Евангелие от Сатаны - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Грэхам cтр.№ 33

— Что такое?

— Я спросил, в порядке ли ты. Ты очень бледна.

— Все в порядке, Манкузо, Я чувствую себя хорошо.

— Если хочешь, сходи купи себе сэндвич.

— Купи мне сам мясную нарезку и майонез.

— Вот это да! Слышал, Стентон?

— А кто пообещал ей, что купит что-нибудь пожрать, пока мы будем готовиться резать на куски ее поклонника? Не я.

Стентон снова включает запись. В ледяном воздухе раздается его голос:

— Мы переходим к исследованию внутренних органов.

Манкузо черным фломастером рисует на груди Калеба, между четвертым и пятым ребрами, метку, в которую Стентон вонзает длинную граненую иглу своего шприца. Мария словно зачарованная смотрит на то, как игла пронзает плевру и медленно исчезает в грудной клетке трупа. Когда игла входит внутрь на три четверти, Стентон объявляет, что проколол оболочку сердца.

— Мы начинаем забор крови. Шестьдесят кубических сантиметров из желудочков сердца.

Рука коронера прекращает толкать иглу вперед и твердым движением оттягивает назад поршень шприца, чтобы компенсировать отсутствие кровяного давления. Шприц наполняется коричневатой жидкостью, которую Стентон разливает по четырем пробиркам, в которые уже добавлен сульфид натрия. Это вещество должно нейтрализовать спирт, образовавшийся при разложении трупа. Манкузо в это время много раз берет кровь из аорты, полой вены и руки, чтобы сравнить концентрацию различных веществ в разных наборах проб.

Пока Стентон включает центрифугу, Манкузо надевает резиновые перчатки, которые закрывают руки до предплечий. Он проводит на груди Калеба красную черту, затем вонзает в мышцы скальпель и снимает мясо с костей грудной клетки. После этого он берется за циркулярную пилу. В ледяном воздухе разносятся взвизгивания этого инструмента. Эксперт старательно режет на продолговатые куски костяную пластину, которая скрепляет грудную клетку Калеба. Когда лезвие пилы атакует последний сопротивляющийся участок, крошечные осколки кости ударяются об очки Стентона и отскакивают от них. Раздается глухой треск, и лезвие начинает кромсать пустоту. Грудная клетка Калеба распахивается, и по залу распространяется запах гниющих внутренностей:

Сердце Манкузо готово выпрыгнуть из груди. Он смазывает ноздри помадой с ментолом и наклоняется над щелью в грудной клетке. А потом недоверчиво смотрит на Марию, которая не упускает ни одной подробности этой сцены, и уже менее уверенным тоном говорит для записи:

— Итак, коронер Манкузо сменил Стентона. Мы констатируем сильную деградацию тканей и их преждевременное органическое разложение. Основные органы еще целы, но внутренности ускоренно разлагаются. Как будто труп находится в непривычной для него среде и его клетки деградируют от соприкосновения с кислородом. При визуальном осмотре верхнего слоя кожи трупа отмечено, что она теряет упругость и увядает. Кроме того, мы отмечаем образование значительного количества волос и необычно сильный рост ногтей. Эта клиническая картина напоминает мумификацию трупов, которые разлагались в теплой и сухой среде, защищенные от гниения. В тех случаях тоже происходила быстрая деградация мягких тканей, затем вся жидкость испарялась из тела, и внутренние органы высыхали. В заключение добавлю, что, если бы мне пришлось определять время смерти этого человека только по степени разложения трупа, я бы сказал, что он умер… больше шести месяцев назад.

Когда Паркс услышала эти слова, у нее закружилась голова. У стоявшего рядом с ней Баннермена был стеклянный взгляд человека, который борется с тошнотой.

Пока Манкузо вытирает пилу и кладет ее в футляр, Стентон вставляет в распил два расширителя. Их стальные челюсти раздвигают края разреза в грудной клетке Калеба. При каждом нажиме Стентона ребра трупа с треском раздвигаются. Когда коронер решает, что отверстие достаточно широко, он запирает замки расширителей и уступает место Манкузо. Тот надрезает мышцы, вынимает из груди трупа легкие и кладет их на металлический стол. Распоров их ударом скальпеля, Манкузо осторожно отделяет одну долю от другой. Он снова начинает говорить в микрофон:

— Визуальный осмотр поверхности легких трупа. Дыхательные органы частично разложились. Те альвеолы, которые еще видны, достаточно чистые и крупные, но передняя часть основания атрофирована. Это признак хронической дыхательной недостаточности. Ее подтверждают и рентгеновские снимки. Этот человек, несомненно, был астматиком. Мы отмечаем полное отсутствие современных химических загрязнителей окружающей среды и смол, которые содержатся в выхлопных газах. Те же рентгеновские снимки подтверждают это. Исследование стенок позволяет сделать вывод, что этот человек никогда не курил и никогда не вдыхал табачного дыма. Однако в его легких есть значительные скопления веществ, содержащих углерод и остаточные следы нескольких видов золы и сажи. Похоже на то, что этот человек много лет дышал дымом нескольких видов дров. Такие признаки в наше время характерны лишь для нескольких изолированных племен в бассейне Амазонки и на острове Борнео, а также в тех последних, отрезанных от окружающего мира местностях, где дрова до сих пор остаются единственным топливом. Значит, мы можем быть вполне уверены, что это был первобытный человек. Наше предположение подтверждают и многочисленные трещины внутри легких. Это следы плохо залеченных патологий — еще один признак того, что этот человек никогда не имел доступа к современной медицинской помощи. Значит, предположение о том, что он бродяга, нужно отвергнуть, если только он не родился бродягой.

Закончив свою лекцию, Манкузо заботливо складывает вместе доли легких и присоединяется к Стентону, который в это время надрезает глаз Калеба. Когда лезвие скальпеля прорезает хрусталик, глаз сплющивается и превращается из шара в лепешку. У Марии это вызывает приступ тошноты. Стентон отрезает кусок роговицы, кладет его под микроскоп и устанавливает колесико регулятора на максимальное увеличение. И с его губ срывается тихий свист. Стентон знаком подзывает Манкузо, и тот тоже прижимает глаза к окуляру микроскопа.

— Ты видишь то, что вижу я?

Манкузо не тратит времени на ответ. Он дышит в свой микрофон, чтобы продолжить запись. Потом он стирает со лба каплю пота и говорит:

— Мы переходим к осмотру роговицы глаза геттисбергского убийцы. В ней гораздо больше нормы клеток-палочек, которые позволяют человеку видеть ночью. Клеток-колбочек, которые работают днем, мало, и они плохо развиты. Можно предположить, что этот человек провел основную часть своей жизни в полумраке. Провел при слабом освещении столько времени, что его глаза приспособились к отсутствию света. Можно даже сделать вывод, что при дневном свете он был почти слепым. Видимо, он выходил из своего укрытия днем лишь при крайней необходимости.

— Вы хотите сказать, что этот убийца был кем-то вроде… вампира? — прерывающимся голосом, перебивая коронера, спросил Баннермен.

— Нет, шериф. Просто этот человек прятался под землей и выходил из своего жилища лишь по ночам. Он начинал видеть мир только на закате солнца. Примерно так же, как индейцы из племени чиакахуа в бассейне Ориноко. Это затерянное племя обитает в самом сердце джунглей. Исследователи обнаружили его лишь в 1930-х годах. Чиакахуа жили среди такой густой чащи, что к ним сквозь ветви деревьев проникало очень мало света. Ученые отметили, что большинство людей этого племени теряли зрение. Хрусталики их глаз утрачивали прозрачность и становились лишь полупрозрачными. Эта особенность передавалась по наследству: большинство их детей рождались с белыми ночными глазами.