Мотылек летит на пламя - читать онлайн книгу. Автор: Лора Бекитт cтр.№ 106

Однако выйдя во двор, сестра Меганн поняла, что уговоры бесполезны. В течение нескольких лет сквозь стены приюта проникали тревожные слухи, просачивалась ненависть жителей города.

«Чернокожие будут плодиться, а мы должны кормить их детей!»

«Зачем их учить, пусть работают в поле!»

«Негры не могут жить сыто, когда белые голодают!»

На приют надвигалась огромная темная волна со сверкающей красноватой пеной: толпа погромщиков с факелами в руках. Голос этой толпы был подобен утробному реву гигантского животного, внезапно проснувшегося в своей норе.

Сестра Меганн знала: когда видишь, что беда неминуема, проще переждать бурю. Она велела сестрам вывести детей во двор. У нее оставалась слабая надежда на то, что погромщики не тронут беззащитных сирот, вместе с тем она не сомневалась в том, что они подожгут приют.

Когда сестра Виктория пришла их будить, Конни уже проснулся. Ему почудился блеск молнии и раскаты грома. Он открыл глаза. Большинство мальчишек сидело на кроватях; некоторые вскочили и смотрели в окна. В их лицах отражалось непонимание и любопытство.

Тяжелый, душный воздух был полон тревоги; Конни чувствовал, что вот-вот случится что-то плохое, если уже не случилось.

— Поднимайтесь, дети, и выходите во двор, — сказала сестра Виктория.

Она велела им построиться и считала по головам.

— Что происходит? — шепнул Конни Сэму.

— Думаю, нам пришел конец, — заявил мальчик. — Сюда явились белые: во дворе их целая толпа — я видел в окно!

Коннор задрожал.

— Что они хотят сделать?

Сэм сверкнул глазами и улыбнулся так, как улыбаются негры, когда приносят белым господам плохие вести.

— Догадайся! Они нас убьют или разберут по одному на плантации! Заставят работать, а может, просто скормят свиньям!

— Что же нам делать?! — прошептал Конни, с тревогой глядя на сестру Викторию, которая пыталась угомонить мальчишек.

— Давай спрячемся и никуда не пойдем? — предложил Сэм. — Когда всех выведут, тайком улизнем отсюда и убежим подальше.

В его глазах была жажда приключений, тогда как Конни предчувствовал настоящую опасность.

— Хорошо. Только мне нужно забрать Розмари.

— Девчонку? Зачем!

— Я не могу ее бросить. Она моя сестра.

Они тихонько отступили назад, заползли под кровати и притаились.

Сестра Виктория сбилась со счета, начала снова и все равно не досчиталась двоих воспитанников. Она просила мальчиков подсказать ей, кого нет; те крутили головами и называли имена, но потом оказывалось, что эти ребята находятся на месте.

В конце концов монахиня решила, что ошиблась в подсчете, и повела воспитанников вниз.

Когда мальчики остались одни, Сэм принялся радостно прыгать по кроватям. Не на шутку встревоженный Конни торопил его: он боялся, что они не успеют забрать Розмари.

Они вышли в коридор и побежали в другое крыло. Две монахини как раз вели по лестнице девочек. К счастью, Розмари оказалась в середине длинной вереницы; когда она поравнялась с выходящими в коридор дверями, за которыми стояли Конни и Сэм, ее названный брат схватил девочку за руку и втянул в коридор. Монахини, одна из которых возглавляла, а другая замыкала процессию, ничего не заметили, а вскрик Розмари заглушил гомон маленьких негритянок, которые, похоже, никогда не закрывали рта.

— Пойдем с нами, — прошептал Конни девочке. — Остальных убьют, а мы решили спастись.

Розмари сразу и безоговорочно поверила ему. Конни взял ее за одну ручонку, а в другой она сжимала тряпичную куклу.

— Давайте проберемся на кухню: надо что-нибудь взять в дорогу, — сказал Сэм.

Между тем сестры вывели воспитанников во двор. Толпа наседала на монахинь, выкрикивая ругательства и угрозы, и все же не решалась тронуть ни их, ни негритят, которые, сгрудившись в кучу, жалобно хныкали и испуганно таращили сверкающие белками глаза.

В конце концов погромщики побежали вдоль здания, тыкая факелами в деревянные части и забрасывая внутрь горящие тряпки. Вскоре кое-где заиграли язычки пламени, а после запылал настоящий пожар.

Сэм чувствовал себя на кухне, как дома. Он попробовал завтрак, которым их так и не успели накормить, проверил шкафчики и покидал в найденный тут же холщовый мешок галеты и несколько яблок. Потом взял большой нож и забрался на стол, чтобы отрезать кусок окорока, и вдруг застыл.

Из-под кухонной двери, словно призрачные змеи, ползли языки пламени. Мальчик спрыгнул со стола и распахнул дверь, намереваясь узнать, что происходит, а на самом деле приглашая огонь в гости.

В мгновение ока на нем занялась одежда, и он в ужасе пытался сбить пламя голыми руками. Увидев огонь, Розмари забилась в угол возле большой плиты, по-прежнему не выпуская из рук куклу.

Эта картина оставалась в сознании Конни до конца его жизни. Все купалось в огне, предметы словно бы двигались в волнах пламени и казались живыми. Жар сделался нестерпимым, они будто бы находились в огромной печи. Розмари кричала, но он не слышал ее крика. На руках Сэма лопалась кожа, но Конни не знал, как ему помочь.

Когда он решил, что все кончено и они сгорят живьем, его взгляд уперся в люк в полу. Вероятно, то был вход в погреб или подвал. Задыхаясь от дыма, он вцепился в железную ручку, которая успела накалиться, и что есть силы рванул на себя.

Он не знал, что находится внизу, потому что там было темно, тем не менее втолкнул в отверстие Розмари. С Сэмом было сложнее — на нем горела одежда, и его нельзя было схватить. Конни не знал, что подсказало ему хлестать друга попавшимися под руку и не успевшими заняться тряпками. Он сумел сбить пламя, но после того, как он помог Сэму пролезть в люк, на его пальцах вздулись волдыри, а в руках оказалась целая пригоршня спаленных волос друга.

Дети очутились в большом сыром подвале, где хранились кое-какие припасы — засоленное на зиму мясо и овощи в больших бочках. На уровне земли были проделаны забранные решетками окошки. Коннор прижался лицом к одному из них и принялся кричать, но, похоже, его никто не слышал. Розмари тихо плакала. Сэм лежал на полу и стонал от боли в обожженном теле.

Гул пламени сливался с гулом ветра. Сестра Меганн не сводила глаз с горящего приюта. Из глубины души поднималась едкая горечь. Ей было безумно жаль того, что забирал огонь: детских вещей, мебели, книг. Пахло гарью и дымом. Но она была спокойна хотя бы оттого, что к этому не примешивался запах горелого человеческого мяса.

День за днем ценой жестоких ошибок и невероятных усилий она приводила в движение этот маленький мир. Теперь, когда был проделан столь немыслимый путь и совершен такой труд, все превратилось в золу и пепел.

Остались дети, их души, в которые она успела или не успела что-то вложить. Сестра Меганн надеялась, что ей не придется все начинать заново.