Любовь и смысл жизни - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Веллер cтр.№ 17

§ 3. Секс и творчество. В сущности, любая человеческая деятельность носит творческий, «разумно-изобретательный» характер – и чем эта деятельность «более творческая», тем творец более могуче-похотлив. Есть такая милая закономерность, замеченная давно. То есть не всякий половой гигант – гений, но среди гениев очень велик процент половых гигантов.

В дневниках Добролюбова есть примечательнейшее место – молодой интеллигентный мужчина, гуманитар, литератор, моралист, сидит дома и читает изящное и высокоэстетичное сочинение про высокие и отвлеченные материи. Худ, питается плохо, чахл. Был бы аскет, но скудные гроши носит в дешевый публичный дом – очень хочется. Да, так читает он, эстетически наслаждается и умиляется, увлечен, захвачен. «И вдруг, – пишет он, – у меня произошла эрекция. Вот и говорите после этого об идеальности эстетических переживаний и о том, что высокому искусству чуждо половое чувство».

Великий физик Ландау не пропускал ни одной юбки и набирал сотрудниц исключительно по принципу сексуальной привлекательности, справедливо полагая, что по сравнению с ним в физике они все равно мелкие тупицы. Не менее великий физик Оппенгеймер норовил совокупиться с любым женским существом в пределах досягаемости.

Тургенев зашел в гости к Дюма и обнаружил его катающим очередной роман, в то время как на коленях у него шалит полуобнаженная блондинка. «Александр, а она, гм, не мешает тебе работать? – Отнюдь, – жизнерадостно отвечал Дюма, – если бы на втором колене у меня сидела вторая такая же, я бы работал в два раза быстрее».

Распутство поэтов, художников, музыкантов – тема неисчерпаемая. Пушкин и Некрасов, Толстой и Достоевский, Бунин и Блок – это в великой-то и считающейся целомудренной русской литературе. Что ж говорить о да Винчи, Рембо и прочих Пикассо.

Творец – человек с повышенной нервной энергетикой, он работает на сильнейшем перевозбуждении, и очаг этого перевозбуждения «плавает» по коре мозга. А по силе это возбуждение соизмеримо с сексуальным, по абсолютной величине они близки. И ощущения такой же силы, как он получает в творчестве – он жаждет вообще, во всем, и в сексе в первую очередь – наслаждение, экстаз, эйфория. Здесь в мозгу происходят сходные химические процессы, гуляют те же элементы в тех же концентрациях.

Творчество и секс, если брать на уровне ощущений и физиологии мозга – это своего рода наркомания. Ты возбуждаешься на одном – и переезжаешь на другое с той же силой.

А кроме того, секс – это наилучший способ снятия нервного перевозбуждения после творчества, что с кокетливой мужской прямотой справедливо отметил Хемингуэй. Ты перетягиваешь очаг возбуждения на другое место, и там его сбрасываешь и гасишь.

Пишешь картину – и вдруг хочется бабу. Лежишь с бабой – и вдруг осеняет идея, и вскакиваешь писать картину. А творчество – это акт не волевой, а интуитивный, а интуиция требует некоторой расслабленности, ты отдаешься на волю своих чувств, и если чувство хочет бабу, а ты ему фигу вместо бабы, то можно, конечно, заставить себя перестать о ней думать и «сублимировать», но чаще – организм говорит тебе: «Твори, падла, сам, а я хочу бабу, ну ужасно хочу, дай, не могу о другом думать». Дает. Кувыркается. Работает.

Что такое «богема» с ее распутством? Это образ жизни художников – только без их творчества. Внешние-то детали прихлебатели секли отлично, и очень их это устраивало, они вообще образ жизни художника и считали сутью. А что делать – таланта нет, а жизни художнической хочется.

Аскеты и одиночки, «сублиматоры» типа Микельанджело и Ван-Гога – те немногие исключения, которые вечно подтверждают общее правило.

§ 4. Сексуальность великих. Великий и премудрый царь Соломон был отменно женолюбив – три сотни жен имел, и без счета наложниц. И это с таким-то расходом сексуальной энергии – отлично соображал и славно управлял государством – именно при нем достиг Израиль расцвета и могущества.

Величие Цезаря покруче будет – встал во главе полумира. В зените своего могущества, будучи человеком уже весьма зрелым, мог, диктуя государственные распоряжения на несколько секретарей одновременно, прерваться на четверть часа и удалиться в одну из ниш, отделенных от зала занавеской. Там всегда были наготове несколько мальчиков и девочек – на случай того, чего именно захочется императору в этот момент. Через четверть часа император возвращался удовлетворенный – и продолжал диктовать с того самого места, на котором остановился. А Цезарь, нельзя не заметить, заложил законодательные и исполнительные основы Римской Империи, с которыми она просуществовала еще пять веков – именно этим он, «Отец отечества», был славен в римской истории, а не своими военными победами, которых Рим имел без счета, было много побед куда круче и важнее цезаревских.

Очень похоже, что именно из подражания Цезарю устраивал сходным образом свои сексуальные дела две тысячи лет спустя честолюбивейший из смертных – Наполеон. Блеск его славы и величия обеспечивал ему обожествленное поклонение толп красавиц, почитавших за счастье близость с императором на любых условиях. В походной палатке, пиша за складным столиком очередной приказ или декрет, он мельком бросал взгляд на впущенную поклонницу и делал пером жест через плечо в сторону койки: она могла раздеваться и ложиться. Наполеон дописывал до точки, вставал и «овладевал ею, лишь опустив лосины и не снимая ботфортов». После чего вставал, поправлял одежду и возвращался к столику, продолжая писать. Дама была свободна.

Иван Грозный фактически создал Россию как империю, воюя татар, шведов, поляков и присоединяя к себе все что ни попадя, до чего длань царская достигала. Его кошмарные оргии тщательно и стыдливо умалчиваются почти всеми историками – буен и невоздержан был царь во всем, перепортил девиц и опозорил честных жен великое множество. Полагая себя полновластным хозяином державы со всеми ее потрохами, желал обладать и всеми женщинами, которые могли ему понравиться – и, бывало, при проезде царского эскорта через селение жители получали приказ: «Бабам молодым и девкам стоять всем у окон, заголив и выставив срамные места».

Екатерина Великая с немецкой рациональностью пропускала кандидатов в любовники через «проб-даму»: каковы-то красавцы в постели? Не сдавшие «экзамен» до монаршего алькова не доходили. И сдавших хватало. До последних дней жизни вела престарелая императрица «активную сексуальную жизнь», как выразились бы сейчас. Что нисколько не мешало ей в масштабных преобразованиях огромной страны.

Вышеупомянутые, как и многие другие великие деятели в истории, имели столько актов, сколько им хотелось, безо всяких ограничений. А дел наворотили – будьте-нате. Так как там насчет «сублимации»? Ерунда. Огромная энергия являет себя во всем. А поскольку человек – создание биологическое, и энергия индивида в основе имеет биологический характер, то совершенно естественно: чем мощнее энергия – тем мощнее ее прямое биологическое проявление.

Интеллект и честолюбие зависят от условий формирования человека, от наложения внешней среды, «фенотипа», – но «генотип» задан с рождением, и в сексуальной мощи являет себя «автоматически». Импотент не может быть великим человеком – не потому, что у него плохо с эрекцией, но потому, что его проблемы с эрекцией – следствие общей вялости, общего недостатка энергии. (Случаи импотенции как явной болезни, которая может быть излечена медицински, без изменения общего уровня активности организма, сюда, разумеется, не входят.) Недаром едва ли не у всех народов на первобытном уровне развития общества вождем мог стать только тот, кто был сексуально мощен, а когда его половая сила ослабевала – подлежал замене. Насколько он мудр и хороший организатор – в обычных условиях судить бывает трудно, но в основе всего – энергия, а ее сексуальный уровень – как манометр, измеряющий по отдельному выходу общее давление.