— Серьезно? — удивилась Лена.
— Абсолютно. Пытались взять чужих на
испуг. К тому же и гасильник у нас всего один.
— Он что, одноразовый?
— Это ракета. Или бомба, как угодно.
Она сбрасывается на звезду и взрывается в верхних слоях фотосферы. А вы думали,
что гасильник — это такой луч смерти для звезды?
— Ничего мы не думали… — махнула
рукой Лена. — Думать вообще вредно, от этого морщины на лбу…
Я-то понимал, о чем она сейчас
думает. О своей «Мурене». Нельзя не тосковать по кораблю, когда он гибнет, а ты
остаешься. Но гибель Орды лишила ее возможности хотя бы посокрушаться вслух,
получить чье-то сочувствие — трудно ожидать, что твою маленькую траг
едию примут всерьез, когда одновременно погиб человек, спасая
всех нас.
Роман ответил на вызовы с Плюшки
только один раз, когда тон Вадима Эдуардовича стал совсем уж просительным, а
нам сообщили, что «Феникс» пригоден для полета. Роман нагнулся к пульту, что-то
нажал и негромко произнес:
— Счастливо оставаться. Мы тут
повесим у вашего солнышка бакен… вы к нему не приближайтесь, а то мало ли что.
И, прервав связь, сказал Зиновию:
— Прикажи запустить на орбиту вокруг
звезды какую-нибудь бандуру. Бак с отходами вполне подойдет.
Зяма улыбнулся:
— А ребята уже изготовили. Сварили
вместе два пустых баллона, со всех сторон натыкали стальных прутиков и
радиопередатчик поставили, с питанием от солнечной батареи.
— И что он передает? —
поинтересовался Роман.
— Тик-так, тик-так. — Зяма помахал
рукой. — Мои часы записали.
— Красиво, — согласился Роман. — Ну
что, по машинам? Встреча у Голубого Щенка.
И мы с Леной отправились в наш
корабль. Теперь — один на двоих.
— А я сюда не долетала, — печально
сказала Лена. — Надо же… совсем рядом, один прыжок, а я что-то так и не
собралась. Думала: ну что тут делать? Звезда-гигант, ничего ценного, только
море плазмы…
— Океан, — сказал я. — Море… это
как-то скромно. Впрочем…
Мы стояли у обзорного экрана.
Стояли, как-то непроизвольно обнявшись и молча глядя на бушующее… море? Океан?
Да нет, все мелко, любой океан испарится как капля воды в пекле лесного пожара.
Чистое голубое пламя — от горизонта и до горизонта, а ведь мы далек
о от звезды, почти на том расстоянии, на котором Земля от
Солнца, а все равно — нет ничего, кроме голубого огня, бурлящего, плещущего,
облачками отрывающегося от поверхности и рассеивающегося в пространстве…
Лена вздохнула.
— Мне жаль твой корабль, — сказал я.
— Очень жаль.
На миг ее плечо напряглось, потом
она спросила:
— Я не очень большая сволочь, как
думаешь? Что грущу о корабле?
— Нет, — твердо сказал я. — То, что
Орда совершил подвиг, твоей грусти не отменяет.
— Угу… — Лена вздохнула. — На
газовую горелку похоже. Хочешь поесть?
Я засмеялся — только женщина
способна задать такой вопрос, глядя на звезду, внутрь которой влезла бы вся
Солнечная система до орбиты Сатурна…
А потом с удивлением понял, что
хочу.
— Давай. Я даже холодный борщ сожру.
Мне на это смотреть жарко.
Лена пошла к синтезатору пищи. Я
вернулся за пульт.
— Внимание эскадре, — послышался
голос Романа. — Все корабли прошли через гиперпереход, все в порядке. Расчетное
время старта к следующей точке — через двадцать минут. Идем в том же порядке.
Первым «Гиперион», потом «Саламандры» и далее в порядке понижения класса. Я
ухожу последним. Рекомендую проверить системы и минутку-другую полюбоваться
звездой. — Он откашлялся и неожиданно сказал: — Я иногда специально сюда
прилетаю, посмотреть… помолчать…
— Надо же, а Роман — романтик, —
засмеялась Лена. — Так что, серьезно будешь ледяной борщ? Может, разогреть?
— Лена, а у нас точно девятнадцать
кораблей? — спросил я, уставившись в экран. — Там из зоны гиперперехода…
— Жуки! — громко выкрикнул Роман. —
Всем пилотам занять места! Приготовиться к бою!
Я увеличил изображение на экране.
Ленка уже бросила возню с едой и пристегивалась в соседнем кресле.
Да, из точки гиперперехода вылезал
жук. Точнее — мегажук. Вылезал неторопливо, по-хозяйски… отошел едва ли на пару
километров, как следом за ним стали выскакивать мелкие корабли. Один за другим.
— Пять… восемь… двенадцать… —
считала вслух Лена. — Ой, плохо дело.
— Совсем плохо, — сказал я, когда
вслед за мелочью из точки гиперперехода полез еще один мегажук. — Тут есть еще
где войти в гиперпространство?
— Судя по навигационному экрану… еще
одна точка. Далеко. На другом конце системы, придется огибать Голубого Щенка. —
Ленка покачала головой. — Боюсь, догонят. У нас есть медленные корабли.
— Оставить в заслон, — предложил я.
— Роман никогда на это не пойдет…
Кто же их навел?
— А ты сомневаешься? — удивился я. —
Наши несостоявшиеся друзья с Плюшки. Администрация.
— Думаешь, они — чужие?
— Да зачем? Предатель — категория
человеческая. Немало найдется таких, кто ради личного удобства или амбиций
продастся хоть жукам, хоть медузам…
Лена глянула на обзорный экран — и
снова охнула.
— У нас большие проблемы, — сообщил
Роман. — Из гипера лезет третий мегажук. Дураков нет? Надеюсь, нет. Всем —
делай как я!
— А это значит, — вдавливая газ и
дергая штурвал, произнес я, — делай ноги!
Нам повезло в том, что жуки не
принялись наваливаться на нас сразу, по мере появления из гиперпространства.
Они дождались, пока вылез третий мегажук, а за ним еще десяток мелких — и
только после этого, разворачиваясь на ходу в боевой порядок, рванулись за
нами. К тому моменту мы уже успели удалиться тысяч на
двадцать километров и разрыв пока увеличивался.
Пока.
У нас были тяжелые и медленные
корабли младших моделей. Гравитационные двигатели не тратили топлива на
перелеты внутри системы, топливо нужно было только для гипердвигателей, но вот
способности кораблей выводить избыточное тепло были ограниченными. Двигаяс
ь на максимальной скорости, некоторые корабли поджаривались
на ходу. А если еще учитывать жар голубого гиганта, над которым мы скользили,
то через полчаса ряд пилотов встанет перед выбором — сгореть заживо или
заглушить двигатели и достаться жукам.
А Роман, словно обезумев, вел
корабли прямо к Голубому Щенку!