Чужая - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Губина cтр.№ 44

Но, что странно, его не били. Просто уронили на землю, вдвоем придавили к асфальту и зажали рот потной ладонью. Сашка ничего не мог понять. Только когда он услышал хруст собственных костей, от боли отключился. Его быстро нашла какая-то храбрая или столь же ленивая собачница, которая решила, что утром в девять часов ничего в подворотне с ней не может случиться. И наткнулась на Сашку. Почему его отправили в Склиф, а не в ближайшую больницу, мы так и не узнали. Но врачи быстро привели Сашку в чувство, сделали рентген, ободрили, что внутренних повреждений нет, синяки заживут, а вот с рукой придется повозиться.

Операцию вам надо делать, молодой человек. Кость-то срастется, а вот сухожилия надо сшивать. Так что давай подписывай бумажки и почапали в операционную. Полчаса и всех делов.

Зашили, наложили гипс и отправили домой.

— Понимаете, братцы, у меня такое впечатление, что мне специально руку сломали, — под конец повествования сказал Сашка. — Не ногу, не голову, а именно руку.

— Прекрати нести чушь, — воскликнул Ник. — Будто если бы тебе сломали ногу, было бы лучше.

— Было бы, пап, — Сашка поднял влажные глаза на отца. — Они знали, что я музыкант. Поэтому и руку мне сломали. Все, я устал, пойду спать.

Пашка и Фион сразу уехали. За Региной приехал Генерал. Выслушав кратко изложенную Ником историю, рубанул:

— Ребята, надо бы заявление написать в ментовку. Нанесение сильных увечий. Это на три года тянет.

— Валь, о чем ты! — отмахнулась я. — Мне бы парня спасти. Ты понимаешь, что случилось? Порванные сухожилия запястья — это конец для пианиста.

— Он крепкий парень — выдержит, — заверил меня Генерал. — И потом, медицина у нас на высоте, в конце концов, позвоним Янке. У них там в Швейцарии чего только нет.

Три года назад наша Янина сделала финт ушами. Ничего не говоря, в одно прекрасное январское утро она позвонила и попросила нас всех приехать в Шереметьево к пяти часам. Регина с Генералом сразу же стали протестовать, у них по средам какие-то крутые совещания. Но Янка сказала, что, возможно, они ее больше не увидят в ближайшее десятилетие, и бросила трубку. Мы с Ником не стали ничего выяснять, Людмила, та вообще мало когда по телефону обсуждала подробности.

В результате, в пять мы приехали в ресторан аэропорта, где нам был заказан столик. Лелька примчалась в десять минут шестого, с порога зычно вопя, по какому делу ее сорвали с кафедры. Кстати, моя лучшая подружка в свои сорок пять с хвостиком преподает в Педагогическом институте психологию детей дошкольного возраста. Еще через две минуты на пороге ресторации возникла наша Янина.

Такой элегантной и красивой мы ее видели не часто. Янка предпочитала джинсы и спортивные куртки. Тут же на ней блистало шикарное норковое манто в пол, которое чуть прикрывало великолепные замшевые сапоги. Пепельные волосы были забраны в высокую прическу, а на тонком пальце левой руки горел крупный изумруд в обрамлении множества бриллиантиков. Но основное сокровище стояло рядом с ней. Плотный мужчина скандинавского типа, с широкими плечами и светлым ежиком волос, нежно придерживал Янку за локоть и не отрывал от нее голубых глаз. Они еще не успели дойти до нашего столика, а мы уже все поняли. Янка нашла мужчину своей мечты! Мы, конечно, немного обиделись на подружку. Держать такую информацию в тайне! Она познакомилась с Эдвардом полгода назад и ничего не рассказывала, боясь упустить свою удачу и счастье.

Словом, Янка вышла замуж и укатила на постоянное место жительства в Швейцарию. Муж ее был банкиром. Ну, ясное дело: кем могут быть швейцарцы? Либо работниками банков, либо производителями часов и шоколада!

Если мы затаили обиду на Янку за неразглашение своей сердечной тайны, то уж наши ребятки просто извели за час до отлета самолета Дениску.

— Даже не намекнул, что уезжаешь, — надул губы Сашка.

— Меня очень мама просила. Извините, ребята. Я вообще плохо себе представляю, как там жить и учиться буду, — печально качая головой, ответил Дэн.

Мы распрощались с Тверскими, взяв с них и с Эдварда обещание, что раз в год они будут прилетать в Россию.

— Денька! — гремел Генерал. — Если на чужбине совсем тухло станет, ты знаешь, что тебя ждет койка и стол по крайней мере в трех квартирах.

— Я знаю, дядя Валя. В противном случае, я бы ни за что не согласился уехать, — пряча слезы, ответил Денис.

Но Дэн не вернулся. Отчим его отправил учиться в медицинский колледж в Англию. Кстати, к моменту их отъезда из России, Дениска успел окончить первый курс Второго Меда. Но это, правда, ему в Лондоне не понадобилось. Да-а-а, еще совсем не котируется наше образование за границей. Так что пришлось Дениске заново зубрить латынь и анатомию. Только уже на английском языке. Хорошо еще, что с восьми лет по требовательному настоянию Люськи все наши детишки два раза в неделю изучали английский с частным преподавателем. Ох, никогда не забуду разноголосое трехчасовое долбление правильных и неправильных глаголов, доносящееся из моей комнаты, пока я отсиживалась на кухне. Особого рвения в первые годы у ребят не наблюдалось, но они честно до одиннадцатого класса занимались языком. Потом, конечно, прониклись. Только Фион после первых же уроков наотрез отказалась от занятий. Мы не настаивали. Если своих детей мы имели полное право заставить, то чужую девочку уговаривать не считали нужным. Не хочешь — не надо.

Тем не менее, уроки английского не прошли даром, и Дэну первым из компашки очень пригодилось знание языка.

Янка исправно раз в год прилетает в Москву, и постоянно зовет к себе. А мы все никак не вырвемся. Поодиночке не хочется, а вот всем вместе собраться в одно время не удается.

Так что Генерал был прав. Если понадобится помощь заграницы, она у нас есть.

Я проводила последних гостей и приоткрыла дверь в Сашкину комнату. Он лежал лицом к стене и не шевелился. Мне так хотелось подойти, погладить его по голове, прижать его к себе, как бывало в детстве. Но…

— Не надо, Танюш. Не поможет. — Ник положил мне руку на плечо. — Сам успокоится. Иди сюда. — Он обнял меня, и я разрыдалась.

Я знаю, как Ник ненавидит мои слезы. Но ничего поделать с собой не могла. Мне было так жалко моего Сашку. Ник гладил меня по волосам, и пытался успокоить: «Все будет хорошо, Танька, не плачь».

— Что за Ниагарский водопад? — в проеме двери гостиной показались две темноволосые головы.

— О! Явились — не запылились, — проворчал Ник. — Время девять, где вас носит?

— На прудах были, загорали. — Манюня села на диван. Ее горячие руки легли мне на лодыжки. — Пап, чего это с мамусей?

— Сашка завалил экзамен?! — в ужасе воскликнула Дашуня.

— Этого быть не может! — твердо сказала ее сестра. — Саньча — самый талантливый.

— Я знаю, что талантливый. Но помнишь, он говорил, что там один препод особо противный. Вот, наверное, и срезал Саньку, — вскинулась Манюня.