Впрочем, Лена все-таки буркнула:
— Ты нас не жалоби, мы сами кого
хочешь разжалобим. Еще раз спрашиваю — что ты собирался сделать?
— Припугнуть вас и забрать
контейнер, — было ясно, что парень теперь будет до конца держаться своей
версии, не важно — правдива она или нет. — За контейнер обещан миллион и
повышение в уровне…
— Ого. — Лена покачала головой. —
Серьезно… Нет, дружок, я тебе все-таки не верю.
— За борт гаденыша, — спокойно
сказал Роман. — И не потому, что он бы нас не пожалел. А потому, что врет, гнида!
— Как тебя зовут? — резко спросил
Мастер.
— Борис.
Имя парню совершенно не подходило.
Но зачем бы ему врать? Разве что по привычке…
— Ты из какого альянса?
— Я не из какого. Я сам по себе.
— Вольный стрелок, значит. А
кораблик у тебя хороший… был.
— Повезло, — ответил парень. —
Наткнулся на богатый астероид, выпотрошил его…
— Сдается мне, ты не только
астероиды потрошил, — снова встрял Роман. — Нет, друзья, я голосую — за борт.
Парень умоляюще посмотрел на
Мастера.
— Я пас, — задумчиво сказал тот. —
Воздержусь. Мне кажется, он врет, но теперь-то какой от него вред? Года два
поработает на шахтах, потом отпустим. Впрочем, как считаете нужным.
— Я, пожалуй, за то, чтобы не
убивать, — сказала Лена. И неловко рассмеялась: — Что же я, зря его спасала?
Неужели флюиды смазливого блондина
все-таки на нее подействовали? Теперь Борис смотрел на меня.
— Говори, пилот, — сказал Роман. —
Мнения разделились, теперь от тебя все зависит.
— Надо же, я получил право голоса. —
Я попытался перевести все в шутку.
Но Роман ответил серьезно:
— Да, получил. После того, как
придумал пальнуть по нему из ручного оружия.
Борис глянул на меня — мимолетно,
тут же отведя взгляд.
Но то, что я увидел в его глазах за эти
доли секунды, мне не понравилось. Очень.
— Мне кажется, он врет, — сказал я.
— Он бы нас расстрелял.
— Молодец, — одобрительно сказал
Роман.
— И вообще, я ему не очень доверяю,
— продолжил я. — Очень уж недовольно он на меня сейчас глянул.
Роман засмеялся.
Борис возмущенно воскликнул:
— А как я должен был на вас
смотреть? Знаете, как тяжело мне этот корабль дался? А вы его взорвали!
— Но ведь иначе мог взорваться мой
корабль, — вкрадчиво сказал я.
Борис замолчал.
И все-таки сейчас он говорил
искренне. Он любил свой корабль…
— Ну? — спросил Мастер.
Я вздохнул:
— Пусть на шахтах поработает. Я… не
могу я так. Пусть бы он пальнул разок — тогда…
— Тогда бы мы были мертвы, — сказал
Роман. — Добрый ты. Обычно это хорошо. Но бывает такая доброта, которая хуже
глупости.
— Я тут меньше суток, — ответил я. —
Ты, наверное, прав, Роман. Вам виднее, как вы тут живете… Только вас всего
пятнадцать тысяч — и вы еще друг друга убиваете. Может быть, иначе нельзя.
Может быть. Но я не могу. Пока — не могу. Пусть живет. Даже если он х
отел нас убить… есть же разница между «хотел» и «убил»?
Роман махнул рукой. Раздраженно
сказал:
— Хорошо. Повезло тебе, Боря… Какое,
кстати, у тебя погоняло?
— Прозвище? — невинно уточнил Боря.
— Да.
Парень секунду колебался, будто
выбирая между приятной ему правдой и безопасной ложью. Потом сказал:
— Бледный Лис.
— Доброе прозвище, — насмешливо
сказал Роман.
— Вы не думайте, это не от
поведения! — возмутился Борис. — Это по фамилии — Лисовский. И потому, что
блондин.
— Ну-ну, — сказал Роман. — Лена,
будь добра, юноша к тебе ближе… Свяжи-ка ему ручонки за спиной. Найдешь чем?
— Найду, — кивнула Лена.
Через три часа, когда мы начинали
входить в атмосферу Нигредо, в кабине опять была парная. Климат-контроль упорно
отказывался обслуживать пятерых пассажиров. Мастер соорудил из сложенных
бумажных листков веер и старательно меня обмахивал. Лена, периодическ
и подаваясь вперед, вытирала с моего лба пот.
Это было очень трогательно, но при
сорока градусах помогало мало.
— Что там, на планете? — спросил я.
— Как погода?
— Нормальная погода, — мечтательно
сказал Зяма. — От минус двадцати зимой и до плюс пяти летом. Сейчас, пожалуй,
около нуля…
— Почему она такая черная?
— Не поверишь, — пробормотал Мастер.
— А ты меня убеди…
— Это снег.
— Да ну!
— Он не шутит, — подал голос Роман.
— На планете вся вода черная. И снег соответственно тоже.
— Как это могло получиться? Какие-то
примеси?
— На том уровне исследований, что я
смог провести — ничего особенного. Может быть, примеси. А может быть, различие
на физическом уровне.
— Физик, а не можешь выяснить, —
поддел его Зяма.
— Я не оптик. Я занимался
математической физикой. Потом — искусственным интеллектом. Ты же не просишь
гинеколога вылечить тебе насморк?
— Ладно, ладно. Не будем отвлекать
пилота, — пошел на попятную Зиновий. — Главное, что эту воду можно пить. Ни
кожу, ни даже мочу она не окрашивает. Катран, давай соберись. Пока все идет на
автопилоте, и корабль снизится сам. Но вот с посадкой сложнее…
— Почему? — насторожился я.
— У нас тут тайная база, как ты
понимаешь. Если бы мы поставили нормальное оборудование на посадочную площадку,
никакой секретности бы не получилось — маяки орали бы на всю систему. Так что
мы снизимся до километровой высоты… а дальше будешь рулить.
— Да вы с ума сошли, — сказал я.
— Выхода нет, Катран. — Зиновий
рассмеялся. — Так сложилось…
Как ни странно, но это оказалось
проще, чем я думал. Программу спуска я задал все через тот же навигационный
пульт — несколько раз обводил на вращающемся «глобусе» планеты тот район,
который указал Мастер. Когда карта достаточно укрупнилась — ткнул в указа
нное место.
И все. Корабль начал
разворачиваться. Несколько раз включались двигатели, подтормаживая нас на
орбите. Когда мы снизились до верхних слоев атмосферы, вокруг «Сильваны»
возникло оранжевое свечение — горел воздух. Но до тех красочных описаний, что я
привык слышать от космонавтов, до всех этих «доменных
печей», «топок» и «чистилища» происходящему было далеко. Временами нас
потряхивало, но перегрузку, похоже, снимала искусственная гравитация корабля.