самым пророк разрушает миф. Но поскольку для толпы этот миф и есть вся жизнь, то пророка необходимо убить или хотя бы изгнать как смертельного врага этой жизни, желающего ее разрушить, т. е. уничтожить общественное сознание, в некотором аспекте убить всех людей, всех членов этого общества.

Но поскольку толпа быстро превращает в миф любую истину – ибо единственно миф является доступным ее восприятию уровнем постижения истины – то: пророк лишь заменяет старый миф на новый. А истина живет в сознании людском ровно столько, сколько живет сам пророк. А он живет недолго. Профессия повышенного риска. И понимают его лишь ближайшие ученики, и то не совсем так и не совсем то.