Чужая - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Губина cтр.№ 67

Мы сидели впятером за круглым столиком, накрытым льняной белой скатертью. Если ее сдернуть, можно представить, что мы вновь, как много лет назад сидим в «Макдональдсе».

Лелька, Регина, Люська, Янка и я. Словно и не было этих лет, этих событий, побед, разочарований, взлетов, падений, дефолтов, инфляций, учебы детей, их драк, ссор, примирений. Но грянул вальс, и сказочно красивая пара закружилась посередине круглого зала.

— Слушайте, у меня такое впечатление, что мы сидим в «Маке» и сейчас Ник притащит нам поднос с кофейным пойлом и холестериновыми котлетами, — воскликнула Янина.

— Читаешь мысли, — проговорила Люська. — Ну что, новоиспеченная свекровь, какие желания у тебя возникают.

— А знаете девчонки, чего бы я хотела? — сказала я. — Сидеть на бортике шикарного бассейна, греть свои старые косточки на белом шезлонге, и чтобы рядом все вы. И кружат вокруг нас красивые официанты с серебряными подносами, с бабочками на шеях и в плавках. Подают нам вкусные коктейли с зонтиками, и спрашивают: «Что еще угодно, мадам?». А наши дети резвятся в прозрачно-зеленой воде и зовут своих красавиц-мамаш поплавать.

— У-у-у, Танька. Тебе романы надо писать, а не маникюр бабам делать, — рассмеялась Лелька.

— Так какие проблемы? — вскинула в удивлении бровь Люська — Организуем такой отдых.

Я посмотрела на нее и засмеялась. Не сомневаюсь, что так и будет. Люська заставит всех взять отпуск в одно время, выдернет Янину из Швейцарии, Аришку с Дэном из Лондона, оплатит проезд и проживание тем, у кого не будет достаточно денег, при этом ворча, что если кто заикнется ей о деньгах, тут же вылетит из списка ее друзей. Людмила — потрясающий организатор. И если уж что придет ей в голову, то свернуть ее с намеченного пути невозможно.

Подошли наши мужчины и разобрали моих подруг танцевать. Я осталась одна за столиком. И смотря на кружащиеся пары, подумала что этого праздника могло и не быть. Поскольку наше прошлое могло разбить этот хрупкий мир, который мы так старательно создавали и холили столько лет.

Прошлое, в котором жила злобная, завистливая одинокая женщина, передавшая с материнским молоком все эти пороки своей девочке. И как мы ни старались, мы так и не смогли создать атмосферу тепла и любви для Ксении. Она оказалась для нас такой же ЧУЖОЙ, как и ее мама. Все зависит от самих людей, от их благодарности и благородства души. А жаль. Мне все же жаль, что Ксюха так ничего и не поняла. Что все и сразу не дается никому, а даже если такое и случается, то за это приходится платить слишком большую цену.

— Что призадумалась, дорогая? — Ник склонился надо мной.

— Да вот смотрю, наша старшая дочь не сводит глаз с Пашки и не отходит от него весь вечер, — обманула я его.

— Наверное, это гормоны, — усмехнулся Ник. — Манюня — девочка влюбчивая. А тут такой парень освободился.

— Ник, ей только четырнадцать! — воскликнула я.

— Ладно-ладно, я пошутил, — он протянул мне руку. — Мадам я вас ангажирую на следующий танец.

Мы вышли на середину зала. Мгновение — и грянул старый незабвенный рок-н-рол, единственный танец, который признавал мой муж.

— Бабуля! Ну, бабуля же! — детский крик разносился по всему огромному бассейну самого великолепного отеля на побережье Средиземного моря. — Ну, пойдем купаться.

— Шурка, отстань от бабки! — одернул дочь Сашка. — Дай ей спокойно полежать.

Я улыбнулась, с благодарностью поглядев на сына.

— Ну что, подруга, горда за своего отпрыска? — хихикнула Люська, вытянув длинные ноги на белоснежном шезлонге.

— Шутка ли, «Оскара» отхватить за музыку к американскому фильму! — сказала за меня Лелька. — Это вам не хухры-мухры.

— Кто бы мог подумать, что Сашка станет таким классным композитором, — покачала головой Регина. — Теперь и не понятно, кто более на Родине будет знаменит — Катька, как лучший российский модельер, или Александр Пархоменко.

— Что желает мадам? — раздалось у меня над ухом.

Я подняла глаза и увидела полуголого официанта, с черной бабочкой на шее и с серебряным подносом в руках, на котором теснились высокие бокалы с коктейльными зонтиками. Я отрицательно помахала рукой. Пока достаточно, и так от мартини в голове шумит.

Люська все-таки осуществила мою мечту и вытащила нас на отдых всех вместе. Только произошло это лишь спустя пять лет, и стало нас намного больше, чем предполагалось вначале.

Я смотрела на резвящихся малышей в лягушатнике и с трудом могла различить в них близнецов моего сына и Кати, мальчишку Арины и Дэна, десятилетнего Ванюшку, сына Регины и Генерала. Они пытались повалить все вместе Павла, который стоял, словно Гулливер на мелководье. Он развернулся, нашел кого-то глазами и зычно крикнул:

— Манька, а ну заползи обратно!

— Мам, ну чего от пристал, я ж только ноги из-под зонта высунула! — проныла моя Манюня. Она перевалила свой округлившийся живот на бок и подтянула ноги в тень.

— Маш, беременным женщинам на солнце быть вредно, — отрезала Люська. — Я вообще не понимаю, какого рожна тебя Пашка с нами потащил.

— Ага, вы тут развлекаться будете, а я, как беременная каракатица, должна в Москве в холоде и стуже сидеть, — возмутилась Манюня. — Нет уж. Вместе так вместе. И вообще, мне врачи сказали, что можно и купаться и гулять. А мне Пашка вообще все запрещает.

— Пошла под венец, свободе — конец, — рассмеялся Генерал.

Два месяца назад в каждую семью нашей веселой компашки пришло загадочное приглашение. Нас приглашали на какое-то бракосочетание. Причем, кто брачуется, написано не было. Мы начали перезваниваться, решив что это чья-то шутка. Из Швецарии позвонила Янина с требованием объяснений, Аришка и Дэн прилетели сразу. Мы, как всегда, собрались и приняли решение все же пойти, посмотреть, кто нас разыгрывает.

Удивление, которые мы испытали, при виде Павла под руку с моей дочерью — не описать. Маньке исполнилось только девятнадцать лет. Она заканчивала второй курс экономической академии. Еще больший шок мы получили, когда счастливые молодожены объявили нам с Люськой, что вскоре мы будем — я трижды, а Люська — единожды (пока) бабушками. Наподдавать бы им по одному месту, но Павлу уже под тридцать, а Манька — мужнина жена. Смирились, чего уж.

— Тань, ты счастлива? — спросил меня Ник, когда дети и внуки все же стащили своих предков в бассейн. Я же вовремя ретировалась в бар.

— Я всегда счастлива, когда ты со мной, — я погладила его по щеке, — тем более что эта поездка нам нужна была всем. Должны же мы были отметить триумф нашего сына!

— А знаешь, у меня есть тост, — чуть помолчав, сказал Ник. — Давай мы выпьем за здоровье тех женщин, без которых из нашего Сашки не получилось бы композитора.

И он посмотрел на меня своими черными глазами. В них не было и намека на юмор и иронию. Я поняла его с полуслова. Кивнув, я чокнулась с ним и выпила до дна свой бокал.